– Деда, как это мило, мы все тебя очень любим.

– Скажу тебе вот что. Правительство нас третирует, а мы ничего не можем сделать. Наше недовольство никому не интересно. Оно не имеет значения. Власть опьяняет, мелочи ни на что не влияют. Да, мелочи достаются нам – простым людям, нам приходится ими размениваться, но посмотри, как богачам приходится суетиться, чтобы выглядеть важными персонами. Глядя на то, как изощряются все эти болтуны, я глубоко внутри хохочу.

– То есть над иронией… Типа, они пустой звук…

– Да… Знаешь, говорят, что в наше время информация дорого стоит. Что тот, кто осведомлен, тот и вооружен. В мире сейчас ведут информационную войну, игнорируя тех, на кого не действует гипноз. Так вот, самые опасные люди – это идеологи. Только в наш век, человек сидя дома может оказывать давление и воздействовать на массы, просто придумав хитрую схему. С грамотным подходом можно обмануть кого угодно, люди сами по себе очень доверчивы. Все эти политологи, политики, прочие балаболы стучаться в мозг, а там и до сердца не далеко. Меня в этой программе интересует только уровень оборотов – сила воздействия и резонанс, который вызывает их болтовня. Человеческое уважение завоевать не сложно, нужны лишь философия и грамотный, иногда индивидуальный подход. Занятно смотреть как они языки вертят.

– Ты у них учишься? – получилось, как утверждение.

– Да брось, разве мне нужно к кому втираться в доверие?… Нет, скорее, просто отвлекаюсь от самокопания. Я ведь так долго не мог увидеть, или почувствовать того счастья, которое все время было со мною.

– Я поняла. тебя гложут упущенные возможности.

Перед ответом дед печально вздохнул.

– Да понимаешь, нас приучают быть самодостаточными, самостоятельными, самонадеянными и самолюбивыми. А самобытность такого типа в итоге вредит нам, существам социальным, тем, кто ищет родственные души. А кто может быть ближе, чем кровь от крови… эм… твоей?

– Никто.

– Никто. Но с родными важно поддерживать отношения, а говорить зачастую неочем из-за гор хлама, наваленного над семейными сопереживаниями. По телевизору говорят обо всем и так много, что такое чувство, будто за нас уже все сказано. Некоторые люди затыкаются на всю жизнь понимая это, а другие находят способ, чтобы расквитаться с системой. Эти, другие, которых меньшинство, находят способ проявить себя, обойдя систему контроля, либо идя на преступление, либо на подвиг, чтобы всю жизнь оставаться независимыми. Но жизнь отдельного человека ничего не стоит, хотя и человеческая жизнь провозглашается как самая важная ценность человечества. Откровенно говоря, либо ты доволен всем и имеешь то, что имеешь, либо хочешь большего и ищешь способ что-то с кого-то поиметь. Вот и остается только выбрать из двух фактически одинаковых зол и надеяться на удачу. Но, в любом случае, собственная жизнь всегда ищет больше комфорта, чем готова дать другим, а тот человек, который готов остаться с тобой на всю жизнь, должен понимать это. А я вот это понял недавно.

Бедный деда. Он всю жизнь был трудоголиком, а теперь думает, что всего сделанного было мало.

– Нужно быть жертвенным.

Ну вот и бабушка слово вставила. Как-то она это осуждающе произнесла, скорее не мне в нравоучение, а деду в укор. Надо проигнорить ее, а то еще наговорит всякого.

– Дедуль, а ты в это, ну, в загробную жизнь веришь?

– Ой, Валюш, я точно знаю, что Бога нет. Брось, какой рай, какой ад, когда каждый день встречаешь суровую реальность лицом к лицу. Когда каждый день одно и тоже. Есть такое выражение – на все воля Божья. Наверное, самое нелепое религиозное выражение…

– Почему? – мне это выражение кажется ничем не глупее всех других религиозных догм, но всё-таки…

– Да возьми, например, войну в Чечне. Когда фугас отрывает голову и прочие части тела, одного из твоих друзей на твоих глазах, а потом, в вперемешку с чужими конечностями, их отправляют грузом двести твоим родным, ты вряд ли скажешь, что на все воля Божья. Если б Бог был, он нас бы не оставлял никогда. Нам бы не нужна была бы сила, чтобы защищать Родину.

– Стоп, а ты воевал там?

