Петербургский университет на протяжении всей своей истории был источником свободомыслия как со стороны студентов, так и со стороны его профессоров и преподавателей. Сегодня университет располагается не только в здании Двенадцати коллегий, но и во многих других частях города и за его пределами – в Петергофе.

Доменико Трезини (1670–1734) – архитектор. По его собственному выражению, «отправлял всякие строения на месте сего царствующего града, где еще когда никакого строения не было». Трезини происходил из старинного дворянского швейцарского рода. И поныне в городке Остано среди гор, где живет около трехсот человек, сохранился дом в четыре окна, трехэтажный, каменный, с фамильными гербами семьи Трезини. В Петербург Трезини был приглашен из Дании в качестве «архитекторского начальника, цивилии и милитарии». В 1703 году он был уже в России. Более тридцати лет строил он на невских берегах, и первые его сооружения – не дома и дворцы, а фортификации. Кроншлот – башня, форт, имевший круговую оборону, артиллерийские батареи – все это было построено впервые в мире. За Кроншлотом последовала Петропавловская крепость, отдельные строения Александро-Невской Лавры, Летний дворец Петра I, сторожевые здания Галерной гавани – кроншпицы, проекты застройки Дворцовой набережной, набережной Фонтанки и многие другие.

Жил Трезини в Греческой слободе, неподалеку от Питейного дома у самого невского берега. Греческая слобода получила свое название от ее населенцев, моряков галерного флота, выходцев из Греции и Венеции. Она располагалась между Мойкой и Миллионной улицей, Мошковым и Аптекарским переулками. Деревянная, она сгорела дотла. Питейный дом – трактир и гостиница одновременно – находился на месте нынешнего Мраморного дворца (Миллионная ул., 5/1).

В начале 1820-х годов Трезини начал строить собственный дом. Ныне это участок дома 21 по Университетской набережной. Дом сохранился, однако фасад его во второй половине XVIII был изменен.

Екатерина I удостоила его звания полковника фортификации. Первоархитектор города похоронен на кладбище при Сампсониевской церкви на Выборгской стороне (ныне Б. Сампсониевский пр., дом 41 (здание храма сохранилось).

«В опеку взят указом.»

Опекунские советы были образованы в Москве в 1763-м, а в Петербурге в 1772 году. В составе Опекунского совета было 4–6 советников и несколько заопекунов, то есть кандидатов в советники, которые тоже участвовали в заседаниях и деятельности этого учреждения. Совет возглавлял главный попечитель – «знатная и в особой милости у Императорского Величества состоящая особа».

Помимо дел по опеке совет занимался также выдачей ссуд под залог имений или крепостных. За полученную ссуду приходилось платить проценты, а если долг не возвращался, то имение или крепостные продавались или зачислялись в казну, то есть на счет государства.

«Он на Фонтанке жил, я возле дом построил.»

Река Фонтанка пересекает центральную часть города. Она вытекает из Невы с восточной стороны Летнего сада и впадает в Неву у выхода в Финский залив. Первоначально она называлась Безымянным ериком. Ерик – проток, соединяющий два озера или выходящий из реки и возвращающийся в нее. Когда через реку были перекинуты трубы, питавшие водой из Лиговского канала, засыпанного в конце XIX века, фонтаны Летнего сада, она стала называться Фонтанной рекой, Фонтанкой.

«Я думаю, он просто якобинец

Ваш Чацкий.»

Якобинец – член Якобинского клуба, наиболее жесткой и деспотической организации Великой французской революции 17891793 года. Вождями якобинцев были Робеспьер, Марат, Дантон. В среде фамусовых-хлестовых-тугоуховских якобинец – синоним вольнодумца, безбожника, революционера.

«В Сенат подам, министрам, государю.»

Правительствующий Сенат – высшая судебная инстанция Российской империи – существовал с 1711 по 1917 год. «Сенат делился на восемь департаментов, из которых пять находились в Петербурге, а три в Москве. Сенату подчинялись все административно-хозяйственные учреждения, он наблюдал за отправлением правосудия, разбирал апелляции и, кроме того, ревизовал губернии. Во главе Сената стоял генерал-прокурор».

Первое здание Сената находилось близ Троицкой площади, недалеко от домика Петра I. Это было большое двухэтажное здание с черепичною крышей. К 1738 году от него оставался только фундамент. Позже Сенат располагался в бывшем дворце канцлера А. П. Рюмина на Английской набережной. В 1829–1834 годах по проекту архитектора К. Росси были построены сохранившиеся поныне здания Сената и Синода, символически соединенные аркой над Галерной улицей (ныне Сенатская пл., дома 1 и 3).

Карл Иванович Росси (1775–1849) – архитектор, ученик и воспитанник Винченцо Бренны. «У Бренны юный Росси воспринял мастерство декоратора, у Кваренги – искусство композиции, у Камерона – изящество прорисовки архитектурных деталей, у Баженова – широкий градостроительный подход» (В. Н. Питанин).

Первая большая градостроительная работа Росси – реконструкция Аничкова дворца и перепланировка центральной части столицы от Фонтанки в районе Чернышева моста до Суворовской площади на берегу Невы. Органичной частью этой перепланировки стали знаменитая улица Зодчего Росси (тогда Театральная), Чернышева площадь (ныне Ломоносова) и Александринский театр (1832). Росси завершил создание архитектурного ансамбля Дворцовой площади, построив здания Главного штаба и Министерств, соединенные знаменитой аркой. Росси создал дворцово-парковый ансамбль Елагина острова, построил Михайловский дворец и вписал его в ансамбль площади, проложил Михайловскую улицу, продлил Большую Садовую до Марсова поля.

Росси – единственный из ведущих архитекторов Петербурга, работавших при Императорском кабинете, кто не имел высокого чина, – он был коллежским советником, не был ни профессором, ни академиком. Он не обзавелся собственным домом. Но именно он создал красоту неповторимых ансамблей в центре Петербурга. «Эта роскошь архитектуры еще мало оценена, но настанет время, когда будут приезжать смотреть эти великолепные произведения Росси, как ездят смотреть мастеров Ренессанса в Италию» (И. А. Фомин, академик архитектуры).

«О Пушкине всегда хочется сказать слишком много, всегда наговоришь много лишнего и никогда не скажешь всего, что следует, – писал историк В. О. Ключевский. – Пушкин неисчерпаем». Он «наше все» (Ап. Григорьев).

Именно поэтому, даже не пытаясь еще раз расставлять акценты в понимании его жизни и творчества, ограничимся известной мыслью Н. В. Гоголя: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более называться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на поверхности оптического стекла. Сама его жизнь совершенно русская».

Эта русская жизнь многие годы протекала в Царском Селе и в Петербурге. Демутов трактир (ныне наб. Мойки, 40) – один из первых петербургских адресов Пушкина. Здесь он жил с дядей В. Л. Пушкиным до поступления в Лицей. Потом были шесть лет «монашеской» жизни в Царскосельском Лицее, по окончании которого в 1817 году Пушкин поселился в квартире родителей в доме вице-адмирала Клокачева на Фонтанке (ныне дом 185; сохранился). Еще по шести адресам жил поэт в Петербурге: на Галерной и на Фурштатской, на Большой Морской и на Пантелеймоновской (ныне ул. Пестеля), на Французской набережной (ныне наб. Кутузова) и, наконец, на Мойке, 12. Здесь невозможно перечислить дома, дворцы и особняки Петербурга, где бывал Пушкин. На эту тему написаны специальные книги[1].