– Стой, сволочь, – не то провыла, не то простонала Зина и опустила голову. «Все, не могу больше», – позорно признала она и остановилась, бешено ловя дыхание. Вновь посмотрела перед собой, ожидая увидеть удаляющуюся фигурку поганца.

Внезапно воришка тоже остановился. Перед ним, как вратарь с расставленными в сторону руками, появилась высокая девушка. Зинаида, пытаясь навести фокус зрения, поняла, что спасительница соскочила с перекошенной столетней лавочки, расположенной недалеко от туннеля.

Пацан замер на месте, затем обернулся на Зину, затем снова на эту дылду, и, побеждено бросив сумку на землю, побежал сквозь туннель. Девушка осторожно подняла немного замаранную добычу, отряхнула ее от земли и пыли и направилась к Зине.

– Здравствуйте, – сказала она, – это ваше?

Зинаида отчаянно закивала.

– Да… Мое… Спа… Спасибо… Вам, спасибо Вам, – голос не хотел ее слушаться, говорила она урывками, так как сердце все еще отчаянно билось, осознавая, как близко она подошла к тому, чтобы потерять всю свою зарплату и семейную реликвию.

– Не переживайте, все хорошо, давайте присядем.

Зина снова согласилась, и обе они присели на облезлую лавку, когда-то выкрашенную в желтый цвет.

– Спасибо вам, – еще раз произнесла Зинаида, и на этот раз получилось лучше, – вот паскуда, кто же таких детей выращивает?

– Не за что, – заулыбалась спасительница, – вас как зовут?

Зина, еще плоховато соображая и переводя сбившееся дыхание, трясущимися руками открыла сумку: кошелек, телефон, иконка – все на месте! Слава Богу, есть еще в мире добрые люди!

– Зина. Зинаида Круглова. А вас? – больше из вежливости поинтересовалась она.

– Даша.

Женщина закивала, и глубоко вздохнула, прижимая потрепанную сумку к груди, как Мадонна прижимает своего ненаглядного младенца.

– Даша, да, спасибо вам еще раз… – пробормотала Зина, не зная, что делать дальше. Продолжить разговор или дать спасительнице сто рублей и пойти на остановку?

– Вы, наверное, только что с работы приехали? Домой шли?

– Я? – встрепенулась Зина, – нет, я только из магазина вышла, тортик сыночку купила…

Бедный тортик, пронеслось у женщины в голове, так и валяется на сером асфальте тротуара, никому теперь не нужный.

– А вы? Вы тут живете, в этих дворах? – поддержала беседу жертва малолетнего воришки и покрутила головой, – в котором доме?

И без того слабая улыбка Дарьи моментально увяла:

– Нет. Работала тут рядом, неподалеку. В бюро переводов, 10 минут по улице в ту сторону. Но сегодня меня уволили, – Дарья прикусила губу и замолчала, – работу теперь придется искать. Не знаю даже, с чего начать, страшновато немного. А доченька у меня в сентябре в школу идет, в первый класс. Надо будет учебников, форму школьную… даже не знаю, что делать, где теперь работу искать хорошую. С мужем в разводе, он совсем помогать не хочет.

Зинаида изумленно впилась в блондинку глазами: это же надо, такая красавица и так же страдает, как обычные смертные! И денег, честно заработанных своими трудами, никогда не хватает, и муж, сволочь, небось, пьяница непроглядная, нервы трепет. Небось, еще и соседи-тунеядцы беспокоят, ребенка будят по ночам!

Посидели минутку в тишине. Дворик был уютный. Помимо потрепанной лапочки рядом были клумбы с недавно посаженными ромашками и пара новых деревьев, еще юных и неокрепших.

– А образование у вас какое? – поинтересовалась Зина, так, вроде между делом.

– Английский, французский, 5 курсов лингвистического, – ответила новая знакомая, и вновь обе замолчали, наблюдая за тем, как большое и горячее московское солнце медленно опускалось, притягивая неизбежные сумерки.

Зина, порывшись в кармане куртки, выудила остаток завалявшегося там чека, отыскала ручку в сумке и, криво начеркав свой номер, протянула его спасительнице.

– Завтра позвоните мне. Я узнаю. У нас секретарша ушла по семейным на пару месяцев, авось, вас на подмогу возьмут. Я в «Авалоне» работаю. Тут, недалеко, около магазина «Герман».

