– Ну что, племянничек, наелся, напился, я могу убирать?

– Так давайте я помогу.

– Марик, мы же договорились, на «ты». Спасибо, сегодня помощь не нужна. Да ты не переживай, я не всегда такая добрая. Я и гаркнуть могу знаешь как! Ты ещё меня не знаешь. Но я тебе так скажу, не пугайся, если я на тебя когда голос подниму. Это не значит, что я к тебе плохо отношусь, это значит, что девушке просто нужно на кого-то пошуметь. Ничего страшного, если иногда этим кем-то будешь ты. Не всегда же Евсею за всё получать по голове, вон, и так уже лысеть начал. Так мы договорились, студент?

– Договорились.

– Ну тогда иди отдыхать и заниматься. Это твоё самое важное занятие на ближайшее время. Когда в институт пойдёшь?

– В понедельник. Документы все подам и расписание экзаменов уточню. Спасибо за обед.

– На здоровье.

Марк отправился в свою комнату. Пока ему всё нравилось: дядька вообще свой в доску, Маша тоже ничего. Держится довольно дружелюбно, но пока между ними дистанция. Хорошо, что у них с дядькой хорошие отношения. Это сразу видно, они так переглядываются, как это могут делать только влюблённые люди. С тётей он поладит, он же всегда ладил со старшей сестрой. Осталось только дождаться знакомства с девятилетней Леночкой. Вообще, так странно, они вроде бы не так далеко друг от друга жили, вполне можно было сесть на поезд и добраться, но как не стало отца, так и связующее звено пропало. Сам Марк был ещё мал, чтоб решать такие вопросы, а дядя иногда проездом гостил у них день-другой. А вот с семьёй его только сейчас довелось познакомиться. И как-то всё будет, если он поступит? Не станет же он жить у дяди до конца учебы? Ну, сейчас всё одно рано об этом думать, а вдруг ему вообще через три недели домой, и прощайте мечты о медицине? И тогда он вернётся в свой кинотеатр и будет крутить кино, водить девчонок к себе в будку, а там уж и время покажет. Сейчас нужно отдохнуть с дороги, хотя чего вхолостую отдыхать, он же может почитать что-нибудь к экзаменам.

Ближе к вечеру Евсей, заглянувший к племяшу, снял с него учебник, упавший на грудь утомлённого абитуриента, и выключил свет. Ничего, завтра у них будет предостаточно времени побеседовать.

Марк понемногу привыкал к Саратову. Неплохой город, если поступит, то, возможно, и не будет жалеть о переезде. Документы в институт приняли без всяких проблем, сказали когда подойти и уточнить себя в списках на экзамены, а пока отправили готовиться. Вот интересно, а зачем будущему медику нужно хорошо знать литературу? Чтобы красивым литературным языком заполнять истории болезни или вести с больными разные красивые беседы? А может, просто для того, чтобы можно было красиво ухаживать за девушками? Ну, для этого лучше подойдёт французский. Как красиво, скажем, любовь на французском – амор. Почти как наш Амур, пухленький шалопай, поражающий граждан разного пола из своего лука, лишая их сна. Вот и Марк первую ночь спал как убитый, натрясшись в поездах, а теперь сон снова от него ушёл. Пусть, пусть она была старше, и ребёнок был не его. Но у них была почти что семья, и он о ней заботился. Ещё немного и пригласил бы в ЗАГС. Да что теперь… может, и лучше, что всё так вовремя закончилось, пока не появился свой ребёнок? Да, сейчас немного болит и ноет, но всё пройдёт, а если само проходить не захочет, то он выучится на врача и сам себе пропишет какие-нибудь капли от сердечного недуга. Ха, сам себя успокоил, скорее уж от душевной болезни. Что сердце? Просто мотор для перекачивания крови.

А за себя Марк точно знал, что его мотор пламенный. Как влюбится, так всё вокруг плавится и огнём горит. Ну, что поделать, если бог дал ему такую приятную внешность, что он нравится девушкам. Да и они ему нравятся, мамины подружки вон тоже всегда от него в восторге. «Маричек, как твои дела!», «Маричек, как ты вырос и возмужал!», «Маричек, когда ты женишься?» Замучили! Если б не мама, то рявкнул бы на них, чтоб отвязались! И Милька тоже его любит и гордится им. Но при случае не забудет напомнить, как помогала ему с горшка слезать. Вот ведь зараза! Но куда от неё деваться? Марк тоже любил сестру, не то чтобы в повседневной жизни они всё время были вместе, но когда расставались, всегда сильно скучали. Вот и сейчас не успел уехать, а уже хочется увидеть эту улыбающуюся ему физиономию. И мама любит, когда все вместе дома. Так ей спокойней, но виду не подаёт. Это ведь может когда-нибудь помешать планам её детей, а для мамы важно лишь бы им было хорошо, о себе уж в последнюю очередь можно подумать. Нелегко ей досталось воспитывать их с Милькой без мужа. Ну Милька хоть постарше была, почти взрослая, а он остался без отца совсем мальчишкой, когда мужская рука так нужна.

