– Ты себя в зеркало видела? – улыбался он.

Вроде бы это был комплимент, но настолько своеобразный, что девочка даже «спасибо» не могла сказать. Она решила открыть ему свои мысли.

– Видела. Каждый день. Но есть девочки симпатичнее меня. Те же Ксюша, Оля… – сказала она, уставившись в обратную от Влада сторону – на распустившиеся неподалеку от них цветы.

– Значит проблемы? – спросил Влад.

– С чем? – наконец взглянула она на парня. Он улыбался одними глазами. Девочке стало не по себе. А вдруг он подумал, что она странная? А что если она придет завтра и обнаружит, что стала объектом для насмешек? Менять школу? Но осталось несколько месяцев. Терпеть? А кто знает, до каких границ успеют дойти издевательства над ней одноклассников?

– С самооценкой! Всегда удивлялся, почему ты настолько не надменная с твоими данными, – он поставил акцент на отсутствии в ней высокомерия. И это был еще один комплимент в ее адрес. Девочка выдохнула и уже спокойно стала слушать, что он произнесет следом. – Оказывается виной всему комплексы. Мама? Папа? – спросил он с расстановкой. – Кого мне благодарить за такую красивую и строгую к себе девушку? Хотя, нет, это неправильно. Я хочу убрать из твоей души любые сомнения в твоем совершенстве.

В голосе проявилась хрипотца на последнем слове, от которой Милену немного передернуло. А он, не скрывая свой интерес к девушке, смерил ее с головы до ног с каким-то собственническим выражением во взгляде. И он был рад этому «приобретению», что читалось в его словах, глазах, громком дыхании. Милене резко стало душно от его присутствия. На щеках появился румянец. Весна. Гормоны, – вспомнила она слова матери, которая предостерегала дочь от общения с парнями до ее совершеннолетия. Появилось даже сожаление, что она не послушала мать, уж слишком сильно все клокотало у нее в груди.

– Почти дошли, – тихо и подозрительно высоким голосом сказала она, будто боялась этой хищной кошки рядом. – Спасибо, дальше я сама.

– Как скажешь, – ответил он уже беспечным тоном. Милена с удивлением взглянула на него, поражаясь, как ему удается так быстро меняться в ее присутствии. Какой же он настоящий? – Не забудь о своем обещании пойти со мной завтра на свидание.

Милена кивнула. Он был доволен. Перед тем, как попрощаться с девочкой, он внимательно посмотрел ей в глаза. Школьница с волнением выдержала его взгляд.

– До завтра! – сказал он, не отрывая от нее глаз.

– До завтра, – ответила Милена, завороженная его гипнотическим взглядом.

– Иди первая, – попросил он мягко.

Милена снова кивнула и быстро двинулась по направлению к дому. Она ощущала на себе взгляд парня и переживала, что вот-вот споткнется. Все движения сейчас ей казались какими-то угловатыми, смешными. На лице ее застыло напряжение. Она перешла дорогу, которая редко кишела машинами. В какой-то момент девочка подумала: «Может он уже не смотрит?», и обернулась назад. Влад все также стоял на том же месте, где они расстались, и смотрел ей вслед. Заметив, что Милена развернулась, он помахал ей рукой. Блин! – пронеслось в ее голове. Она подняла руку, сделав тоже самое, чтобы не выглядеть глупо. После чего она, испытывая все то же напряжение, повернулась к нему затылком и более быстрым шагом направилась к маленькому, а-ля американский стиль, коричневому заборчику, открывающему взору одноэтажный небольшой дом из желтого кирпича. Милена распахнула дверцу, радуясь, что скоро скроется от взора парня за непроницаемыми стенами. Пройдя по небольшой дорожке из желтой плитки к двери дома, она достала из сумочки ключ. Попала в замок девочка только со второй попытки. Провернув ключ два раза, она открыла железную коричневую дверь. Взору открылась небольшая серая прихожая. Слева была развешана верхняя одежда. Справа располагались полки с обувью, длинное, во весь рост, зеркало и небольшой пуфик, поставленный для удобства при надевании обуви.

– Я дома! – крикнула она, чтобы родители услышали о своевременном приходе дочери.

