Скоро деревья в лесу стали расти заметно плотнее, света сквозь ветки проникало все меньше. На пути попадался колючий кустарник. Толстые стволы густо покрывал желтый лишай. Мальчик понял, что зашел в самую чащу. Теперь он шел осторожно: ему стало страшно. Он был совсем один посреди огромного негостеприимного леса, где под корнями и в плотном покрове листвы пряталась живая, никогда не покидающая этих мест тьма. Среди деревьев мерещились темные силуэты всадников, а каждая коряга представлялась злобным лесным жителем из страшилок. Мальчик постоянно оборачивался и вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что за ним следят.

Где-то упала ветка, и мальчик, чуть не напустив в штаны, побежал изо всех сил. Из чащи он выбежал задыхаясь от усталости. Деревья попадались все реже, и вот уже впереди показалась свободная полоса. Мальчик оставил лес позади и сразу же рухнул на лужайке от усталости. У него болели ноги, к тому же, пока бежал, он поранил руки и лицо о колючие ветки.

Немного отдышавшись, он поглядел вдаль. С его места открывался вид на холмистую местность, поросшую высокой сорной травой. Среди прочих возвышенностей явно выделялись три холма, а между ними блестела полоска путеводного ручейка. Мальчик немного отдышался и пошел дальше. Он только сейчас понял, что потерял свою кочергу в лесу, но возвращаться за ней почему-то не хотелось.

Путь предстоял долгий. Трава доставала ему до подбородка и сильно замедляла продвижение. Пока мальчик обогнул вместе с ручьем первый холм, заметно стемнело. Ему снова стало страшно. Ему казалось, что в траве притаились злобные духи, готовые его сожрать. Снова поступили к глазам слезы от страха и усталости. А что если там, впереди, нет никакой травницы, или она не захочет ему помочь? От этих мыслей становилось только хуже.

Между тем спустились сумерки, и мальчик с вершины третьего холма как будто различил вдалеке контуры хижины. Подгоняемый страхом темноты и надеждой на спасение, он сбежал с холма и помчался, насколько позволяла трава, к следующей гряде холмов. Ручей теперь постоянно оставался справа.

Вот, наконец, показалась рощица, в тени которой и примостилась хижина. Мальчик радостно побежал к дому, но вдруг заметил огромный силуэт чудища с горящими желтыми глазами. Оно стояло между ним и порогом спасительной хижины. И оно низко, протяжно зарычало.

Мальчик стоял как вкопанный, не смея дышать или шевелиться. Ему сделалось так страшно, как не было страшно за весь день. Он бы тут же обмочился, если бы не пописал совсем недавно.

В единственном окне хижины зажегся свет. Дверь отворилась. Чудище сразу прекратило рычать и село на задние лапы.

– Что тебе нужно? – спросила травница. Голос у нее был прямо как у мамы – молодой. – Подойди ближе.

Мальчик послушался и сделал несколько робких шагов, опасливо косясь на чудовище. Вблизи оно напоминало огромную собаку. А травница оказалась молодой женщиной с длинной косой черных волос.

– Ну? – нетерпеливо повторила она. – Что тебе нужно?

– Это вы – травница? – Голос у него дрожал, ведь жуткое чудовище не отводило от него своих огромных желтых глаз.

– Да.

Мальчик выдохнул и приказал себе успокоиться.

– Мне нужна помощь, – сказал он. – На мою деревню напали черные всадники и убили всех жителей, а деревню сожгли. И мама с папой…

Мальчик только сейчас подумал, а что конкретно он собирается просить у травницы? Как она может ему помочь?

– Какое мне дело до твоей деревни, – ответила женщина, сверкнув глазами не хуже своего чудища.

Мальчику снова стало страшно. Он захотел убежать и расплакаться. Хотел к маме, но ее больше нет. Он заставил себя проглотить слезы.

– Прошу вас, госпожа травница, помогите мне! Мне больше некуда идти. Возьмите меня в ученики!

– Я не беру учеников, мальчик. Поищи себе другое место для игр.

Он сжал свои крохотные кулачки и со всей смелостью выпалил:

– Нет! Возьмите меня в ученики, прошу вас! Я буду прилежно учиться! Во всем вас слушаться! Пожалуйста, прошу вас!

