II

Парковочное место находилось в самом злачном и заброшенном районе. Не весть откуда огромная рыжая крыса тащила дымчатую кошечку, с переливающимся броским ошейником усеянным золотом и стразами через наваленный полуразложившийся мусор, раздвигая проржавевшие и закопченные бочки уверено семенила прямиком к трещине в основание, облупившейся колоны с выступавшими спаянными прутьями и крошащимся бетоном. Старик поёжился, смотря на отблескивающие красным бусины глаз и окровавленные зубы, впившиеся в шейку жирной кошечки. Крыса вылупилась на Старика, укрывшегося в провонявшейся и обчищенной колымаге, развернувшись к трещине задом и переступая свой внушительный голый хвост, с трудом влезла, став медленно затягивать, как в червоточину свою добычу. Плечи передернулись в накатившем отвращение. Казалось, с десяток таких созданий выбежит и утащит его в недра подземелий. Он сделал несколько вдохов и выдохов, заставив себя не смотреть в дыру. В мозгу клубились мысли, что нельзя было позволять крысе утаскивать кошку. Но, он не мог себя выдать. Или уже выдал… Прокрался, как сарайный клещ под кожу страх, насильно отслаивая кожу от плоти, тараня оставляя позади себя след пыльной тропинки. Повернуться… Старик хотел повернуться, зная, что кошки мало; такой хищник придёт за ним… И что он сделает?.. Что?.. Страх… Само место было пронизано тьмой и разрухой. Снаружи не много заходил свет. Был полдень. Старик давно здесь. Холод вновь стал отвоевывать его тело себе, подступила судорога; хотелось закричать и выбежать. Но, он взялся за дело. Сюда должны пригнать украденный автомобиль. И тогда он разберется с ними. Вырубит водителя, который должен будет выйти и тут же отогнать автомобиль и оставить под заброшенным мостом вдали отсюда. В голове не было мыслей: почему он это делает? Почему он вдали от дома. Он искал ту, нить, что даст новый смысл, вернет смысл в его жизнь. В равном счете он ничего и не знал о тех, кто брали заказы… Его расследования. Он же стал – бомжом, бездомным ангелом улиц… Странником, семенящим по обочинам и спящим под картоном. Бомж с анонимайзером, который не давал считать биометрику лица, считать закономерность пластики тела, записать голос… Нано-частицы, вживляемые в тело, и ты невидим. Проблемы прежние – естественные и многовековые – люди и суровость улицы. Раздался скрип колодок. Въезжал графитовый низкий автомобиль. Старик облизал губы. Освободил разум и направил все чувства… Но, что-то было не так, что-то смотрело на него не с добрыми намерениями… Он перевел взгляд на колону слева. Крыса высунула окровавленную морду облизываясь и смотря на него. Заныло сердце… Было страшно когда-то давно, мальчиком в ожидание боли, близившейся операции… Удаления гланд. Он отказался от общего наркоза, чтобы не оставаться ночевать в краевой больнице… Зная, что будут резать и вычищать. Часть него… Ожидание… Неизвестность и пик боли, который смог бы он выдержать достойно – обуревали юное сердце мысли… Его волновало будет ли он достойно держаться. Казалось сильнее страха не будет. Этот страх ни во что не шёл с отчаянием, когда умерла его Марьям… И болью от потери любимой женщины… Боль от потери любимого человека была невообразима. Но, сейчас ни отчаяние и ни боль, а тошнотворный страх вселился в него. Холодный и противоестественный… Аномально превышавшая в размере крыса глядела на него облизывая острую морду, что никак не уменьшало крови на её шерсти и зубах. И это была другая крыса. Голодная крыса. Проигравшая… Но, она смотрела на него готовясь ринуться, зная, что человеку она не проиграет. Ему прежде не было знакомо столь ярое чувство беспокойства и… страха. Усилием воли старик заставил гулко бившееся сердце успокоиться. Протяжно взглотнул. Кадык подернулся на морщинистой и смуглой шее. Крыса ощетинилась и медленно-медленно развернулась в его сторону. Он сидел скрытый тенью в старом и разобранном автомобиле, настолько не приметном, что провонявшийся салон успел выветриться и ничто не выдавало его; всё срослось с окружением серости и разрушения. Но, крыса вперилась в него ничего не выражавшими красными глазёнками. Облизнулась… Он заметил, что часть щеки её была разорвана оттого виднелась так хорошо десна с изжелтевшими клыками. Графитовый с заниженной подвеской автомобиль остановился, шумно процарапав тазом потрескавшийся бетон, пораженный плесенью. Крыса. Как по команде ринулась прямо к нему снизу врываясь под не закрывавшейся дверью, съехавшей под тяжестью с вывернутых пазов. Он пропуская пальцы в щель расколоченной двери резко потянул на себя со стуком – слишком медленно – она уже была в салоне и оскалившись нацелилась в его морщинистую шею. Старик ударил ее кулаком в живот. Крыса отлетела в пустовавшее окно. Вывернулась в полете и вонзилась зубами в ладонь: между большим и указательным пальцем. Старик рванул ее на себя и позволяя ей заглатывать руку внутрь вонявшей пасти и вгонять клыки с миллиардом бактерий, пригнулся вправо, зажимая ее подмышкой и левой рукой вместе с правой обхватив толстую и короткую шею провернул на сто восемьдесят градусов. Крыса не смогла и взвизгнуть. Для уверенности с минуту он стискивал до боли размякшую шею. Не отрывая взгляда от вышедшего из графитового автомобиля человека. Надавил ещё раз на крысу сжимая в кулак левой руки и только тогда взглянул, когда услышал треск черепушки; аккуратно раскрыл её пасть и достал изуродованную кисть. Кисть выглядела будто в нее выстрелили в упор большой дробью. Пальцы не шевелились. Кровь сочилась. Старик вновь посмотрел на обрюзгшего человека вдали… Время… Всегда есть время… И оно уходило.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.