Через некоторое время, маленько порезвясь и покувыркавшись в снегу, мы решили, что пора собирать хворост для костра, так как пар шел от нас и становилось холодно. Мы еще решили покидать Женькин топор – тамагавк в толстую березу, и выявить победителя, кто освобождался от сбора дров. Как обычно, выиграл Жека, был он нас поумней и как-то смог рассчитать сколько раз должен перевернуться топор в воздухе, чтобы острием попасть и воткнуться в ствол дерева.

И вдруг, Катька! О, это была девочка – война. Витькина сестренка, решила залезть на дерево. В мальчишеских замашках ей было не отказать. Она всегда находилась в нашей компании, и мы ее особо не стеснялись, знала она все наши тайны и проблемы, она всегда держала язык за зубами.

– Катька, куда ты? – кричали мы ей. Но она как пантера вскарабкалась на молодую березу, мы даже не заметили, как она, преодолев расстояние в три четверти, оказалась почти на самой верхушке дерева. И вдруг береза нагнулась так, что Катька повисла на ней вниз головой. Она напугалась, и схватилась за ствол обеими руками. Падать с высоты почти 7-метрового ствола было страшно. Еще, пока лезла, она скинула рукавицы, чтобы удобнее было хвататься за ветки березы.

Мы опешили и не знали, что делать. Достать ее было нереально.

– Катька, прыгай! Мы будем тебя ловить! – кричали мы.

Но она не реагировала ни на что, вцепившись обеими руками за ствол дерева. Сколько она могла провисеть так, мы не знали. Уже прошло минут 15, но для нее это была вечность, руки примерзали к стволу и даже расцепить их она уже не могла при всем желании.

И вруг наш бесстрашный Русалей полез ее спасть на дерево.

– Пацаны, я сейчас ее отцеплю! – кричал он нам сверху.

Мы стояли, затаив дыхание и смотрели. Он уже почти добрался до того места, где она висела, вцепившись обеими руками в ствол березы. И вдруг, произошло то, что должно было произойти. Береза хрустнула от их веса. Морозы в тот год стояли серьезные. Катька и Женька Русалей со всей высоты шмякнулись, держась оба за обломившийся ствол березы. Снег и сугробы маленько смягчили удар о землю. Они плакали и смеялись одновременно.

– Катька, ты как? – напугались мы, – живая?

Катька открыла глаза, лицо ее все было в снегу.

– Да вроде. Руки, руки не чувствую! – кричала она. Они были красного цвета и не шевелились даже пальцы.

Мы с трудом, оторвали их от ствола. Больно было ей еще от того, что ствол упал вместе с ней на нее. Жеке Русалею повезло больше, он как раз упал, держась на стволе.

Мы засуетились. Костер! Костер, давайте быстрее костер. Надо руки ей отогреть. Кто-то стал оттирать снегом ей лицо и ладошки. Мы развели костер. Нарубив лапника, костер разгорался с такой силой, что подавал жар и тепло на весь наш стан.

– Чаю надо, чаю, срочно – звенело у меня в голове. Я побежал и зачерпнул котелком снега, водрузив котелок на огонь. Спрыгнув на лед Чулыма, я пробежал, вернее прополз по берегу, набрав полную охапку шиповника, который рос по всему берегу.

Ох, нифига себе! – одобрили пацаны, увидев меня.

Мы заварили чай. Такого вкусного чая, зимой у костра, мы не пили никогда.

Все были в восторге.

Через некоторое время Катька пришла в норму, руки отошли, но спина еще ныла, после удара о землю. Мы переживали, чтобы она не отморозила руки.

Еще немного мы подурачились на снегу, прыгая друг на друга и играя в снежки. Началось смеркаться, и мы побрели домой. Настроение было радостное от того, что все так удачно разрешилось.

В Москве в те годы, разворачивались серьезные политические события. В Афганистан, как-то очень тихо и незаметно СССР ввел войска, якобы для помощи, дружественной тогда страны ДРА. И по просьбе о помощи тогдашнего лидере Наджибуллы. Эта война нам в последствии вылезла боком, только в 1989 году, мы ее закончили, положив там головы 14 тысяч советских парней, выполнявших интернациональный долг. СССР вел политику лидера мира. Тогда действительно во времена брежневского застоя мы соперничали с США, шла гонка вооружений. Армия была на первых позициях.