– Спасибо вам огромное! – пропела Дарья и расплылась в благодарной улыбке.

– Вам спасибо, – еле слышно ответила Зина и, поднявшись со скамьи осторожно, будто боясь растерять свои многострадальные кости, медленно направилась к автобусной остановке. «Как же там мой тортик? – подумалось ей. – Так и остался лежать на сером асфальте тротуара?»

Дарья задумчиво следила за удаляющейся Зинаидой и, вытащив тысячную купюру из кармана, медленно подала ее тому, кто присел рядом.

– Тетя, если еще надо стырить, вы меня там, у фонтана ищите, – посоветовал пацан и, расправив хрустящую ассигнацию, деловито просветил ее на солнце.

Дарья довольно улыбнулась и осторожно спрятала бумажку с номером телефона Зинаиды в кармане пальто, сложив ее несколько раз. А затем, не торопясь, словно смакуя горячее солнце и свежий апрельский воздух, направилась к своей машине, припаркованной в соседнем дворе.

Монотонный гул работников проекта поприветствовал Валерию после того, как она покинула кабинет начальника. Встреча с агентом ведущего оставила неприятный осадок – грязный и противный, как налет на старом чайнике.

Когда канал выделил помещение для работников передачи, столы и стулья стояли ровными рядами, как у учеников в школе. Калинин же, имея достаточно денег в бюджете, решил избавиться от советской привычки показывать все как есть и не стыдится отсутствия личного пространства. Режиссер сам спроектировал новое расположение столов, решив, что сотрудники проекта будут практически жить в данном здании. Чем уютнее им будет находиться на работе, тем продуктивнее будет их труд. Каждый стол теперь имел небольшую ширму, которая могла передвигаться, так как была на колесиках. Любой теперь имел возможность отгородиться от своих коллег, когда было необходимо, или избавиться от этой искусственной стенки, чтобы насладится видом постоянно бегающих туда-сюда редакторов и менеджеров, сценаристов и помощников.

Валерия бухнула папки на стол и устало свалилась на стул. Ширма ее была сдвинута в сторону, открывая вид на коллег, часто напоминавших ей уж больно занятых пчел, летающих около улья со своими делами.

– Привет, – к ее столу подошел Егор, один из младших редакторов, чьей задачей было ведение переговоров с администрацией города и получение разрешений для съемок на открытых территориях и улицах Москвы, – как прошло?

– Как обычно, – пожала плечами Лера и дальновидно решила не распространяться про то, как Калинин чуть не задушил Радеева на глазах у троих человек в родном кабинете.

– Что там с Коброй?

Валерия лишь вздохнула в ответ. С Коброй дела обстояли без изменений уже три месяца. Егор тоже вздохнул, но искреннего огорчения и разочарования в его вздохе было гораздо больше. Кобра, как по-доброму называли бывшую машину режиссера, миру известна как Форд Мустанг Кобра 1976 года выпуска. Она была угнана 31 мая и с тех пор так и не была найдена. Калинин, имевший особый интерес к винтажным автомобилям, долго мечтал приобрести именно эту модель, увидев ее много лет назад в каком-то журнале, купленном на ночном рынке, запрещенном в СССР из-за распространения среди советских граждан пропаганды капитализма и демонстрации морального разложения Запада. Виталию Михайловичу потребовалось несколько десятков лет, два режиссерских успеха и изощренная сеть контактов, чтобы найти нужную ему модель в США, ввезти ее в Россию, сдать на техосмотр, найти рукастых механиков, починить и поправить винтики и шпутники в новоприобретенной металлической лошадке. Результат был сногсшибательным и стоил около 80 000 долларов. Больше в Москве никто не имел подобного автомобиля! Мустанг насыщенного синего цвета с двумя белыми полосками, идущими прямо посередине авто через крышу, с надписью «Cobra» по обе стороны нижних панелей дверей стал талисманом всего проекта «Третий глаз». И, конечно, крайне полюбился его сотрудникам (преимущественно, мужской половине). Однако после этого автомобильного несчастья Калинин решил не вкладываться в дорогостоящую машину снова, а приобрел обыкновенный внедорожник Ниссан черного цвета.