– Договорились, если, конечно, ты сама не захочешь чего-то большего. – Я жду ее реакцию, а она, похоже, оценивает мои слова. Улыбаюсь ей, она радует своей улыбкой в ответ.

– Я приличная девушка, – кокетливо отвечает она и, доверившись, протягивает мне руку.

Заходим в прихожую. Это переоборудованная коммунальная квартира. Две комнаты, принадлежащие нам, мы перестроили. Сделали ванную и санузел, небольшую кухоньку и комнату. Получилось уютно и комфортабельно. По крайне мере бабушке нравилось. Но Борис внес свои коррективы. Он сделал ремонт под себя, как он сам выразился. Естественно, с нашего позволения. И сегодня я впервые увидел то, как он видит свое жилище. Обстановка здесь скорее, как в баре, чем как в квартире. Кирпичные стены, темные тона, приглушенный свет, огромная барная стойка с мини баром и держателям для бокалов, а самое центральное место в квартире занимает круглая кровать нестандартно большого размера со щелоковыми простынями. Все здесь располагало к интиму и явно не вписывается в концепцию вечера. Но я-то это понимаю, а вот Поля в растерянности. Обстановка никак не вяжется с моим обещанием. Полина осматривается и поворачивается ко мне. На ее лице замер вопрос, и я догадываюсь какой, но она словно потеряла дар речи и задать его не решается, лишь смотрит на меня широко открытыми глазами. А я готов провалиться сквозь землю. «Я не это имел в виду!» – хочется кричать. В очередной раз беру себя в руку и произношу.

– Ни это я хотел тебе показать. – Ее брови вопросительно поднимаются, и девушка делает шаг назад. – Я имел в виду, мы здесь не останемся, – кладу букет на кровать и протягиваю ей руку, она пробегает по мне взглядом и отступает.

– Полин мы сдаем эту квартиру, и так ее видит парень, который тут живет и только.

Шагаю в ее сторону и снова протягиваю ей руку, она с осторожностью вкладывает свою ладонь в мою. Одобрительно киваю и веду к выходу на крышу. Отпираю дверь, за которой скрываются обшарпанные ступеньки, ведущие наверх. Полина вырывает руку.

– Скажи, ты же не маньяк? – спрашивает она.

– Нет, – смеясь, отвечаю я.

– Маньяк бы не признался, – щуря свой красивые глазки, говорит Поля.

Понимаю, что она всерьез, в ее глазах мелькает страх. Не думал, что будет настолько все сложно.

– Полин, я понимаю твое смятение, но поверь, тебе понравится. Я не посмел бы тебя обидеть, – стараюсь убедить ее.

Она, окинув меня взглядом, делает шаг на первую ступеньку, и мы вмести поднимаемся. У двери, ведущей на крышу, я останавливаю ее.

– А теперь, чтобы сюрприз удался тебе нужно закрыть глаза.

Полина с осторожностью и с недоверием смотрит на меня.

– Полин, поверь так надо, – как можно нежнее, но убедительно говорю я.

– Хорошо, я постараюсь тебе довериться.

– Только не подглядывай.

Она закрывает глаза, а я отпираю дверь и вывожу Полину на крышу.

– Приготовься, – на ушко говорю ей, – открывай глаза.

Отхожу в сторону, а Полина осторожно, явна боясь, открывает сначала один глаз затем другой.

– Ой, мамочки! Марк, это невероятно!

На Петербургских крышах царит особая атмосфера. Какая-то волшебная, сказочная что ли. Здесь чувствуется вся уникальность города на Неве. Когда наблюдаешь с высоты птичьего полета красивейший архитектурный ансамбль, даже не верится, что в подобном месте, в общем-то, непригодном для строительства, великим Пером был возведен столь прекрасный город. Даже у меня сердце замирает от этого вида, хотя я-то был тут не раз. Здесь ты будто возвышаешься над всем этим суетливым миром. Беспечно следя за всем происходящим сверху. Ты как будто остаешься наедине с великим городом. И пусть все вокруг подождет, мы общаемся!