Травница задумчиво поглядела на него, куда-то в область груди. Так она простояла минуту, не моргая и не двигаясь. Наконец она сказала:

– Понадобится время. Хорошо. Я могу научить тебя, но ты должен меня слушаться. Не перечить. Не жаловаться. И никаких соплей в моем доме, – пригрозила она, как только мальчик собрался пустить слезу от счастья.

– Спасибо! Я вас не подведу!

– Это мы еще посмотрим. Знай, я терпеть не могу детей.

Травница дотронулась указательным пальцем до его лба.

– Теперь ты принадлежишь мне и душой, и телом.

Мальчик не понял сути ее слов, но ему было не до того. Он с легким сердцем вошел в хижину вслед за травницей и хотел уже было притворить дверь, но увидел на пороге грозную морду. Как только большая собака зашла в дом, дверь захлопнулась сама собой.

В доме пахло благовониями и травами, под потолком сушились пучки растений, все стены были в склянках и книгах. Хозяйка указала на стул.

– Садись.

Сам по себе вспыхнул огонь в очаге. Женщина набрала воды в котелок и повесила его над пламенем. Пока закипала вода, она смешала разные листья в заварочном чайнике.

– Это Малыш, – сказала она, указав на чудище. – Он живет со мной. Можешь его не бояться, но и не донимай его.

Вода забурлила в котелке, и травница вылила ее в чайник. Приготовила чашку и через минуту поставила перед мальчиком дымящийся ароматный чай.

– Выпей.

Мальчик послушно сделал несколько глотков. Сразу же стало легче, голод немного притупился, по телу побежали волны тепла и усталости.

– Как тебя зовут? – спросила хозяйка.

– Келлгар. Но родители зовут меня просто Келл. Звали…

– Хорошо, Келл. Я – Селестия-Инмори. Можешь звать меня госпожа Инмори. Так что случилось с твоей деревней?

Келл содрогнулся всем телом и быстро допил оставшийся чай.

– На нас напали черные всадники ночью. Они были все в черном. Всех убили, забрали еду и животных и потом подожгли дома. Я спрятался в старом колодце, потому меня не заметили. Я там всегда прятался от старших мальчишек.

– Сколько тебе лет?

– Уже пять, – он показал раскрытую пятерню. – Вот столько.

– Хорошо. Как видишь, еды у меня нет, но завтра мы что-нибудь придумаем.

– А чем вы тогда питаетесь? – удивился Келл.

– Солнечным светом.

Инмори сказала это с таким выражением, что мальчик заподозрил злую шутку. Травница подлила еще чая в опустевшую чашку.

– Ночью Малыш пойдет на охоту. Ты будешь спать на чердаке. Допивай и иди спать, а я пока подумаю, что с тобой делать.

На чердак вела крутая лестница прямо из общего помещения. Инмори легко взобралась по ней, а следом и Келл. Его уже сильно клонило в сон. Чердак был весь в пыли и завален каким-то хламом. Инмори сделала мимолетное движение пальцем. Тут же загорелась масляная лампа, вещи переместились сами собой в один угол, а в другом потрепанный матрас с одеялом вдруг стали как новые. У Келла отвисла челюсть от удивления. Он не мог понять, привиделось ему это, или все происходит взаправду.

– Как вы это сделали?

Инмори поднесла палец к губам.

– Это секрет. Никто в мире кроме меня так не умеет. А теперь ложись.

Стоило уставшему Келлу уронить голову на матрас, он тут же провалился в глубокий сон.

Келлгар жил у травницы два года. За это время она научила его читать и писать, выращивать овощи и стрелять из лука. Когда мальчик заикался о чем-то посерьезнее, Селестия-Инмори всегда отвечала одинаково: еще не время. Лохматое чудовище на деле оказалось не таким страшным. Малыш, огромная черная собака шести с половиной футов в высоту, охотно играл с мальчиком, когда хозяйка была занята делами. Жизнь оказалась даже лучше чем раньше.

Пока однажды Инмори не велела ему идти в город на обучение. На пятнадцать лет. Это же целая жизнь! Инмори устроила его в гимназию при монастыре ордена рыцарей-монахов Великой Единой Церкви. Единственное учебное заведение города Химпейка. Спорить Келл не осмелился.