Саркисян только пожевал щеку и беззлобно махнул рукой в ответ.

– Так, все, – громким голосом объявил Калинин, чтобы те, кто уснул, проснулись и пошли работать, – если есть какие-то вопросы, идем к Рите. Кто у меня был с особым поручением?

Лера подняла руку.

– Чудесно, жду в своем кабинете.

Валерия выкинула измятый стаканчик в урну и резвой походкой направилась к своему рабочему месту. Оставив снимки жертв, она вытащила толстую папку из глубины ящика стола и направилась в личный кабинет начальника. Там ее уже ожидали: Рита, жившая в тени своего босса, и Антон Радеев со своей личной Ритой, которую, вроде как, звали Лариса.

– Как здорово, что все мы тут сегодня собрались, – вместо приветствия противным тоном пропел гость, не отрывая взгляда от телефона.

Калинин ничего не ответил и сузил серые глаза. Валерия встала за спиной режиссера слева, Рита устроилась справа. Обе девушки стояли за спиной начальника, как Ангел и Дьявол позади грешника: с серьезными лицами, готовые к битве. Антон допечатал последнюю смску и убрал смартфон в карман.

– Ну что там у нас опять? – раздражение в его голосе было прикрыто плохо. Или вовсе никак. – В чем проблема, Виталя?

Калинин подал сигнал Валерии, и она, ловко выудив журнал из папки, положила его перед Антоном. Журнальчик этот был хоть и не самый правдивый, но очень популярный среди тех, кто интересовался жизнью звезд (отечественных и прочих). «Ведущий «Третьего Глаза» разбил нос жене», гласила обложка и манила читателя фотографией миловидной женщины, нос которой был заклеен пластырем.

– Ах, – разочаровано выскользнуло у Антона, и он поднял журнал двумя пальцами, будто это была не бумага, а зловонный мусор, – это все?

Калинин медленно, еле заметно покачал головой, не мигая, хищно наблюдая за долговязым гостем, как кобра за жирной мышью. Валерия выложила еще один журнал, менее гадостный, но с тем же заголовком. Потом еще один, потом еще. Последней в очереди оказалась статья на ту же тему из газеты, которая была серьезным источником информация для граждан, имевших не только мозги, но и желание ими пользоваться.

Антон причмокнул и капризно сложил губы трубочкой.

– Не разбивал он ей ничего, пришлепнул немного, праздник был, не помню какой… День Санитарного работника, что ли… Самир очень уважает всех работников, и особенно санитарных! Чуток не подрассчитал. Пришел домой поздновато. А Саша стала орать, мол, ты там с девками сидишь, коньяки распиваешь… обычная семейная ссора, нам лезть туда не за чем… А вам, Виталий Михайлович, стыдно читать такую гадость!

В кабинете повисла тишина. Калинин сидел как памятник, не сводя прищуренных глаз с Радеева. Антон, сложив руки на груди, нервно постукивал пальцами правой руки по левому локтю.

– Я понял, – с театральной усталостью закатил глаза агент, – Лариса, запиши, «попросить Самира больше не разбивать нос жене».

Девушка с деловым кивком, щелкнула ручкой и открыла блокнотик.

– С кем не бывает, – с виноватой улыбкой продолжил Антон, – больше не повторится. Все?

– Три месяца назад он ей ребро сломал, – зло напомнил Калинин, – два года назад ей лоб зашивали. Три стежка.

– Все зажило, Самир заплатил за пластику, все починили, теперь лоб у нее как у молодой козочки! – заверил режиссера агент и достал телефон, чтобы быстренько найти нужное доказательство омоложенного лба Александры, – смотри, Виталя, он ей даже липосакцию купил! Какой обалденный муж! – После этих слов Антон вопросительно взглянул на Риту и Леру, ожидая от них поддержки его комплиментов в адрес актера.

Радеев потоптался на одном месте, засунул руки в карманы.

– Виталя, я могу на него повлиять, но меня не может быть с ним 24 часа в сутки. Ты же знаешь, у него темперамент. Восточный человек, страсти кипят, дела с Александрой в последнее время плохи, она хочет на развод подать, дом отсудить, ты же понимаешь, какой это стресс для талантливого человека…

– 89 процентов зрителей «Третьего Глаза» – женщины, – голос Калинина был тих и оттого еще более зловещ, – это то, что я понимаю. Каждый раз, когда твой недоношенный Аль Пачино мелькает в газетах или новостях, после его имени произносят название моего проекта.

