Литмир - Электронная Библиотека

– Ну, две…

– Оскорбление личности хочешь тушенкой замазать?

– Да ты не сердись!.. Я по-свойски. Хочешь, извинюсь?

Солдат помялся.

– Ладно… Давай тушенку.

Алексей достал две банки и протянул их часовому. Тот с обиженным видом принял их и стал запихивать в карман. Инцидент, казалось, был исчерпан.

В это время в дверях показался лейтенант.

– Это еще что такое?! – сказал он высоким голосом, щурясь сквозь толстые очки.

– Вот, товарищ лейтенант, самовольно проникли в вагон. Принимаю решительные меры!.. – сразу докладывает толстый солдат.

– Кто такие?.. Куда едете? – спросил лейтенант.

– До Георгиевска, товарищ лейтенант. Вот мои документы. – Алексей протягивает документы.

Лейтенант прочитал бумагу.

– Ого!.. – воскликнул он и с интересом оглядел Алексея. – А девушка с вами?

Алексей и Шурка ответили одновременно, только она сказала «нет», а он сказал «да».

Лейтенант улыбнулся.

– Понимаете, товарищ лейтенант!.. – горячо начал Алексей. – У нее все вещи и деньги пропали, так что приходится…

– Ладно-ладно!.. Не ври, – перебил его лейтенант. – Только вы с огнем поосторожней!..

– Я не курю.

Лейтенант повернулся к Гаврилкину и заметил банку тушенки, которую тот пытался засунуть в карман.

– Это еще что? – спросил он строго.

– А это, товарищ лейтенант… – Гаврилкин повертел банку, как будто впервые увидел ее, – вроде как тушенка.

– Где вы взяли? У них?.. Сейчас же верните!

– А они, товарищ лейтенант… того… добровольно!

– Прекратить разговоры! – закричал вдруг лейтенант высоким голосом. – Стойте, как полагается! Опять вымогательством занимаетесь! Двое суток ареста! – Очки лейтенанта мерцали недобрым светом.

– За что же?.. – начал было толстый солдат.

– Позор! – сказал лейтенант, тронул очки, спрыгнул на землю и исчез.

Толстый солдат развел руками. В одной из них была банка.

– Ну вот… – сказал он. – Я ж говорил… Зверь!

Заливается звонким смехом Шурка. Она поднимает с полу опрокинутый котелок и показывает Алексею пустое дно.

Смеется она заразительно и с удовольствием, как смеются только в юности. Алексей широко улыбается.

Он подходит к двери и распахивает ее.

– Теперь можно! Теперь нам никакой «зверь» не страшен.

– «Зверь»!.. – улыбнулась Шурка. – А все-таки как приятно, Алеша, когда думаешь о человеке плохо, а он оказывается хорошим!

Алексей кивнул.

Оба задумались. Потом Шурка вдруг спросила:

– Алеша, а вы верите в дружбу?

– А как же. Солдату без дружбы нельзя.

– Нет, это я знаю. А вот между парнем и девушкой?

– А почему же? Есть девушки даже лучше ребят.

– Я тоже так думаю, а некоторые считают, что возможна только любовь.

– Ерунда! Я, например, с одной девчонкой дружил… Дружили и ни о какой любви не думали.

– А может быть, этого не замечаешь, а сам любишь?

– Ее-то? – удивился он. – Ну нет!

– А может, она?

– Да она девчонка совсем… Соседка наша Зойка. Нет, любовь – это другое, – сказал Алексей и нахмурился.

Шурка улыбалась своим мыслям.

– Алеша, а вам хотелось бы встретить друга?.. Настоящего, чтобы на всю жизнь? – спросила она после паузы.

Алексей кивнул утвердительно.

– И мне! – обрадовалась девушка. – Вот выдумаете, почему я еду? Вы думаете, что…

– Ты правильно делаешь, что к нему едешь! Ты – молодец.

– Ой, все это не так!

– Молодец, молодец. Не то что какая-нибудь вертихвостка.

– Нет, Алеша, вы ничего не знаете…

Оба замолчали. Потом девушка посмотрела на Алексея и, решившись, сказала:

– Знаете, Алеша?..

– Что? – Он повернулся к ней.

Она смутилась. Отвела взгляд.

– Очень пить хочется. Правда?

– Да.

Ночь. Поезд мчится мимо разрушенных сел, мимо обгоревших станций, мимо сброшенных с путей разбитых вагонов.

