– Вы о чём говорите? Я не понимаю вас.

– Да ладно тебе. Вся ментовка говорит о том, что ты "рванул" у бандитов их "общак" в полтора миллиона. Ух, деньжищи-то, какие! Поживёшь на славу! И не винись! Уходи в отрицаловку. Помурыжат и оставят. Суд, без доказательств, большие сроки не даёт. Отсидишь, зато потом, какая жизнь будет!

Мужик тараторил, и я едва смог вставить слово: – Вы ошибаетесь, как и менты. Никаких капиталов я не брал! Был на месте встречи беззаконников, не отрицаю. Но ничего не видел, так как спал пьяный в бурьяне. Один из них разбудил меня там. Вот как было дело!

Подсадной озадаченно почесал голову. Потом улыбнулся. Подвинулся, как бы с опаской оглянулся и зашептал: – Правильно, хорошая отмазка! Этому и следуй: не видел, не знаю о чём речь! Подержат, а может, даже и отпустят. За что судить-то?

Мужчина закатил глаза от своего предположения и вдруг, схватился за "калган": – Знаешь, что мне стукнуло в голову? Не получится у тебя ничего! Уркаганы не оставят в покое! Такую сумму не простят никому. Они и в тюрьме достанут, и жилы вытянут! Сам расскажешь им, где спрятал! Ты, наверное, не бывал там, а я находился. Отморозки, издеваются над людьми по полной программе: на части режут.… Видишь, два пальца нету, это их работа! Отхватили за просто так, по пьяной лавочке. Сказали потом, что пошутили!

Я перебил "красноречие" филёра: – Но ведь, действительно, не знаю об этих проклятых деньгах! Вот попал, а! Что же мне делать? С одной стороны менты, с другой преступники! Я же реально не видел никаких бабок! Что же мне теперь ни за что голову в петлю совать?

– Твоя ситуация, действительно, такая и это будет самым лучшим вариантом, – поддакнул мужик, – по крайней мере, умрёшь легко! Ты же не докажешь, что не брал их! Нужны свидетели.

– Но меня, пьяным в бурьяне, разбудил один из этих злодеев – Змей. Он может подтвердить.

Подсадной оказался не таким простачком, как мне подумалось вначале. Он быстро сориентировался: – А откуда ты знаешь его кличку, если говоришь, что ничего не видел?

Вначале я даже потерял дар речи от неожиданного вопроса, и меня бросило в пот. Но затем совладал с собой и вспомнил, что разбойник стращал убийством при очередной встрече со Змеем.

– Думаю, что разбудивший меня в бурьяне урка и был он. Угрожал смертью.

С души словно камень свалился, а мужик нервно забегал глазами: – Где же теперь его найдёшь, злоумышленники попросту не светятся! Да и не слышал я никогда, чтобы грабители в свидетелях ходили. В общем, плохи твои дела, парень. Понимаешь, скажу тебе без обиды: меня, например, ты не убедил в невиновности. Говоришь как-то туманно, без эмоций, хотя и знаешь, что тебя ждёт в любом случае! И судья не поверит, как и следователь. Это точно. Мой совет: если знаешь что, признайся! Нето хана тебе! В лучшем случае – умрёшь! В худшем, сделают инвалидом, проклинать жизнь станешь и не рад будешь никаким деньгам.

Я понял, что это бесполезная болтовня. От меня требовался только один ответ: сказать, где "капиталы" или кто взял их? "Но тогда выяснится, что я всё врал, а значит и в курсе разборки налётчиков! А судья может, увидеть меня и одним из них! Кто это опровергнет? Если человек лжёт, значит, на то есть причина! Да и менты, конечно, не признаются в том, что присвоили финансы. Они меня здесь и лишат жизни!" От этих мыслей мне стало холодно, даже зубы застучали. В голове водоворотом завертелись вопросы: "Как быть? Что делать? Конец при любом исходе дела!"

– Мне больше нечего говорить, – сказал я подсадному, – жаль, мало пожил! Видно судьба такая! Родителей жалко, боюсь, не переживут.

– Не завидую я тебе, землячок. Ох, нехорошо будет! – мужик потерял интерес и отвернулся.

Вскоре меня вызвали на допрос, видимо, держали под наблюдением наш разговор. Следователь испытующе разглядывал меня, возможно, пытался понять к чему я пришёл в общении с "уткой": – Садись и жди. Сейчас приду.

