Волин действительно оставил его в покое, обернулся обратно к пленникам и, размахивая к их ужасу пистолетом, как ни в чем ни бывало продолжил:

— Что же было делать? Искать другого человека? На это нужно много времени. А мы его не имели — было слишком опасно неделями сидеть на бомбе и ждать появление наверняка уже идущих по следу ищеек из ФСБ. Тогда и родилась…

Волин вдруг осекся и прислушался. Подозревая, откуда исходит смутивший его звук, Игорь крикнул:

— Ты все равно лохонулся!..

— Молчать! — крикнул полковник, направил на него дуло пистолета и снова прислушался.

Секунды через три он вскинул руку вверх и стал стрелять в карабкающихся по стреле крана прямо над ним нескольким военным. Один из них сразу же с криком упал на контейнеры, остальные стали слабо отстреливаться: их явно пугала перспектива попасть в бомбу. А боевики, ничего не боясь, открыли по ним лавинный огонь, и тела посыпались одно за другим.

Олег схватил дуло приткнутого к груди автомата, рывком отвел его в сторону и сильным ударом ступни в челюсть вырубил злобного лысого.

Долей секунды позже Стасис отбил ногой ствол направленного на него автомата, ударом этой же ноги в голову противника заставил его пошатнуться и выронить оружие. Однако, поборов головокружение, парень блокировал метнувшийся к лицу кулак и мгновенно нанес ответный удар ногой в плечо. Стасис чуть было не упал.

— Пригнись! — крикнул сзади Олег.

Игорек, повиснув на плечах Стасиса, заставил друга осесть на корточки. Над их головами прогремела короткая очередь, и прострелянный противник Стасиса повалился на спину.

В контейнер чуть выше пригнувшихся друзей звонко забарабанили многочисленные пули. Олег открыл ответный огонь. Секунды через три, подобрав валяющийся рядом автомат, к нему присоединился и Стасис.

— Хватит! Хватит уже! — заголосил вскоре Радченко.

Стасис и Олег прекратили стрельбу, все трое осторожно поднялись и глянули на прижавшихся к контейнеру у дальнего прохода взъерошенных полицейских. Весь «дворик» был устлан трупами. Однако имелись и живые.

Хан по-прежнему сидел в обнимку с кровоточащей рукой и тоскливо смотрел на небо. Метрах в двух от его ног в луже крови лежал, скорчившись, белобрысый солдат. Он издавал жуткие сипящие звуки и явно доживал последние минуты.

А на другой стороне «дворика», прислонившись спиной к контейнеру, сидел восково-бледный Агапов. Он, не мигая, смотрел то на друзей, то на автомат в паре шагов от него и тщетно пытался сдержать руками хлещущую из живота кровь.

Потом взгляды его и Олега встретились. Агапов снова изобразил на лице откровенное презрение и нарисовал на лбу окровавленным пальцем очень ровный крестик. Олег пожал плечами, вскинул автомат и выполнил последнюю волю норовистого старшины.

— Двое ушли, — Радченко кивнул на проход.

— А где литеха? — спросил Олег и осекся: мертвый Хансен лежал в том же углу, в котором еще минуту назад стоял рядом со своими товарищами.

Позади, где-то на верхней палубе, загремела пальба.

— О, зашевелились! — с сарказмом воскликнул Олег.

— Неужели все? — расплылся Игорь.

— Когда развяжете нам руки, — буркнул Радченко, — для вас и в самом деле будет все.

— Не-а! — раздался из-за контейнеров гулкий возглас шишковника.

Друзья переглянулись. Выставив автомат вперед, встревоженный Олег широкими шагами приблизился к бомбе и, глянув на пульт, сдавленно прохрипел:

— А таймер-то стрекочет!

— И стремительно! — засмеялся Волин. — Я включил его еще до вашего прихода — подстраховался. Мой последний план вы не сорвете!

— Скотина! — воскликнул Олег и сник.

Стасис и Игорь подошли к нему, взглянули на таймер. До взрыва оставалось чуть больше четырех минут.

— Зря старались, — горько усмехнулся Игорек, достал сигареты. — Даже покурить толком не успею, — он глянул на Стасиса. — Будешь?

Но тот его не слышал. Упорно не желая мириться с судьбой, он направил автомат на Хана:

— Эта штука выключается?

