Снова резнуло болью под сердцем. Когда-то он очень хотел детей, да не получилось. Потом… надеялся, что у них с Алайной родится ребеночек, и тоже не вышло. Все было пусто, серо, безвкусно. Потом сообразил, что здесь прозвучало новое имя.

– А кто такая Алисия? – спросил он у женщин, присаживаясь с краю стола.

– Так это ж… она который день тут живет, – сварливо отозвалась Аманда, – гостевую спальню заняла. Ходит тут, командует. Да еще и в кабинете вашем такой беспорядок устроила, что просто жуть. А убираться мне не дает, просто не пускает туда.

Значит, Энола Дампи назвалась Алисией. Мысли медленно крутились в голове, вязкие, все какие-то неприятные.

– И правда, – проговорил он, – я и забыл.

– Эта Алисия и выручать вас ездила, когда вы давеча домой не явились, – голос Аманды чуть смягчился, – она вам кто, ниат Эльдор? Родственница какая?

Перед Мариусом поставили наконец кружку с горячим кофе, крепким, густым, как он любил. Он потянул носом аромат и вдруг вспомнил, как они завтракали с Алькой, и как она задумчиво откусывала кусочки печенья.

У нее все будет хорошо, у его любимой птички. Она ведь и не нужна Магистру. Он нужен, его тело нужно. А Алайна – просто привязанность, которой тварь и воспользовалась.

Мариус сидел за столом, прихлебывая кофе и постепенно приходя в себя. Давешний загул все же был плохой идеей. Глупо пытаться залить что-то спиртным, это что-то все равно всплывет. Да и вообще, надо было брать себя в руки и приниматься за дела. Нужно было думать, как помочь Эноле восстановить доброе имя в глазах короля. А еще нужно было решать, как убить Магистра, вернее, тварь, которой он стал. И тогда, если очень-очень повезет, он снова отправится к Алайне. Вдруг случится чудо, и она простит ему свое разбитое сердечко?

Позже он поднялся наверх, в кабинет. Энола Дампи ожидаемо возилась с какими-то детальками, судя по виду, латунными. Составляла что-то, тыча паяльником в раскрытый цветком артефакт, и тут же добавляла меж металлических лепестков непонятные Мариусу крошки, подбирая их с белого блюдца.

Вокруг нее стол был уже завален свитками, книгами, блестящими трубками, стеклянными колбами, большими и маленькими. Совершенно новая столешница покрылась разноцветными пятнами, в некоторых местах была обожжена.

Мариус тщательно прикрыл за собой дверь, подошел к столу.

– Алисия?

Удостоился хмурого взгляда голубых глаз в длинных кукольных ресницах.

– Ну, а что, – буркнула Энола, – какая разница? Раз я здесь надолго, то пусть будет Алисия. Можете смело хвастаться вашими любовными победами. Пусть все думают, что вы меня содержите.

Мариус хмыкнул и уселся в кресло.

– Я только потерял невесту.

– Вы ее еще не потеряли, ниат Эльдор, – снова взгляд пронзительно-голубых глаз, – она вас простит. Верьте хотя бы в это, и вам будет легче.

Мариус помолчал. Ему очень хотелось, чтобы все было так, как сказала Дампи, но…

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, не прерывая своего занятия.

Артефакт в миниатюрных тисках был похож на латунную розу, меж лепестков которой чего только не было понатыкано. Мариус даже разглядел засушенную воробьиную лапку.

– Значительно лучше, спасибо. И… спасибо за чай.

Энола фыркнула и ничего не сказала. Потом отложила паяльник, отодвинула в сторону неготовый еще артефакт.

– Вы пришли о делах поговорить, я полагаю?

Он кивнул. Да, никуда не денешься от этих дел.

– Хорошо.

Энола сложила пальцы домиком, еще раз окинула Мариуса непонятным взглядом.

– У нас, магистр Эльдор, два больших дела намечается. Первое – это убить ту тварь, что научилась вселяться в чужие тела. Второе – найти и тоже убить ту тварь, которая подвергла его величество воздействию, а во всем обвинили меня. И если с первым все ясно, то со вторым…

Пожала плечами.

– Я понятия не имею, что делать с астралом, – честно сказал Мариус, – пока что и в Надзоре ничего не нашел по этому вопросу.

