© Яковлев Ю.Я., текст, насл., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Ты знаешь, как построить хорошую берлогу? Я научу тебя. Тебе это пригодится. Нужно вырыть когтями небольшую ямку и улечься в нее поудобнее. Над тобой будет свистеть ветер, а хлопья снега будут сыпаться тебе на плечи. Но ты лежи и не шевелись. Под снегом скроется спина, лапы, голова. Не беспокойся, не задохнешься: от теплого дыхания в снегу появится отдушина. Снег плотно засыплет тебя. Ты отлежишь бока, и у тебя затекут лапы. Терпи, терпи, пока над тобой не вырастет огромный снежный сугроб. Тогда начинай ворочаться. Ворочайся что есть сил. Боками обминай снежные стены. Потом встань на все четыре лапы и выгни спину: подними повыше потолок. Если ты не поленишься, у тебя будет хорошая берлога. Просторная и теплая, как наша.

Так белая медведица учила маленького медвежонка Умку, а он лежал на боку ее теплого мехового живота и нетерпеливо дрыгал задними ногами, будто ехал на велосипеде.

В берлоге было тепло. На дворе стояла долгая теплая ночь.

И звезды не просвечивали сквозь плотную снежную крышу.

– Пора спать, – сказала медведица.

Умка ничего не ответил, только сильнее задрыгал лапами. Он не хотел спать.

Медведица стала причесывать пушистую шкурку Умки когтистой лапой. Другого гребешка у нее не было. Потом она мыла его языком.

Умка не хотел мыться. Он вертелся, отворачивал голову, и медведица придерживала его тяжелой лапой.

– Расскажи про рыбу, – попросил Умка.

– Хорошо, – согласилась белая медведица и стала рассказывать про рыбу.

– В далеком теплом море, где нет льдин, живет печальная рыба-солнце. Она большая, круглая и плавает только прямо.

И не может увернуться от зубов рыбы-акулы. Потому и печальная.

Умка внимательно слушал и сосал лапу. Потом он сказал:

– Как жалко, что солнце – рыба и что его съела акула. Сидим в потемках.

– Наше солнце не рыба, – возразила медведица. – Оно плавает в небе, в голубом верхнем море. Там нет акул. Там птицы.

– Когда же оно приплывет?

– Спи, – строго сказала белая медведица. – Когда ты проснешься, будет солнце и будет светло.

Умка вздохнул, поворчал, поворочался и уснул…

…Он проснулся оттого, что у него зачесался нос. Приоткрыл глаза – вся берлога залита нежным голубоватым светом. Голубыми были стены, потолок, и даже шерсть большой медведицы была голубой, словно ее подсинили.

– Что это? – спросил Умка и сел на задние лапы.

– Солнце, – ответила медведица.

– Приплыло?

– Взошло!

– Оно голубое и с рыбьим хвостом?

– Оно красное. И никакого хвоста у него нет.

Умка не поверил, что солнце красное и без хвоста. Он принялся копать выход из берлоги, чтобы посмотреть, какое солнце. Слежавшийся плотный снег не поддавался, из-под когтей летели белые ледяные искры.

И вдруг Умка отскочил: яркое красное солнце ударило его ослепительным лучом. Медвежонок зажмурился. А когда снова приоткрыл глаза, ему стало весело и щекотно. И он чихнул. И, обдирая бока, выбрался из берлоги наружу.

Свежий упругий ветер с тонким свистом дул над землей. Умка подставил нос и почувствовал множество запахов: пахло морем, пахло рыбой, пахло птицами, пахло землей. Эти запахи сливались в один теплый запах. Умка решил, что так пахнет солнце – веселая, ослепительная рыба, которая плавает по верхнему морю и которой не страшна зубас-тая акула.

Умка бегал по снегу, падал, катался кубарем, и ему было очень весело. Он подошел к морю, опустил лапу в воду и лизнул ее. Лапа оказалась соленой. Интересно, верхнее море тоже соленое?

