– Ловлю тебя на слове и, непременно, скоро возьму отпуск и обязательно приеду к тебе в гости, в твои пенаты, Дениска.
– Завтра у меня, в детском саду Хэллоуина, состоится открытие трёхметровой чугунной скульптуры. Она называется «Негодяй». Это важное событие, мне кажется.
– Как бы я хотела там побывать, Дениска. Но мне надо срочно ехать в столицу, в командировку. Там рушится и ломается архитектурный памятник, вроде как, семнадцатого века. Моё участие необходимо.
– Ну, да! Культурная ценность, я понимаю. Поедешь спасать памятник архитектуры, Римма Афанасьевна?
– Чудак ты, Денис Харитонович! Никто и ничего спасать не собирается. На этом месте будет стоять центр одному из самых замечательных политиков начала нашего столетия. Веление времени. Разумеется, это наш замечательный господин и самый ответственный чиновник Ночной Хоккеист.
– Понятно. Фигуры другого человека на этом почётном месте я себе не представляю. Он многое сделал для самых главных и уважаемых людей Обнуляндии. Они ему памятник при жизни даже на Луне поставят. А мне ведь в молодости казалось, что он должен заботиться о благосостоянии народа, а не о тех, кто грабит людей.
– Глупости! Ты не исправим, Денис Харитонович, Всё ворчишь и всегда чем-то не доволен. У нас ведь полная свобода и демократия. Мы с тобой спокойно занимаемся сексом, и никто нам не мешает. А кому спасибо? Конечно, нашему славному Ночному Хоккеисту. Если бы не он…
– Не спорю. Он многое сделал для того, чтобы…
– Вот именно! Благодаря его мудрой политике и поливальщик цветов Вася, выходец из… детей трубопроводов, тоже имеет право… Не могу же я отказать представителю самых низших слоёв населения.
– Я знаю, Римма, что ты очень добрая и отзывчивая.
– Жаль, что я не буду иметь возможности в ближайшие дни приехать в Хэллоуин. Мне срочно надо отправляться в Трубу. Мне обязательно необходимо присутствовать на открытии строительства мемориального центра. Ведь наш Ночной Хоккеист – такая выдающаяся личность!
– Наверное, и мёртвые встанут из могил в массовом порядке и наспех похороненные рядовые граждане и явятся на открытие строительства. Как же такое событие! Ведь такой центр, но в честь другого замечательного бывшего руководителя Обнуляндии Сурового Весельчака уже имеется… правда, не в Трубе. Но какая разница! Он – в большом городе Кабанбург. Заметь, Римма Афанасьевна, я совсем не утверждаю, что тот господин тоже довольно успешно занимался уничтожением «простого» народа.
– Шутник! Всё ведь опошляешь. Так вот. Вместо меня, в посёлок Хэллоуин, на открытие монументальной чугунной фигуры под названием «Негодяй» поедет моя заместительница Яра Анисимовна Кулькова. Молодая и симпатичная. Ты уж с ней не очень… много и не часто. Она прекрасная женщина, отличный человек и специалист. Но в сексуальном плане тварь… мерзкая и ненасытная. Ей всё мало.
Римма наклонилась к Денискиному фаллосу, опустила вниз голову и, широко раскрыв рот, заглотила окончательно завядший «пестик» почти вместе с его волосатыми шарами. Она это делала в знак особенного уважения, признательности и понимания к ваятелю и стихотворцу. Правда, это чувство иногда проявляется у неотразимых женщин и по-иному, но чаще всего, происходит, именно, так.
По большому секрету крупная начальница областного уровня сообщила известному скульптору, что почти на самом высоком уровне ставиться вопрос или ходят разговоры, чтобы, со временем, посёлок городского типа Хэллоуин сделать запасной столицей. На всякий случай. Причём, это никакой не прикол, а относительно обдуманное предложение. Да ведь и само название будущего города, в перспективе, с миллионным населением будет удивительным и неповторимым, говорящим само за себя. Хэллоуин! Но, может быть, его переименуют, и посёлок будет носить название Ближняя Труба.
– Но здесь я не выражаю никакого восторга, – огорчился Дениска. – Ведь вслед за некоторыми многочисленными государственными структурами в наш славный посёлок помчится и море прихлебателей, почитателей нашего замечательного и, во многом, удивительного президента. Ясно, что я говорю о многоуважаемом Ночном Хоккеисте, если выражаться точнее, то об Игнате Игнатьевиче Клюкине.