Страна готовилась к Олимпиаде-80. И это очень сказывалось на жизни простых людей! Все деньги шли на строительство и подготовку к этому событию. Ощутили это и мы, в магазинах, купить из продуктов и вещей было нечего. Помню, в ходу были слова «выкинули» «по блату», «дефицит», «импортные». Если в наш универсам «Юбилейный» завозили колбасу, масло или мясо – очередь выходила даже на улицу. Приходилось по нескольку раз вставать в очередь, чтобы хоть как-то «урвать» побольше кусок и порадовать пустой холодильник. Благо отец работал в такси и был в курсе всех движений в городе. Была у них такая «фишка» встречать с работы работниц мясокомбината (т.е. «несунов»). Но встречали их и ОБХСС, поэтому дружба с таксистами была в «фаворе» для мясокомбинатовских бабенок. И они всегда расплачивались колбасой и мясом, чтобы не попасть в лапы милиции. Вот поэтому в нашем домашнем холодильнике периодически появлялась «колбаска» и «мясцо».

Впрочем, все крутились как могли, и всеми правдами и неправдами выживали в наше непростое советское время – «Время брежневского застоя». Особенно всем нравился Новый год. Это был праздник любимый всеми!!! Стол новогодний был почти у всех шикарный. Как ни крути и мандарины, и шампанское, и шоколадные конфеты – все успевали достать и украсить стол. Но, а про салаты оливье, сельдь «под шубой» и другие вкусняшки и говорить было нечего. Один такой Новый год нам и запомнился. В этот Новый год я первый раз попробовал водку.

А дело было так: мы решили отметить его у Женьки Морозова, скинулись по 5 рублей и купили вина, шампанского (кажется коньяка еще). Сделали стол вкусный, мать его была в отпуске на курорте, дома был только его отец дядя Коля-хохмач. Он нам не мешал, а постоянно разговаривал с телевизором, и мы уссыкались от него. Особенно когда Брежнев награждал очередного «члена» политбюро и целовал его. Он всегда говорил: «а давай Дорогой Леонид Ильич я тебе «блямбу» повешу и расцелую…» так он называл медали. (Брежнев уже к том времени был четырежды герой соцтруда).

Все это было очень лицемерно и все понимали про «показуху» и очковтирательство в СССР. Так вот мы пошли прогуляться перед Новым годом на улице шел снег, он ложился огромными пушинками нам на шапки и воротники через несколько минут мы превратились в снеговиков! И вдруг знакомимся с девчонками. У них не было парней, и они утащили нас к себе, благо дом был, напротив. И стол у них был накрыт красиво. Передо мной стоял салат оливье и водка. Водка оказалась теплой, и выпив ее, я поперхнулся, так как не умел ее пить, тут же закусил салатом оливье. И о боже! Они забыли его заправить майонезом. И вот эту теплую водку я закусил сухим оливье… Ощущение было ужасное, потом я долго не мог начать ее пить, первое впечатление было не в ее пользу. В эту же ночь мой друг Валера (Чуня) познал, что такое женщина. Одна особа увела его в другую комнату и показала все, что умела в искусстве любви. Мы все дико ему завидовали, ведь он первый вышел из "мальчиков", как тогда говорили.

Утром придя к Женьке домой, мы обнаружили, что весь наш алкогольный запас дядя Коля «уговорил» пустые бутылки стояли у батареи. Аргумент был не убиваем – вас нет, а что добру пропадать. А вдруг война, а я, не жравши… Мы рассмеялись, но не расстроились, пивуны с нас были еще никакие. Правда Жека Мороз эту ночь и утро провел в обнимку с унитазом – было ему худо, и мы затем вытаскивали его из ванны с холодной водой, он очень замерз, когда хотел протрезветь, синие губы тряслись от холода. Короче, Новый год прошел с приключениями. Сходили мы на горку, где с кем-то подрались, ну а вернее, нас побили. Санька Казаков вообще потерялся и пришел только утром, сказал что выпал в сугроб с балкона второго этажа на юго-востоке, оказавшись у каких-то незнакомых девчонок. Благо, упал в сугроб со второго этажа и был пьян, поэтому ничего не помнил и не ушибся.

Сашка очень любил приходить к Женьке в гости, особенно когда дома был его отец Егорыч. Дядя Коля был рыбаком и охотником. Почти всегда он привозил с охоты: то рябчиков, то глухарей, то зайцев. В охоте он был удачлив. Дядя Коля тоже любил Сашку и периодически выдавал ему свой «фольклор»