Шурка не заметила, как уснула на плече у Алексея. Он не может уснуть. Сидит задумавшись. Прислушивается к дыханию девушки. Шурка во сне доверчиво прижалась щекой к его плечу. Он осторожно поднимается и отходит к двери. Смотрит на проплывающие мимо темные деревья молодой рощи.

Шурка разметалась во сне. Алексей глядит на девушку, потом тихо подходит к ней, наклоняется и укрывает своей шинелью.

Поезд подходит к какой-то станции.

Останавливается между двумя составами.

Алексей берет котелок и поднимается.

Шурка открывает глаза:

– Куда ты, Алеша?

– Воды принесу… Ты спи.

Он спрыгивает вниз. Мимо проходит железнодорожник с фонарем в руке.

– Постоим, папаша? – спрашивает Алексей.

– Должно, постоим.

– А колонка где?

– Вон там.

Алексей подлезает под стоящий рядом состав, бежит через пути к колонке. У колонки – длинная очередь. Подходит Алексей. Из репродуктора слышны слова сводки. Вся очередь, замерев, слушает их. «В результате тяжелых боев, в которых уничтожено много живой силы и техники противника, наши войска оставили город Курск».

Алексей обращается к очереди:

– Разрешите, товарищи, котелок набрать, я с эшелона, – просит он.

И, словно найдя выход горькому чувству, женщины набросились на солдата:

– Все здесь с эшелона!..

– В очередь вставай!

Алексей помялся и, махнув рукой, пошел назад к эшелону.

В это время завыла сирена. Из репродуктора послышались слова диктора:

– Граждане, воздушная тревога!..

Оглянувшись назад, Алексей увидел, как от колонки разбегается очередь. Тогда он вернулся. Спокойно набрал воду и, поглядывая на небо, по которому рыскал луч прожектора, быстро пошел к эшелону. Какие-то люди пробежали мимо него. Кто-то ругался у соседнего состава. Алексей полез под вагон и замер – эшелона не было. Он выскочил из-под вагона и оторопело смотрел на пустые пути. Вдруг он заметил того же железнодорожника с фонарем.

– А эшелон где? – спросил он его.

– Ушел эшелон… а ты что, остался?

– Вы же говорили, что он постоит! Нарочно людей подводите? – чуть не со слезами набросился на старика Алексей.

– Воздушная тревога! Приказано разгрузить станцию.

– Что же делать?.. А? Отец? Скажи, что делать? Я должен его нагнать. Посоветуй!

– На Узловой он простоит часа три, а то и больше. А только как до Узловой добраться?

– Надо добраться! Не может быть, чтобы не было способа. Подумай, отец. Может, машина какая?

– Машина?.. А ты к лесному складу беги. Склад-то этот за станцией. Близко.

Склад лесоматериалов. Штабеля бревен, досок, теса. Все это – в тревожном синем отсвете электрических лампочек военной поры.

У склада стоят два старых грузовика.

В одну из машин две женщины-грузчицы накладывают доски. Им помогает маленькая, средних лет женщина в телогрейке. К машинам подбегает Алексей. Он обращается к сидящему в переднем грузовике шоферу. Тот, в полушубке и зимней шапке, дремлет, склонившись к баранке.

– Послушай, друг, мне сказали, тут есть машина на Узловую!

Шофер поднимает голову и оказывается пожилой женщиной с усталым и сонным лицом.

– Извиняюсь, – пробормотал растерявшийся Алексей.

«Шоферша», зевнув, проговорила:

– Вон, иди с ней договаривайся. – И, указав на женщину в телогрейке, снова склонила голову к рукам, лежащим на руле.

Алексей направляется к женщине в телогрейке. Та стоит, разговаривая о чем-то с кладовщиком. Грузчицы перестали работать и прислушиваются к их разговору.

– Я сказал – все, значит, все! Конец! – грубо орет кладовщик.

Алексей подходит ближе и слышит, как женщина тихо, с горечью говорит:

– Совести у тебя нет! Десяток досок недодал. У нас же скот под открытым небом стоит!

– У всех под открытым небом! – орет кладовщик. – Все понимают – война! А ты все канючишь! Уходи, не мешай другим грузиться!

– Постыдись, отдай доски – все равно пропьешь, а колхозу они вот как нужны!

8
{"b":"72913","o":1}