— Если бы… я знал… — Хан покряхтел и, борясь с тошнотой, зажмурил глаза.

— Обидно, не правда ли? — спросил Волин.

Райсмик в сердцах сплюнул и присел на корточки, а полковник продолжал:

— Казалось бы, вы выкрутились из самой безнадежной ситуации. Но все усилия, оказывается, потрачены впустую!

Стасис посмотрел на скисших друзей, хотел было убедить их бороться до конца, но понял, что времени на это нет, и пошел к проходу, из-за которого по-прежнему доносился голос полковника.

— Теперь вы чувствуете примерно то же, что ощутил и я, узнав о провале… Как оно? Но вы еще ждете неизбежной и крайне нежелательной смерти, знаете, что совсем скоро погибнут многие ваши родственники и друзья… Что друзья — города на карте не останется!

Стасис подошел к концу прохода, приготовился к броску.

— Интересно, куда эстонцы перенесут столицу своего радиоактивного государства?

Стасис собрался с духом, вынося вперед автомат, выглянул из-за угла в образованный контейнерами длинный коридор с многочисленными ответвлениями. Уже нажав на спусковой крючок, он увидел в трех метрах перед собой парня, убившего Кинделя. Тот успел сделать всего один выстрел из своего могучего ружья, продырявил контейнер за Стасисом, пару раз вздрогнул, роняя оружие, отшатнулся назад и, получив еще одну пулю — уже в голову, замертво рухнул на пол.

Выстрелив пару раз из пистолета, Волин скрылся в ближайшем ответвлении «коридора». Стасис бросился вдогонку, выскочил за поворот и, взяв полковника на прицел, крикнул:

— Поезд, стой! Раз-два.

Волин с усмешкой обернулся, направил дуло на Стасиса.

— Я не хочу убивать тебя до взрыва, но могу. А ты и хотел бы меня пристрелить, да нельзя — надеешься остановить таймер. Странная штука судьба!

Он широко заулыбался, согнул палец. Последовал тихий щелчок — обойма была пуста. Хмыкнув, полковник отбросил пистолет в сторону, скинул пиджак и широко развел мускулистые руки.

Стасис злорадно усмехнулся, прострелил ему бедро.

— Как остановить таймер?

Стиснув зубы, полковник продолжал стоять с распростертыми руками. Тогда Стасис направил автомат на его вторую ногу и нажал на спусковой крючок еще раз. Однако выстрела не последовало — и у него кончились патроны. Волин сверкнул глазами, поманил Стасиса к себе.

— Ну что, будем биться?

— Как и полагается истинным богатырям, — вздохнул Стасис и, прыгнув к полковнику, врезал ему прикладом по плечу.

Зажмурив на миг глаза, Волин тихо простонал, ловко перехватил вновь метнувшийся к плечу приклад, рывком подтянул Стасиса к себе и всем корпусом отбросил его на контейнер. Стасис громко ударился боком о металл, выронив автомат, тихо охнул.

— Хиловат, — полковник опустил большой палец вниз. — Неужели Агапов не ошибся?!

Стасис тряхнул головой, отступил чуть в сторону и попытался сосредоточиться. Волин был сильнее его: как-никак боевой офицер спецвойск. Оставалось лишь надеяться на свою ловкость и выносливость и ждать, когда полковник ошибется. А для этого его нужно раздразнить.

Будто готовясь нанести удар внешней стороной кулака, Стасис поднес правую руку к левому плечу, заметив, что полковник среагировал, выбросил вперед нацеленную под его коленную чашечку ступню. Волин все равно сориентировался, молниеносно отвел ногу в сторону и тут же получил удар теперь успешно задействованной правой руки Стасиса. Из разбитых губ брызнула кровь, но полковник, не обращая на это внимания, сильным ответным ударом в челюсть отбросил парня на контейнер.

Стасис с хрипом пригнулся, стал поднимать голову. Волин ударил его еще раз. Мозг озарила яркая вспышка, Стасис в очередной раз ударился плечом о металл и рухнул на колени.

Глаза застилал тошнотный туман. Полковник что-то произнес, но Стасис услышал странную тягомотину из наплывающих друг на друга нечленораздельных звуков. И все же он мыслил и помнил, что необходимо во что бы то ни стало остановить проклятый таймер. Только как?