Притомившись, Гоша ненадолго оставил тепло моих недр и предложил восстановить упругость рабочего инструмента оральным способом… Что?! Взять в рот хуй, только что извлеченный из моей пылающей вожделением задницы??? Хм, ну а разве можно отказаться от такого пикантного удовольствия? Я вновь показал Гоше врожденные преимущества перед Злой Таней, быстро вернув орудию сексуальной войны готовность к новым свершениям. Перехватив инициативу у Гоши, я оседлал его сверху и стал качаться и прыгать на стержне вновь обретенного душевного равновесия, постанывая от удовольствия и чувствуя себя сахарным леденцом на эбонитовой палочке. В какой-то момент я повернулся спиной к любовнику, чтобы оседлать его в обратной позиции и проверить, насколько и чем будут отличаться эти ощущения от предшествующих. Гоша, в свою очередь, не замедлил подарить мне новый вариант наслаждения: притянув мое туловище, он принял на себя весь мой вес и стал поебывать снизу, втыкаясь пружинистыми рывками.
В этой позиции он предсказуемо утомился, поэтому вскоре был вынужден перевернуть меня на бок, после чего принялся трахать неторопливо и сладко, приводя меня в экстаз этим ритмом. Поза на боку оказалась райской. Я то поглядывал на разлизывающих друг другу анальные отверстия американцев, умостившихся на экране в живописную 69, то закрывал глаза и отдавался единственному ощущению, которое меня волновало: чувству того, что в меня проникают, заполняют мое нутро диковатой запретной любовью, позволяют переключить гендер и почувствовать себя счастливой обладательницей пизды.
Гоша, как оказалось, тоже был не чужд долгой "тантры" – мы ебались без перерыва уже больше часа. Любовник шептал мне на ухо какие-то романтичные глупости: мол, судя по тому, как я ебусь, в прошлой жизни я был как минимум куртизанкой, а может и самой Клеопатрой. Его приводило в восторг то, что я не устаю, не канючу и готов любиться в самых развратных позах, которые он способен мне предложить. Лежа на боку и преисполненный ощущением хуя, я впервые за время соития испытал возбуждение в области гениталий. Когда мой член отвердел, я принялся дарить ему нетерпеливые ласки, в надежде успеть кончить в этой благостной позе. Где-то на периферии сознания замаячил оргазм – как грозовая туча, нависшая над горизонтом. Ветер сексуальных утех отказывался нести облака в мою сторону, так что вызвать ливень с громом и молнией оставалось одним-единственным способом: произнести заклинание.
Я попросил Гошу артикулировать, что он сейчас проделывает со мной. Мне пришлось повторить эту просьбу дважды, пока запыхавшийся в пылу страстей тугодум понял, что от него требуется. Я, полудевственный юный пиздюк, ожидал услышать от него что-нибудь нежное и распутное типа «Я трахаю тебя в сладкую попочку» или «Я проникаю членом в твою тугую красивую задницу». Но нет, сука! Тридцативосьмилетний Гоша прорычал мне в ухо медвежьим басом: «Я ебу тебя в очкооо!!!».
Туча ушла за горизонт, небо зарделось раскаянием: я отдал анальную девственность первому встречному пошляку. Мое разочарование, должно быть, передалось Господину Шансону, поскольку его член тут же зачах. Но любовник не сдался и быстро отыскал способ вернуть чреслам крепость. Он принудил меня слезть с кровати и встать на колени – так, чтобы туловище покоилось на постели, а живот лежал на подсунутой под него диванной подушке. Заняв позицию сзади, Гоша погрузил в меня полутвердый ствол и сделал несколько поршневых движений, после чего резко вытащил член наружу. Затем он повторил эту странную операцию еще несколько раз. Я не мог уяснить, какое в том наслаждение, пока не уловил стремительное и тщательно скрываемое от меня движение. Говорить со всей откровенностью о том, что случилось дальше, я не решусь: это дело чести, такое происходит только в мужском кругу.
Через мгновение Гоша был снова во всеоружии и потребовал от меня признания, как я хочу, чтобы он кончил: в рот или в попу. Сомнений быть не могло, конечно же, в попу! Я намеревался выкачать и впитать из любовника всю его мужскую силу в точном соответствии с представлениями древних греков о мужской половой ебле.