Он вышел из кабинета, думаю, для разговора с подсадным. Вскоре пришёл с недовольной миной на красной роже. Сел напротив.

– Итак, вопрос один – где деньги? И не надо лишних слов.

– Я уже говорил вам: не знаю! Пьяный был. Спал в бурьяне, ничего не видел!

– Ага, значит, гонишь отрицаловку. Довожу до сведения: принято решение о твоём аресте и переводе тебя в КПЗ. Расскажешь, кому надо, там дознавателей будет много! – мент криво усмехнулся.

– Что вы творите? Я же ничего не знаю!

Он криво усмехнулся, но остался спокойным и продолжал пугать: – Вот уркаганам и изложишь свою сказку. А у нас есть сведения о том, что налётчики везли полтора миллиона рублей и десять тысяч зелёных, предназначенных для "общака". В данной ситуации, они перебили друг друга, а ты был там и в каком качестве неизвестно! Возможно, сам один из них! Остался в живых и прибрал к рукам бабки!

– Я работаю в школе, преподавателем, это известно многим. Какой из меня бандит!

– Всё, беседы окончены! Говорить надо было сразу после задержания, – он двинул бумаги, – подпиши!

– Я не буду ничего подмахивать и требую к себе адвоката!

– Хорошо, это дела не меняет. Как фамилия твоего защитника?

Я растерялся, потому что никогда не имел с ними дел и, естественно, никого не знал.

– У меня пока его нет.

– Хорошо, дадим государственного. А сейчас будешь переведён в КПЗ! – усмехнулся следователь и нажал кнопку. Вошёл конвоир и скомандовал: – Вперёд!

Придя на место, уже не увидел там своего сокамерника. Видимо, он не сделал того, что от него ожидали. Я присел в угол и стал размышлять: "Что делать? Придёт защитник, что должен ему сказать? Если то, на чём я сейчас настаиваю, это ничего не даст, так как они не верят мне! Почему? Возможно, неубедительно говорю! Но деньги-то всё-таки пропали! Значит, кто-то их взял! – думают они. И нашли–то там меня одного. А их эти сволочи не сдали, прикарманили. Видимо, поделили на двоих"!

От размышлений заболела голова. "Но что будет, если я расскажу адвокату всё, что видел, как было? Выходит, специально вводил следствие в заблуждение! Зачем? Для того чтобы скрыть что-то! А если выдам ментов с собакой, что присвоили общак, то приобрету ещё, как минимум, двоих врагов! Они поделят деньги со следаком и тогда уже, мне точно будет хана! Задушат целлофановым пакетом и скажут – сердце не выдержало от стыда. Что же делать, как быть? Вот попал в передрягу! И зачем я ходил в эти развалины! Что там забыл?"

С этими мыслями и заснул. Мозг требовал отдыха, слишком много переживаний свалилось на мою голову. Примерное, через час вызвали с "вещами" (мамиными тарелкой, ложкой и бокалом), и повели по коридору. Через два поворота остановились у обшарпанной зарешеченной двери. Прозвучала команда: – Лицом к стене!

Проскрипел замок, дверь открылась, и я оказался в "новом мире". Это было небольшое помещение. Вдоль одной стены стояли три двухъярусные кровати. У противоположной, сколоченное из досок некое подобие топчана. На них, в разных позах, лежало и сидело шесть человек. Один мужчина был на ногах. Все разительно отличались друг от друга. Но лишь двое из них, нагловатых по физиономии, отреагировали на моё появление: – А вот и свежий чувачок "приканал"! Ба-а, я его недавно видел! – воскликнул один из них.

Я не заострил внимания на реплике и обратился к присутствующим: – Уважаемые, где можно пристроиться?

Сидевший на топчане мрачный, лысоватый мужчина, возрастом, примерное, сорока пяти лет, подвинулся в глубину комнаты, освобождая место напротив двери: – Садись.

– Что ты ещё не "обвенчанного" уже "сажаешь", "фраер" лысый! – закричал с кровати уркаган, – в "цинте" ты бы ответил за свои слова!

– Заткнись, "сявка", нето я твоё поганое помело затолкаю тебе в желудок! И без тебя тошно!

– Братан, ты слышал, что этот "жавер" "буровит"? – крикнул всё тот же говорун дружку, – давай ему "бестолковку отремонтируем"!