Потом медвежонок увидел над скалами дым, очень удивился и спросил белую медведицу:

– Что там?

– Люди, – ответила она.

– А кто такие люди?

Медведица почесала за ухом и сказала:

– Люди – это такие медведи, которые все время ходят на задних лапах и могут снять с себя шкуру.

– И я хочу, – сказал Умка и тут же попытался встать на задние лапы.

Но стоять на задних лапах оказалось очень неудобно.

– Ничего хорошего в людях нет, – успокоила его медведица. – От них пахнет дымом. И они не могут подстеречь нерпу и уложить ее ударом лапы.

– А я могу? – поинтересовался Умка.

– Попробуй. Видишь, среди льдов круг-лое окошко в море. Сядь у этого окошка и жди. Когда нерпа выглянет, ударь ее лапой.

Умка легко прыгнул на льдину и побежал к полынье. Лапы у него не разъезжались, потому что на ступнях росла шерсть – он был в валенках.

Медвежонок добрался до полыньи и залег у ее края. Он старался не дышать. Пусть нерпа думает, что он не Умка, а снежный сугроб и что у сугроба нет ни когтей, ни зубов. А нерпа-то не появлялась!

Вместо нее пришла большая медведица. Она сказала:

– Ничего ты не умеешь делать. Даже нерпы поймать не можешь!

– Здесь нет нерпы! – рыкнул Умка.

– Есть нерпа. Но она видит тебя. Закрой лапой нос.

– Нос? Лапой? Зачем?

Умка широко раскрыл маленькие глаза и удивленно смотрел на мать.

– Ты весь белый, – сказала мама, – и снег белый, и лед белый. И все вокруг белое. И только твой нос черный. Он тебя выдает. Закрой его лапой.

– А медведи, которые ходят на задних лапах и снимают шкуру, тоже прикрывают носы лапой? – поинтересовался Умка.

Медведица ничего не ответила. Она отправилась ловить рыбу-сайку. На каждой лапе у нее было по пять рыболовных крючков.

Веселая рыба-солнце плыла по верхнему голубому морю, и вокруг становилось все меньше снега и больше земли. Берег стал зеленеть.

Умка решил, что его шкурка тоже станет зеленой. Но она оставалась белой, лишь слегка пожелтела.

С появлением солнца для Умки началась интересная жизнь. Он бегал по льдинам, взбирался на скалы и даже окунулся в ледяное море. Ему хотелось встретить странных медведей – людей. Он все расспрашивал о них медведицу:

– А в море они не водятся?

Мать покачала головой:

– Они утонут в море. Их мех не покрыт жиром, сразу обледенеет, станет тяжелым. Они водятся на берегу возле дыма.

Однажды Умка улизнул от большой медведицы и, прячась за скалы, отправился в сторону дыма, чтобы повидать странных медведей. Он шел долго, пока не очутился на снежной полянке с темными островками земли. Умка приблизил нос к земле и втянул в себя воздух. Земля пахла вкусно. Медвежонок даже лизнул ее.

И тут он увидел незнакомого медвежонка на двух лапах. Рыжеватая шкурка блестела на солнце, а на щеках и на подбородке шерсть не росла. И нос был не черный – розовый.

Выбрасывая задние лапы вперед, Умка побежал к двуногому медвежонку. Незнакомец заметил Умку, но почему-то побежал не навстречу, а пустился наутек. Причем бежал он не на четырех лапах, как удобнее и быстрее, а на двух задних. Передними же размахивал без всякой пользы.

Умка поспешил за ним. Тогда странный медвежонок, не останавливаясь, стянул с себя шкуру и бросил ее на снег – в точности как рассказывала медведица. Умка добежал до сброшенной шкуры.

Остановился. Понюхал. Шкура была жесткой, короткий ворс поблескивал на солнце. «Хорошая шкура, – подумал Умка, – только где же хвост?»