Опрокинув меня ничком на кровать, Гоша пронзил копьем подставленную мишень, после чего принялся яростно втыкать его снова и снова. Это было божественно: в такой позе я сам обожал кончать в Злую Таню. Через несколько минут тело мужчины напряглось, затряслось и обмякло, но еще с минуту в меня продолжала струиться обжигающая субстанция. Я физически ощущал, как она заполняет мой задний проход, стекает по стенкам все глубже и глубже. Несмотря на то, что мне самому не удалось кончить, я был стопроцентно удовлетворен и парил на облаках необычайного, неведомого блаженства: я получил от неутомимого Гоши все, что хотел, и даже несколько больше.
После торопливого совместного душа, где Гоша дурачился, напевая песенки в импровизированный микрофон моего члена, мы оделись и вернулись к чаепитию. Несмотря на бурный оргазм, Гоша был перевозбужден и носился по квартире кругами, развивая кипучую деятельность. Он то созванивался с друзьями, чтобы похвалиться своим новым мальчиком и договориться об обмене гей-фильмами, то выносил мусор на лестничную клетку, где, как выходило с его слов, лузгали семечки не представители местной фауны, а его вездесущие поклонники, то на радостях позволил мне покурить прямо в комнате, хоть сам не выносил запах табачного дыма.
Наблюдая за его метаниями по жилплощади, я изучал обстановку совсем уже не романтическим взором. Под постерами желтели перестроечных лет обои. Видеокассеты с гейской клубничкой стыдливо прятались в глуби одежного шкафа от внимания находившейся теперь в отъезде супруги. Ложе любви, на котором мы только что отработали программу лишения девственности, явно знакомилось с морилкой от клопов. И когда Гоша, многозначительно поглядывая на меня, стал передавать по телефону приветы Алле Пугачевой и даже попросил кого-то послать приму на хуй, мне жгуче захотелось погладить его по редеющим волосам на макушке.
Перед выходом из дома Гоше, которому пора было развлекать посетителей кабака фонограммой, оставалось сделать три вещи: подписать мне на память аудиокассету, замочить грязное белье в тазике и дождаться товарища, с которым они договорились обменяться гей-порно. Товарищ не заставил себя долго ждать – вскоре он возник на пороге в компании парнишки на вид не старше шестнадцати. Мальчик смущенно прятал от меня взор, цепляясь глазами за шнурки собственной обуви. Зато его пожилой друг, в котором я с божьим страхом опознал знаменитого лицедея, пожирал меня хищными взглядами, по временам перемигиваясь с самодовольным Господином Шансоном. И зачем-то корил любимого юношу за грязную обувь, ставя ему в пример мои начищенные из одной вежливости ботинки.
Наконец, пытка чужими людьми завершилась. Старик и мальчик отправились заниматься алхимией невинности и разврата, а мы с Гошей потянулись в сторону ближайшей подземки. Всю поездку до станции, где мы должны были разлучиться, я испытывал дискомфорт. Одетый в быдлячую кожанку и драповый а-ля блаткомитет черный кепи, я сидел, как обычно, расставив широко ноги и повесив на ебальник образцовый кирпич. Между тем, этот ебаный пидор со мной по соседству сидел, обратив ко мне все свое блядское туловище и упираясь в меня сомкнутыми коленями. При этом он сука неустанно бубнил какую-то дребедень о том, что нельзя употреблять наркоту, потому что это плохо, а вот трахаться в жопу нормально, потому что в этом нет ничего такого. Ловя на себе любопытные взгляды пассажиров, сидящих напротив, особенно женщин, я с трудом подавлял желание двинуть этого мудака локтем по ебалу и сказать ты чо бля фраер попутал что ли нюх потерял маромой ебаный тут тебе не голландия падло ты чо сука ко мне притираешься я нормальный пацан и ваще.
Наконец, кончилось и это мучение. Сделав пересадку на своей линии, я воткнул в уши наушники CD-плеера, навсегда врезав в память ассоциацию между однополой любовью и новым альбомом Трики "Blowback". Расслабившись, я прислушивался к эху эмоций и физических ощущений, плутавшему в ущельях моего организма и психики. Затихающее эхо было приятным и удивительным, и я нисколько не сомневался, что скоро мне захочется услышать эти раскаты снова. И снова. И снова.