Первые секунды Полининого шока проходят, она обнимает себя за плечи, в глазах появляется блеск, и губы расплываются в улыбке. Легкое платьице развивается на ветру, словно обнимая женственную фигуру. Вновь поражаюсь ее красоте. Идеальный силуэт восхищает, будоражит. Девушка замирает и любуется небом, которое покрыто легкой дымкой облаков, солнцем, откидывающим блики на гладь воды, сияющим куполом Исаакиевского собора, он меня тоже всегда завораживал. Но в следующую секунду она расправляет руки в стороны, запрокидывает голову и восторженно кричит. Нотка сумасшествия есть в ее поведении, она словно несмышленый ребенок радуется происходящему. Видя ее восторг, понимаю, что попал в точку.

– Мальчишкой я мог находиться здесь часами, – зажигаю свечи. – Посмотри. – Подойдя к ней сзади, но сохраняя дистанцию, указываю на достопримечательности. – Это Исаакиевский собор, там Медный всадник, только его, к сожалению, не видно, а это шпиль Петропавловки. – Я бы хотел обнять хрупкую девушку, но побоялся ее реакции. Сейчас ей нужна дистанция.

Полина разворачивается ко мне. Ее лицо светится восторгом, восхищением. В глазах, в которых еще остается, кокая-то детскость, отражается вся буря эмоций, бушующих сейчас в ее душе. И я вдруг понимаю, что нет большего подарка, чем благодарность и счастье этой юной красотки.

– А почему ты здесь не живешь? – спрашивает она.

– Слишком много туристов, – отвечаю, пожимая плечами. – Присаживайся.

Полина садится на подушку, я рядом.

– Невероятный вид, даже сердце замирает, – еще раз оглядываясь, произносит Поля.

– Да, ты права, это действительно завораживает. Вина? – спрашиваю я. Полина пробегает взглядом по столу.

Хочу отметить ребята действительно профи. Центральное место столика отдано корзине из узорно вырезанного арбуза, наполненного различными фруктами. По кроям сидят лебеди из яблок. Тарелка с кубиками сыра и пиалой меда в центре. Ну и, конечно же, клубника со сливками, заботливо очищенная от веточек. А на горячие пицца из моего любимого итальянского ресторана.

– Можно, – пожимает плечами, – а оно сухое?

– Вроде нет, я мало что понимаю в винах, – вертя бутылку в руках, отвечаю ей. – Честно говоря, я доверил выбор этого напитка профессионалу. Милая девушка-консультант сказала, что это вино обладает ароматом ежевики, прокопчённой чёрной смородины и перезревшей вишни.

– Заинтриговал, давай попробуем твое вино.

Она протягивает фужер и закусывает нижнюю губу. Меня словно разрядом тока прошибло, кровь вскипает, отливая от мозгов, и внутри просыпается неконтролируемое желание. И вот я уже представляю, как впиваюсь страстным поцелуем в ее алые, манящие уста. Как сажаю ее к себе на колени. Как она трется своими бедрами об меня. Я определенно теряю контроль.

– Эй? Что с тобой? – покачивая бокалом, спрашивает она. Очнувшись, открываю бутылку и разливаю вино по бокалам. Полина делает глоток.

– Мм, полусладкое, мое любимое.

– Правда? Рад, что угодил. Угощайся пиццей пока еще горячая. – Выпив немного вина, я расслабляюсь, нервное напряжение уходит и становится проще общаться. Мы съедаем по куску пиццы, и я приступаю к расспросам.

– Ты говорила, что приехала в Петербург, а то куда?

– Ты все равно не знаешь, – делая глоток вина, говорит Полина.

– И все же? – настаиваю я.

– Есть один маленький городок под Саратовом, называется Балаково.

– Саратов слышал, а вот Балаково, к сожалению, нет.

– Там еще атомная станция есть.

– Ааа! – делаю вид, что вспомнил. – Нет, не слушал.

– Эй! – слегка толкает меня в плечо и хихикает. – На самом деле это очень хороший городок хоть и маленький. Никогда бы не подумала, что уеду оттуда. Я очень скучаю, мне даже снятся родные улочки. – Она с такой теплотой и грустью говорит о родном городе, зачем же она тогда покинула его?

– Тогда почему уехала? – озвучиваю свои мысли вслух.

– Так сложились обстоятельства.

Она вздыхает, ее глаза наполняются грустью или даже болью. Судя по всему, произошло что-то серьезное. Она отворачивается. Мое любопытство сжирает изнутри, хочется расспросить ее о том, что случилось, но я не буду. Думаю, если бы она хотела, то обязательно рассказала.

– Неужели Петербург совсем не приглянулся? – стараюсь немного подбодрить ее.