– Если вы хотите убить тварь, то вам наверняка придется туда войти, в астрал этот. Всего-то следующий слой за обычной магией, но… – тут она поцокала языком и улыбнулась, – только человек уровня архимага может это провернуть и вернуться живым.

Мариус усмехнулся.

– Хорошо. А чем определяется, относится ли маг к этому уровню? Величиной резерва? Уровнем владения магией? Чем?

– Вам придется стать чем-то большим, чем обычный маг, резерв точно придется наращивать, – задумчиво проговорила Энола, – вы не подумайте, это не я придумала. Вот. – И постучала ногтем по толстой книге с краю стола.

– Сомневаюсь, что у меня получится, – он вздохнул, – я тот, кем меня изготовил предыдущий магистр, не больше и не меньше. Я чувствую магическую материю. А вот астрал – это уже лежит за моими возможностями.

– Вы меня не слушаете, – ехидно заметила Энола, – я вам говорю, придется резерв наращивать, чтобы дотянуться до астрала.

– Я бы с радостью, но…

– Тогда мне нужна лаборатория, – она глянула выразительно, – не вот эта вот комнатушка, а настоящая лаборатория… У меня была такая, в моем доме. Чтобы я могла нормально работать. И тогда я сделаю для вас ту систему артефактов и сывороток, которые смогут вас изменить.

– А жив я останусь при этом? – Мариус горько усмехнулся.

– Останетесь, не сомневайтесь. Отправитесь к своей девочке. Будете носить ее на руках, покупать охапки роз и кормить конфетами. Только организуйте мне нормальное рабочее место.

– Подвал вас устроит? Здесь довольно большой подвал.

Энола лучезарно улыбнулась.

– Лишь бы там было много места. Знаете, настройка многих артефактов просто требует больших пространств. Там слишком тонкие различия в потенциалах, которые заметны только на расстояниях. Ну, а я ведь не пойду всем этим на улице заниматься. Как понимаете, ищейки Фаэра не дремлют…

И она умолкла, запнувшись. А когда Мариус посмотрел на Энолу, то понял, что она тихо плачет. По бледным щекам пролегли прозрачные дорожки.

– Энола…

– Не надо, – она замахала руками, потом достала из рукава свернутый носовой платок, – простите меня… как подумаю… оно само получается… Представить себе не могу, как он поверил во все это?

«А Алька мне тоже не поверила», – подумал мрачно Мариус.

Энола звучно высморкалась, поморгала, помахала перед лицом листом бумаги, осушая слезы.

– Как думаете, кто отстриг прядь волос его величества, чтобы положить в артефакт? – напрямую спросил он.

– Понятия не имею. – Энола всхлипнула, – это точно была не я. Да и… знаете, по всем правилам артефакторики этого было бы недостаточно, чтобы воздействовать на волю короля. Такое воздействие при помощи артефактов возможно только через кровь либо самого Флодрета, либо через кровь очень близкого родственника. Разве что… у малышки Леоны пару капель сцедили? Но она ни на что не жаловалась.

– А вы ничего странного во дворце не замечали?

Энолу было жаль. В облике юной блондиночки она сейчас выглядела совершенно раздавленной. Наверное, она в самом деле имела несчастье влюбиться в Флодрета. Да и непохоже было, чтобы она в самом деле хотела влиять на его волю, чтобы хотела войны с Сантором.

– Дайте-ка подумаю, – прошептала она, – у нас… ничего такого никогда…

И вдруг умолкла, буквально сверля Мариуса застывшим взглядом.

– Что? – он невольно приподнялся. – что, Энола?

– Однажды я видела на плече его величества следы от чьих-то зубов, – медленно произнесла она, – но я тогда… почти не придала значения этому. Мало ли. Случайная любовница. Это было в начале наших отношений, и я не имела никакого права задавать вопросы, поэтому промолчала. Но это…

– Это было странно, – согласился Мариус, – не думаю, что Флодрет таскается по бабам. И сам я… недавно видел у него на руке след укуса. Кто его мог покусать?

Энола рвано выдохнула.

– Магистр… Мариус… я уже ничего не понимаю во всем этом. Артефакты – это просто. Взаимодействия, потенциалы… ничего сложного. А вот это все… но мне почему-то кажется, что тут и Фаэр все-таки замешан.