Девочка бросила сумку на пуфик, стоя попеременно то на одной, то на другой ноге, чтобы стянуть любимые кроссовки. После этого она снова схватила сумку и пробежала по коридору в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, она села на кровать, пытаясь осмыслить события этого странного дня. Комната была светлая, но маленькая, заставленная мебелью. В ней почти не было куда наступить. С одной стороны тумбочка, кровать и шкаф, с другой стороны письменный стол с придвинутым к нему компьютерным стулом, небольшой туалетный столик с пуфиком. Солнце светило через большое широкое окно, которое она еще не занавесила толстой серой тканью ночных занавесок.

– Ужинать иди! – донесся голос матери с кухни.

– Да, сейчас! – крикнула девочка в ответ, продолжая сидеть на кровати.

Я словно сплю. Как может произойти столько всего в один день? Она взглянула на пакет, который торчал из сумочки. По ее груди разлилось тепло. Милена нежно вынула его, аккуратно достала листы – контракт с модельным агентством «Дива», и снова прошлась по ним глазами. В мозгу возник образ незнакомца, которого она повстречала на улице. Словно в голове возникла стойкая ассоциация новости о принятии Милены в ряды модели с внезапной пешеходной аварией по пути в школу, ведь в этот самый момент она была полна мыслей о своей первой и такой желанной работе. Мне теперь нельзя о нем думать. У меня же парень есть, – с некоторым сожалением подумала она. Воспоминания о Владе не давали столько парящих ощущений, как другие две мысли (работа и незнакомец). У нее на мгновение вновь закрался вопрос, что бы она чувствовала, если б встречалась не с одноклассником, а с тем взрослым симпатичным парнем. Восторг. Счастье. Эти слова сами приходили на ум, и становилось немного грустно. На смену грусти приходило сожаление. Сожаление в своем ответе.

– Но мне было приятно с ним общаться. Он милый, интересный, галантный, – вновь уговаривала себя Милена. Она говорила это как можно тише, чтобы кроме нее никто ее слова не услышал. Но в момент произношения этих фраз ощущала сквозившую в них фальшь.

– Милена! Еда остывает! – услышала она раздраженный голос матери и вздрогнула.

Мать ее была легко воспламеняющейся натурой. На фоне этого не раз возникали скандалы в их семье. Несмотря на кучу прочитанных книг по психологии отношений, мать не научилась применять их советы в своей семье. Зато не забывала учить им своих подруг и домочадцев, отчего получала несказанное удовольствие. В свободное время она делала дыхательные практики и читала мантры, чем очень гордилась и, непременно, пыталась внедрить их в жизнь окружающих. Поэтому заставлять ее ждать Милена больше не осмелилась, чтобы не вызвать взрыв гнева в душе матери. Она открыла тумбочку около кровати, где лежали несколько книжек, которые она читала перед сном, тетрадь для заметок, дневник на замочке и карандаш. Девочка положила свои ценные бумаги под низ и, закрыв ящик, двинулась в направлении кухни. Комната, с доносившимися оттуда ароматными запахами еды, располагалась напротив ее двери, поэтому далеко идти не пришлось.

Кухня была тоже не особо просторная. Слева от двери расположился угловой кухонный гарнитур под темно-красное дерево. На плите стояли несколько кастрюль. Судя по запаху, мать приготовила что-то мясное. Напротив двери, за прямоугольным столом сидели родители. Отец уже успел вернуться с работы и, умирая от голода, то и дело мелькал ложкой, уплетая свежеприготовленное овощное рагу с говяжьим мясом. Его внушительная фигура смотрелась немного смешно на узком бежевом сидении. Ему таких стульев полагалось сразу два, поэтому и порции у него были двойные. Мать тоже уже сидела за столом, неспешно употребляя блюдо.

– Почему не переоделась? – спросила она, пробежав взглядом голубых глаз по наряду девочки. Внешностью они с Миленой были очень похожи, вот только цвет глаз девочка переняла у отца. По характеру дочка ни в кого не пошла, потому что именно она могла лавировать в огнеопасной среде своей семьи, как того требовали психологи, написавшие бесчисленное количество книг, лежащих в комнате у родителей. Милена спокойно села на свободный стул, напротив окна.