«Только не сегодня,и не такие на камине висели, старая хрюшка,– сказал он себе, сдерживая открытые раны.
Вытащив нож из ножен, он привлекал его внимание, кабан в тот час пошёл в атаку. Сцепившись с кабаном, он наносил удары, какие только мог, кабан из со всех сил стремился разорвать человека вцепившегося ему в морду и пытающегося его оседлать. Сбросив его с себя, из сумки выпал ребёнок прямо в снег. Изнуренный человек и кабан оказались на равном расстоянии между ребёнком. Метнув нож в зверя, он замедлил его на короткое время, за которое он успел схватить ребёнка, и получил сильный удар в бок от которого пролетел в сторону. Заползая в ствол гнилого дерева, они укрывались от разъяренных атак зверя, разрывающего ствол в щепки. Застревая в коряге, Алексей выбрался из укрытия и дохромав до своих вещей,он посадил ребенка в сугроб накрывая накидкой.
«Ты сиди только тихо,-сказал он указывая ему пальцем. Взяв старое копье, он вышел на него оставляя за собой небольшой кровавый след.
Кабан запыхаясь, разрывая свои ноздри от усталости вновь решил его атаковать.
«Старый трюк, повезёт не повезёт,– сказал он себе.»
Он бежал навстречу своему врагу,врываясь в гущу схватки, и как тот приблизился к нему, и желающий совершить наскок, человек сделал подкат под него и вонзил копье прямиком в него, но не выдерживая веса, копье переломилось и он едва успел выскользнуть из-под падающей туши. Но он еще не умер, с яростным дыханием, он вырвал нож из его лапы и вонзил ему в сердце. Ощущая пламенное дыхание сжигающее его тело он опрокинулся на бок, упав на левое колено. Он скинул накидку, од которой лежал малыш.
Малыш был немного напуган, но все же улыбался ему.
«Мы сделали это, расскажем, никто не поверит,– сказал он ему, оттирая своё лицо от крови.»
Погрузив кабана на самодельные сани из куска коры, они потащили его к дому.
Тем временем София была дома, занимаясь уборкой по дому, напевая мелодии из знакомых песен.
Она была еще очень молода, ее выбор жизни вдалеке от дома был осмысленно принят ею. Она была худощавого телосложения, с русыми длинными волосами и темными карими глазами, ярко освещаемые на свету. В ее движения прослеживалась, а в поведении чистым ум и разум. Она была образована, но жизненного опыта ей еще не хватало.
Она услышала шум за дверью, лёгкий хлопок от падения в снег, выйдя на улицу и поёжившись от холода, на улице в снегу она нашла своего мужа, полностью обессиленного, но еще живого. На его спине сладко спал ребёнок, недоумевая от происходящего она затащила их в дом.
Содрав с него рваные лохмотья, она перевязала его, он был без сознания, изредка бредя. Закончив перевязку, она осторожно подняла ребёнка на руки, заметив ту же особенность, она с интересном наблюдала за ним. Детей у них не было, не зная как ухаживать, она перекапывала книги пытаясь найти хоть, что-то что позволит понять что делать.
«Так, приступим,– сказала она встав над ребёнком, распахивая пеленки…»
После долгого кропотливого ухода, она еле стояла на ногах.
«В книжках все проще, а на деле, ног не чувствую,– запыхавшись сидела она на стуле разбросив ноги и забросила голову назад возле спящего младенца.»
Она заметила записку, обожженную, но читаемую.
«Что это у нас такое, ты у нас с письмом,– сказала она разворачивая клочок бумаги.»
Развернув клочок бумаги она нашла пару слов на нем: «не доверяй ему.»
«Хм, интересное послание, кто же его тебе положил? Бумага, с такими орнаментом, знакомое но не помню. Попробуем узнать об этом,– сказала она положив бумажку в одну из шкатулок.»
Прошло несколько дней. Дома стояла тишина, аромат пищи, с нотками знакомых запахов, побуждали проснуться.
Он открыл глаза, после долгого сна, его легкая улыбка, говорила лишь о том что он рад что жив.
Дом был прост, никаких без какого либо изящества, коричневые бревенчатые стены, досчатый потолок, и множество вязаных ковриков, изображающий какие либо исторические события. Печь тресчала, а из окна стоял солнечный свет.
