— Что ты хочешь на ужин? — спрашиваю я, направляясь к ним. — У меня есть все для спагетти или томатного супа с жареным сыром.

— Спагетти с жареным сыром, — предлагает Хейзел.

— Это я могу. — Я смотрю на Энни, которая собирает свои вещи на крыльце. — Хочешь присоединиться к нам? — предлагаю я.

— Не-а, у меня есть на сегодня планы.

— У нее свидание. — Хейзел наклоняется ближе ко мне. — С мальчиком. — Я смеюсь от того, как она это говорит. — У Энни смешной взгляд, когда говорит об этом. Так же ведут себя девушки в магазине, когда мимо проходит Мейсон.

Мы с Хейзел изображаем звуки рвоты, когда она произносит имя Мейсона. Постоянно так делаем, когда остаемся вдвоем.

— У меня не бывает смешного взгляда! — говорит Энни, слегка покраснев. Упирая руки в бока, делает вид, что сердится.

— Ох, простите. — Хейзел смотрит на меня, в ее глазах пляшут озорные огоньки, и она улыбается. Боже, как я люблю ее.

Всю дорогу домой я беспокоилась о том, что мы будем делать с ее страховкой. У нас так мало денег, и я всегда переживаю, но несколько минут с моей Хейзел Бейзел, и я смеюсь. Она всегда поднимает мне настроение.

— Неважно, — фыркает Энни с притворным раздражением. — Увидимся позже. — Она машет рукой, направляясь к своей машине.

— Почему ты никогда не ходишь на свидания, как Энни? Ты тоже считаешь, что мальчики мерзкие? — Сестра морщит нос. Габби толкает Хейзел, и та чуть не падает, но я ловлю ее.

— У кого есть время для мальчиков, когда у тебя есть корова, две козы и слишком много других животных, чтобы помнить их всех? — поддразниваю я.

С животными очень трудно справляться, но я не могу сказать «нет», когда Хейзел каким-то образом получила их всех. А теперь у нас тут своя собственная маленькая ферма. Она так ими увлечена, что каждый день светится.

— Может, мальчик поможет нам с Сахарком, — предлагает Хейзел с сияющей улыбкой.

В моей голове мелькает образ Шона, и я отгоняю эту мысль. Даже не начинай. У меня нет времени на свидания, не говоря уже о свиданиях с кем-то вроде Шона Рида. Он абсолютно мне не подходит, а также он мой босс. Может быть, и не обычный начальник в магазине, но он главный. И я не хочу рисковать своей работой. Возможно, я даже получу повышение, что будет означать больше денег для нас с Хейзел. Даже если мне придется быть ближе к Мейсону, я как-нибудь справлюсь.

— Она опять нахальничает? — спрашиваю я, пытаясь уйти от темы мальчиков. Эта корова — сущее наказание.

— Она просто негодница. — Хейзел качает головой, как любящая мамочка, и смотрит на корову. — Но я люблю ее! — Последнюю часть она кричит, будто Сахарок понимает ее. — Не сердись на меня, Сахарок! — добавляет она для пущей убедительности. — Ей нужна сестра.

— Даже не начинай. — Я предупреждающе указываю на Хейзел. — Одной коровы вполне достаточно.

Я смотрю, как сестра ухмыляется, и понимаю, что она уже придумывает способ заполучить еще одну корову. Честно говоря, я даже не знаю, откуда взялась Сахарок. Мы просто однажды нашли ее бродящей по нашей земле, и она не захотела уходить. Поэтому осталась здесь.

Хейзел собирается ответить, но я обрываю ее:

— Загони цыплят в курятник и убери Габби и Эбби. Я начну говорить ужин.

Наклоняюсь и целую Хейзел в макушку, прежде чем направиться к дому. Ругаюсь, когда верхняя ступенька крыльца проваливается, и я изо всех сил пытаюсь устоять.

— Черт. — Я снова смотрю на Хейзел. — Смотри под ноги, когда будешь подниматься, — говорю я, поднимаясь на ноги.

— Ты в порядке? — Хейзел начинает подходить ко мне.

— Ага, — вздыхаю я. — Со мной все в порядке. — Я отмахиваюсь от нее.

Еще одна вещь, которую нужно исправить. Сейчас было бы дешевле нам снимать небольшую квартиру, но я никогда не смогу попросить ее покинуть ферму. Хейзел здесь слишком нравится, и большие перемены так ее напрягают, что у нее начинаются судороги.