Радеев тихонько присел за стол и стыдливо опустил глаза, как кот, который нагадил не в том месте.

– Ты мне обещал.

Антон молчал и присел в кресло. Оправдываться было стыдно, так как новых оправданий придумать он не мог, хотя любил себе всегда иметь парочку наготове именно для таких моментов. В глубине своей души, ориентированной больше на материальные ценности, чем духовные, Радеев знал, что этого противного разговора с режиссером ему не избежать.

Калинин громко и тяжело вздохнул. Девушки стояли по стойке смирно, глядя прямо перед собой, как отважные и стойкие солдаты своих генералов, в ожидании новых приказаний.

Когда Виталий Михайлович 4 года назад искал ведущего для своего нового шоу, его интересовали несколько видов людей: актеры, певцы, ведущие популярных программ и даже один сатирик. Самир Хамматов не присутствовал в этом списке по той простой причине, что режиссер и Хамматов никогда не пересекались – ни на одном банкете, сабантуе, спонтанной вечеринке после официальной вечеринки и даже ни на одном съемочном павильоне. Радеев сам нарисовался перед Калининым, заверив его, что Самир был бы счастлив поработать с новоявленным маэстро развлекательно-интерактивных шоу Российской Федерации. Виталий Михайлович пожал плечами, дал Радееву свою визитку и разрешил устроить им встречу.

На пробах Хамматов вел себя дружелюбно и довольно раскованно. Тест с камерой прошел чудесно (не зря же каждый актер и ведущий знают свою удачную и неудачную сторону лица), текст читал легко и бегло, делая паузы в правильных местах.

– Вы больше телевизионный актер, чем театральный, – заметил Калинин, – чем вам не по нраву театр?

– В театре количество мест ограничено, – с хищным оскалом голливудской улыбки ответил Хамматов.

Продюсер все понял. Не великое искусство гнало этого актера на сцену, а банальный нарциссизм и деньги. Это не плохо, скорее даже в пользу того, кто эти деньги ему пообещает. Калинин стал крутить в голове всевозможные комбинации: проект сам по себе новый и интересный. Добавить к этому популярного, талантливого и харизматического ведущего – и у нас получится новый хит. А хиты обычно длятся не один сезон.

Решающим фактором стал опрос знакомых ему женщин. Посмотрев пробы на видео, 29 из 30 ответили, что поверили бы любой информации, сообщаемой Самиром. Две поинтересовались, делал ли он пробы без рубашки. Вопросов у Калинина к актеру было несколько: сможет ли он достаточно времени уделять проекту? (Один сезон требовал около 4 месяцев напряженной работы, так как новый выпуск должен быть готов к показу раз в неделю. Это не считая новогодних и праздничных эпизодов.) Сколько он планирует получить от «Третьего глаза» в денежном эквиваленте? И самый главный – обещает ли блюсти порядочный образ жизни, дабы не замарать своим отвратительным поведением ауру проекта.

Ответы актер дал правильные. Режиссер вежливо закивал и направил те же самые вопросы агенту. Случись что, не с Хамматовым будет разбирательство, а с его представителем. По той же причине, что и учителя в школе ведут разъяснительные беседы не с нашкодившим школьником, а с его родителями.

– Ты мне клялся, что он с кокаина слез еще полгода назад, Антоша, – прошипел Калинин и присел на кресло около агента.

– Он слез, – проблеял Радеев, – я сам под дверьми его комнат в «Опушке» дежурил.

«Опушка» была известна всем тем, кто страдал тонкой душевной организацией в сфере искусства и был подвержен наркотической зависимости. Конфиденциальность и должное медицинское внимание со стороны докторов и психотерапевтов были гарантированы всем, кто хотел исцелиться от демонов современного мира, в частности, кокаина и амфетамина.

– На одной воде его держал неделю, из-за его стонов и нытья сам толком не спал. Никакой наркоты с марта, Виталя, вот те крест! – Радеев попытался перекреститься, но не знал как, поэтому потыкал себя тремя пальцами, сложенными вместе, во все значимые места: лоб, грудь, правое и левое плечо и потом в нос.