Алексей осмотрел себя, тело было перебинтовано,но раны по-прежнему дают о себе знать. Присевши на кровать и скинии на пол ноги, он тянулся к рубахе, он накинул ее, сжимая зубы от боли, с трудом встав он ковылял к выходу. Прислонившись ухом к двери, он начал подслушивать что происходит за дверью на улице, заглядывая в окно, он видел жену, умело и ловко собирающей дрова. Осторожно открывая дверь,словно пушинка, он пытался как можно бесшумно открыть её. Едва толкнув дверь, она тотчас издала предательский скрип. Он был слегка конфужен, и встал в полный рост.
«Я даже не знаю, чего было больше, страшно от того, что ты не проснёшься, и удивлена, тому что пошёл на охоту и пришёл с новорожденным ребёнком, вот так интересный сюрприз,– сказала она, с радостным видом, собирая остатки веток и дров.»
«Да это довольно необычно, для этого места, тут за многие дали никого не живет, у меня нет даже не знаю как он тут очутился. Но зато мы с ним отлично сработали, видела бы ты, как мы его его,– оперевшись о дверь размахивая руками, рассказывал он своих подключениях.
«Я лишь видела разодранного в клочья, едва живого мужа, упавшего в сугроб, который просто необъяснимо смог добраться до дома,– ответила в более серьезной форме.»
«Я рад, что я дома, и могу оставить тяжесть позади, не каждый день, выдаётся шанс пережить такое, а то что видел я, это довольно, так скажем необычно, и в самом деле не так просто объяснить,– сказал он потирая щеку рукой, вспоминая тот дне.»
«Я вижу, твой поход не закончился лишь тем, что я знаю?»
«Да, ты как всегда права и видишь меня на сквозь, это и в правду было крайне неожиданно, благодаря ему я и нашёл этого ребёнка, необычное совпадение в один день.»
«Кто это был, как выглядел? Или ты только от страха сразу ноги сделал?– спросила она тщательно рассматривая мимику на его лице, просматривая в нем, еще тот страх, словно только это встреча произошла.
«Софи, ты бы видела его, я тебе говорю, ты бы и не заметила того как оказалась на верхушке самого высокого дерева, вопила бы по громче какой-нибудь зимовласки. А что касается то что я увидел, если не брать во внимание, чёрную метель кружившую вокруг него, и его выдающегося роста, он был обмотан белыми шкурами, на двух ногах и очень коренастый, прямо скала,– сказал он изображая его.»
«Хм, что-то интересное, пошли в дом, не хватало, тебе еще простудиться, кажется я знаю кого ты изобразил.»
«Не смею вам сопротивляться,– сказал он проследовав за ней в глубь комнаты.»
«Мне в детстве, дядюшка рассказывал о том как наш мир зародился, и кто его стал заселять, мне было столь интересно слушать его рассказы, что зачастую, я крала его книжки из комнаты, но читать я не умела. Он знал об этом, и порой над этим подшучивал. В одной из книг я нашла одну литу,там были картинки как раз подходящие под твоё описание, я попросила его рассказать о чем она, дядюшка сказал, что я еще мала, чтобы ее понять, но я не уступала. Она была о низкой алчности великого народа, желающие жить выше гор, но стали за гранью человеческого разума. Их правителем было доброе, но чересчур сострадательное божество, позволившая стать им малой частицей ее сущности, отдавая часть своих сил, алчность оказалась губительна их уму, и в один момент, они поглотили ее всю, и они все лишились памяти, от чего забыли свою родину и семью, друзей. Никогда бы не подумала, что они вообще существуют да и еще придут с горы Аотш.»
«Довольно поучительный рассказ, стоит об этих созданиях рассказать в городе, близлежащие селения могут оказаться в опасности,– встревоженно ответил он.
«Значит мы отправимся в город?– спросила слегка улыбнувшись.»
«Да нужно отдать отчеты, об увиденном и.»
«Как я давно не была в больших городах, я скучаю о тех запахах бакалейных лавок, и по лицам идущих мимо людей, растворяясь в толпе.»
«Я скоро закончу службу, мы могли бы вернуться обратно, у тебя там все-таки семья.»