– Нет, но мне так рассказывали. Ну ладно, давай возьмем ближе. Адам и Ева. Жили они значит себе в раю. Хрен знает зачем в этом раю Бог поместил древо познания, но это еще ладно. Откуда там взялся Змей- искуситель, иначе – дьявол и почему Бог не предупредил о том, что его стоит опасаться? В этой истории больше хочется верить в то, что Богу не над кем было больше поиздеваться, чем в то, что он желал истинного счастья своим созданиям.

От деда повеяло цинизмом, но я прекрасно его понимала. Мне давно стало ясно, что религия скорее способ поддержки отчаявшихся, чем объяснение непонятного.

– Да и конечно, я могу быть не прав, – продолжил дедушка – но мои рассуждения не лишены логики, а в религии вообще все построено на деталях, вот и думай, что несет больше истины: догмы, не подлежащие оспариванию, или практичная логика обычного смертного, спешащего пожить на этом миру. Думаю, я за логику, она в отдельности не эксплуатируется для заработка, как эксплуатируют религию разодетые в дорогие шмотки церковнослужители, разъезжающие на мерседесах.

В дискуссию вновь вклинилась бабушка:

– Религия – это, как всем известно, опиум для народа. Только это далеко не единственный наркотик, от которого мы зависим, а любая зависимость – это трата времени впустую, – бабуля отложила судоку в сторону и, примерив на себя важный взгляд, продолжила – знаешь, твой дед много говорит о счастье, а счастье, по сути, только либо у тех, у кого все есть, либо у тех кому, ничего не надо. То-есть, даже если у них ничего нет. Ну и вот мне кажется, что пока тебе чего-то хочется, ты живешь. Но пока ты стремишься к цели, время летит незаметно, ты не успеваешь насладиться тем, что у тебя есть в полной мере. Поэтому, иногда нужно менять направление, менять цели, как бы они тебя не манили.

– Или просто остановиться – подметил дедушка – Езжай, доча, уже восьмой час. Оставь скучных стариков разлагаться.

Я хотела как-нибудь возразить, но не успела, бабушка заговорила первой.

– И еще тебе совет. Скорее, даже напутствие. Не хватайся за престиж. Дорогая жизнь сильно переоценена, и не дает взамен столько, сколько стоит. Если твой молодой человек любит тебя, он увезет тебя подальше из этого меланхоличного города, – бабушка и дед вслед за друг другом поднялись с кресел. – Да сиди уж, – бабуля махнула деду рукой – сама пойду провожу.

Я взяла бабушкины слова на заметку.

– Пока, дедуль – сказала я, обняв дедушку.

– Пока, доча.

– Еще как-нибудь заеду навестить. Пока, бабуль.

– Пока, девочка моя.

Сев в такси, пойманное с помощью приложения Uber, я поехала домой в другой конец города, размышляя о старости. Принято говорить, что старость не в радость, но, глядя на моих стариков, можно усомниться в этом утверждении. Вообще, есть же вот старики, которые не утрачивают силу духа в своем возрасте. Смотришь на них и думаешь, что в их жизни может быть интересного? А стоит только с ними поговорить, и сама радуешься заодно, даже над всякими глупостями. Притом в пожилом возрасте люди как-то преображаются – становятся вежливыми и мудрыми. Не знаю, может быть в старости появляется потребность делиться своим опытом, чем-то добрым и светлым, но я явно останусь такой же оторвой до конца своих дней.

И чем я буду жить, когда стану старой и некрасивой?

Эх, понятия не имею, но шоппинг и влог, точно утратят для меня свою важность. Буду, бля, сидеть у подъезда, кормить птичек и здороваться со всеми соседями.

А если серьезно, то, наверное, я тоже стану бабушкой и буду сидеть со своим дедушкой, кем-то вроде Вуфа и ждать приезда своих отпрысков. Дедушка Вуф, ахххаааха!

Честно, не могу себе представить! Он такой типа: Бантик иди сюда у меня спину заломило, помажь мазью. А я ему, ковыляя с палочкой: иду, иду Вуфчанский, несу, несу Вуфчанский.

Да, жесть. Сколько ж это сил надо, чтобы, разваливаясь по частям день за днем, да еще и в ожидании приближающейся смерти, не терять самообладания. Собственно, Вуф недавно сделал для меня предложение… После конфликта правда… Мы, конечно, не часто ругаемся, но, я думаю, что знаю…