– Наверняка, там у вас в посёлке или новом городе организуется и Центр научного и практического Ночного Хоккеизма.
– Если так, – сказала из кустов крыса Мазя, – то я обязательно переберусь на постоянное место жительства в Хэллоуин или, как его, в Ближнюю Трубу. Мы с Ночным Хоккеистом и внешне очень похожи, и характерами. Мы – соратники.
– Почему ты так решила, Мазя? – поинтересовалась Курдюмина. – Что же вас, в конце концов, объединяет?
– Разве вы оба не в курсе, что он ярый поклонник моей последней книги «Теория и практика современного крысятничества как фундаментальная основа внутренней государственной политики»?
– Ах, да! Вспомнила, – согласилась с Мазей министр культуры областного уровня. – Ночной Хоккеист во время своих многочасовых телевизионных эфиров просто зачитывает отдельные куски из твоей книги.
– По-другому и быть не может, – сказала, исчезая в траве Мазя. – На страницах моей книги каждый найдёт ответы на все текущие жизненные вопросы. А кому они не нравятся, так пусть они ни о чём и не спрашивают Игната Игнатьевича.
Курдюмина и Друков в знак уважения встали на ноги. Римма Афанасьевна приветливо и активно помахала вслед учёной крысе половым членом Дениски. Ведь пока… счастье было в её руках.
Они снова присели и Курдюмина глубокомысленно сказала:
– Ведь Ночной Хоккеист, непременно, будет организовывать, именно, у вас, в Хэллоуине, самые разные экономические форумы и спортивные соревнования глобального масштаба. Наверное, билеты на некоторые общественные мероприятия не совсем удачливые люди, конкретно, дети трубопроводов могут оплачивать в кредит или за счёт благотворительных фондов.
– Может быть, это и справедливо, – заметил Друков. – Хоть что-то для людей… Но, конечно, на всём погреют руки олигархи, чиновники и разного рода прихлебатели.
– А как же ещё? Не всё же ведь ненасытному народу пользоваться богатствами страны. Надо немного отстегнуть и олигархам и нашим, и вашим… то есть ихним. Но что будет завтра, сейчас никому не ведомо.
– Но мне бы не хотелось, чтобы Хэллоуин стал большим городом.
– Странно. Но почему, Денис Харитонович?
– Потому, что город, где будет проживать более полумиллиона жителей, уже можно считать неуютным и некомфортным для нормальной жизни. А Хэллоуин явно будет больше… Кстати, это не моё мнение, а целого ряда, как раз, уважаемых зарубежных исследователей. Пусть уж наша замечательная столица Труба с её неповторимым народом увеличится ещё в несколько раз, чтобы, наконец-то, войти в число мировых рекордсменов и остаётся там, где она и находится. Так-то, Римма Афанасьевна.
Немного подумав, она, всё же, согласилась с убедительными доводами иностранных учёных. Всякого и разного рода и вида творение должно и располагаться, как раз, в том месте, где появилась на свет. Потом будет проще поинтересоваться, почему, что и как. Найдутся ведь нытики из разных партий и кланов, которые непременно начнут стонать, наперекор великому множеству двуногих флюгеров: «Мы полагали, что здесь материализованный полёт в светлый завтрашний день, а получается, что, всего лишь, традиционно устоявшаяся… канитель».
Но флюгеры переориентируются быстро. Куда подует ветер перемен, в ту сторону и они повернут свои алюминиевые и фанерные головы. Сегодня они – члены одной партии, завтра – другой, а со временем – всего лишь, скромные мещане.
– Нам, особенно, творческим людям, – пояснил Друков, – необходимы воля и простор. К примеру, настоящая сельдь ощущает себя полноценной рыбой только в океане, но ни в коем случае не в бочке вместе с её круто засоленными родственниками.
Ничего не скажешь. Друковым был приведён убедительный довод, с которым уже на планете Земля мало кто сможет поспорить. Впрочем, Господь знает, что делает. Если он что-то и консервирует, то на потом или… на всякий случай. Ведь можно карать или миловать всё, собранное в кучу, одним махом. Но постоянно миловать, вроде бы, не совсем хорошо и справедливо.