Всё, хватит о грустном – учиться, учиться и учиться! Как завещал великий Ленин! Интересно, а что бы Ильич сказал, глядя, как изменилась страна? Вот бы показать ему новые заводы, фабрики, электростанции. Один ДнепроГЭС чего стоит, только ради этого стоило весь дореволюционный строй поменять! А интересно, когда Марк закончит медицинский (то, что он туда поступит, он почти нисколько не сомневался!), будут уже к тому времени такие лекарства, что их только показать больному, а лечить и не придется? Ладно, фантазировать можно без конца, но то, что советская медицина самая передовая – это факт. Куда им там, в капиталистических странах, угнаться, они же должны только богатых обслуживать, а у нас всё и для всех. Интересно, как он будет смотреться в белом халате и колпаке? Мамины подружки сразу бы дружно загалдели. «Ой, Маричек, как тебе идёт форма врача!», «Маричек, померяй мне давление!», «Маричек, выпиши мне таблетки!»

Выпишу, всем вам выпишу! Первым делом слабительное, чтоб не приставали. Ну, маму пока Милька будет лечить. Можно себе представить, Эмилия Наумовна Цалихина – ведущий специалист нашей клиники! Пускай, пускай стремится, может, когда-нибудь и станет ведущим, а пока пусть простым терапевтом побудет.

Экзамены прошли нормально, зря он так переживал. Посмотрели бы вы на этих абитуриентов. Такой разнородной массы в жизни не видел. И это – будущие врачи? Да с такой внешностью от половины пациенты сами убегут! Хотя были там симпатичные девушки, а вот своих еврейских девчонок не много и не очень симпатичные. То нос горбатый, как у орла, то физиономия круглая и рыжая, да ещё с веснушками, да и бог с ними, ему ведь жениться всё одно рано. А когда созреет для этого, то невеста сыщется. И вот тогда он будет выбирать, именно так, он будет выбирать, а не его!

Были там приятные девочки, надо бы имена разузнать. Выйдет ли что – ещё неизвестно, но хотя бы будет с кем общаться. Он там рассказывал пару анекдотов для знакомства, так парочка девочек так смеялись, обнажая свои зубки, что можно было сразу приглашать на свидание. Обе бы с радостью согласились. Но куда торопиться? Только начинается учёба, нужно осмотреться, может быть, в группе будет ещё кто-то, тогда и можно выбрать, чего же сразу начинать с первых попавшихся. Да и некуда пока приглашать, не к дяде же.

Вот теперь, когда он поступил, можно и работу киномехаником поискать. Большой кинотеатр не подойдёт, там работа по сменам, а он теперь студент, с утра в аудитории. Лучше всего небольшой клуб рабочей молодёжи, один-два сеанса вечером и всё. Милое дело, всегда приятно, когда копейка в кармане водится – и на себя потратить, и перед барышней не краснеть.

Подработка нашлась через неделю, как Марк и хотел, при небольшом районном Доме культуры. Что там было с культурой, его не интересовало, а вот дом – это уже что-то! Иметь крышу над головой, где можно, немного зарабатывая, ещё и готовиться к занятиям – это совсем неплохо! Да и потом, когда он немного войдёт в ритм, всегда легче знакомиться с девушкой, пригласив её в собственный кинотеатр. Он такое уже не раз проделывал. Правда, остался у него осадок от того дня, когда он пригласил одну ленинградскую красотку проведать его в кинобудке. Тогда ему пришлось открыть дверь от страшного грохота. А как он напугался, когда увидел людей в форме! И сразу первая мысль: кто мог его сдать? Но милиционеры даже не обратили внимание на то, что в будке посторонние, хотя это строжайше запрещено инструкцией. Они просто велели ему немедленно остановить сеанс. А когда Марк спросил, что случилось, ответ настолько поразил его, что всё остальное он помнил как в тумане.