Я думала, что отсутствие мамы может еще больше расстроить Хейзел, но ей, похоже, все равно. Значит, нас двое. Если бы не страховка, которая была у мамы для Хейзел, я была бы более чем счастлива, если бы она встала и ушла.

Мне нужно посмотреть, смогу ли я нанять разнорабочего на день. Есть некоторые дела, которые я не знаю, как сделать самой, и иногда, когда пытаюсь что-то починить, я делаю только хуже. Может быть, я повешу листовку на доске объявлений на работе. Я бы предпочла, чтобы это был кто-то, кого я знаю, или кто-то, кого рекомендуют из надежного источника. Не люблю, когда вокруг Хейзел появляются случайные мужчины.

Еще одно благословение с тех пор, как ушла мама. Я больше не должна мириться с этим. Интересно, как долго она будет отсутствовать? Она уже несколько раз уходила на неделю или около того, говоря, что не может справиться с Хейзел. Прошел уже месяц, и я знаю, что она не на своей прежней работе, потому что на Хейзел перестала действовать страховка. Когда я пришла за ее лекарствами, и они сказали мне полную цену, я чуть не упала. Мои финансы не позволяют купить таблетки без страховки.

Я до сих пор не понимаю, как мама не смогла с этим справиться. Все, что ей нужно было делать, — ходить на работу в дом престарелых в соседнем городе. И у Хейзел была бы страховка. Я начала работать в четырнадцать, и оплачивала большую часть счетов с любой помощью, которую могла получить от государства. Мне приходилось самой подавать заявки на все это. Теперь эти деньги тоже не поступают, и мы остались ни с чем.

Войдя в дом, я отряхиваю руки, стараясь не зацикливаться на маме. Хейзел всегда чувствует, когда я расстроена. Ставлю все на кухонный остров, потому что знаю, что она захочет помочь.

Захожу в спальню, снимаю рабочую одежду и надеваю штаны для йоги и футболку. Я стягиваю волосы в конский хвост и пытаюсь хоть ненадолго избавиться от стресса.

Вернувшись на кухню, я роюсь в сумочке в поисках визитки, которую дал мне Шон. Уже в миллионный раз играю с карточкой и позволяю ей скользить между пальцев. Я смотрю на номер, который уже запомнила, и почему-то до сих пор шокирована тем, что он мне его дал. Не так сильно, как была шокирована тем, насколько он сексуален. И к тому же, невероятно милый. Я дважды ошиблась в нем, прежде чем он успел сказать хоть что-то.

Он выглядел, как плохой мальчик. С немного длинными волосами и татуировками, выглядывающими из-под закатанных рукавов рубашки. Но потом он упал со стула, и мне пришлось подавить смех. Внезапно он перестал быть этим недосягаемым генеральным директором, и стал просто хорошим, но немного неуклюжим парнем. Затем он заговорил, и в его словах и действиях не было ничего от «плохого парня». Он был искренним и добрым, когда говорил о компании и планах на будущее.

Знаю, что нужно ему позвонить, но это меня нервирует. Шон может сказать «нет» тому, о чем я прошу, и не знаю, смогу ли справиться с этим. На самом деле, увидев его сегодня на собрании, я знаю, что он скажет «нет». Он кажется действительно хорошим человеком, но еще он поступает по правилам. Мне нужно, чтобы он добавил сестру в мою страховку без документов, подтверждающих, что я ее опекун. Это определенно нарушает некоторые федеральные законы, но все равно я должна попытаться.

Через мгновение входит с Хейзел с Хоппер на руках. Эта крольчиха не позволяет никому, кроме нее, держать ее. Хоппер обнимает руку Хейзел, когда та садиться за кухонный стол.

— Если ты собираешься помогать готовить, тебе придется убрать кролика, — говорю я, убирая визитку обратно в сумочку. Если не будет слишком поздно, я позвоню ему, когда все доделаю. Если нет, просто позвоню ему завтра во время перерыва.

— Она будет хорошо себя вести. — Хейзел усаживает Хоппер на стол. — Не будь плохой девочкой. — Она указывает на Хоппер, которая смотрит на нее невинными глазами. — Видишь? — Сестра улыбается мне.

Хейзел моет руки, и я смотрю за крольчихой, которая на самом деле присматривает за ней. Не знаю, как ей это удается, но даже животные обожают ее.

— Как дела в школе? — спрашиваю я, когда мы начинаем готовить ужин.