— Так это правда, что говорили в школе, он всё-таки его крёстный? — Гарри ни когда не верил сплетням, а зря.

— Да, — подтвердил мужчина, и взгляд его погрустнел, — эти двое перечитали кучу литературы про наследие. Драко боялся, что кровь вейлы возьмёт над ним верх и сделает рабом своего магического партнера. В какой-то книжонке они узнали про зелье, подавляющее на некоторое время гены. И усовершенствовали рецепт, насколько я знаю. Правда, попробовать не удалось. Началась война. Драко принял метку. Не по собственному желанию. В этот раз у него не было выбора, и это действительно несправедливо, — закончил Люциус и шумно выдохнул.

И вот то, что Гарри интересовало так давно. В любое другое время Поттер никогда бы не стал задавать вопросы, да и не получил бы на них ответы. В лучшем случае его не стали слушать, в худшем — герой нарвался на проклятье. Но сегодня необычный день, необычная встреча и необычная беседа.

— Он сделал это ради вас, верно? Как вы могли допустить такое с единственным сыном? Неужели мысли о чистоте крови, которая у вас и не настолько чистая, так важны?

Гарри понимал, что сейчас услышит лекцию о чистоте волшебных династий, традициях, наследственности — то, чем так гордятся старинные знатные семьи. Родовые поместья, важные семейные тайны, переходящие из поколения в поколение. Должное воспитание, впитывание волшебства с молоком матери, которой Гарри лишился почти в младенчестве. Доводы, Поттер хотел слышать доводы отца, заставившего сына участвовать в войне, принять метку, выполнять задание. И наконец он их услышит.

— Да какая чистая кровь! — брезгливо скривились губы Люциуса. — Мне плевать на неё, как и Нарциссе, — Поттер от такого заявления прекратил дышать. Видя шок героя, Малфой-старший продолжил более сдержанно: — Вам не понять меня, вы не знаете, что значит дорожить единственным ребёнком. Драко — это наше всё! Северус сказал мне однажды, что у меня кишка тонка кого-то убить. Но я бы убил, убил. За него бы убил и не дрогнул. Вам не известно, какого это быть связанным непреложным обетом предков, поддерживать видимость чистой крови только из-за него, своего наследника. И быть ещё правой рукой Волдеморта, бояться каждую минуту за себя, Нарциссу и Драко, при этом ненавидеть Тёмного лорда всей душой и пытаться уберечь своё дитя от фанатика.

— Что значит уберечь, зачем ему Драко? — аристократ с каждым новым предложением удивлялся всё больше.

— Зачем ему Драко? — повторил горестно Люциус. — Если бы лорд узнал, что рядом вейла, он сделал бы его своим так же, как и вы, только в трезвой памяти и целенаправленно. Что не говори, а волшебник он сильный и подчинил бы его. Волдеморт был помешан на бессмертии. И не упускал ни единой возможности. А вейлы медленно стареют. Как ты думаешь, сколько лет Фрее? — в порыве откровения Люциус перешёл на «ты».

— Тридцать пять, — Гарри никогда не задумывался.

— Ей пятьдесят семь, и её супруг выглядит аналогично. Так что вам, можно сказать, повезло — крем от морщин не понадобится ещё долго. И этот фантастический обмен магией во время близости партнеров. Лорд не мог любить, но удовольствие получать мог и хотел. Драко стал бы его, это только вопрос времени. И нам нужно было выиграть время, дождаться истинного партнера и скрывать дальше проявившееся наследие. Славу Мерлину, психа не стало после нескольких месяцев со дня принятия метки. Нарцисса замучилась её обновлять. Змея стала тускнеть через пару недель, — лорд брезгливо вытер руки.

Поражённый герой столетия молчал, обдумывая услышанное. Всё, что он знал, всё, что думал, всё не являлось правдой. Он вспомнил Драко в то время, не похожего на себя, запуганного, загнанного. Теперь понятно, что кроме принятия метки существовала и другая причина. Возможность стать личной игрушкой Волдеморта.

— Как получилось, что вы никого не убили и не замучили? — ещё один вопрос, волновавший Гарри. После оправдательного приговора вышла статья о полной непричастности Малфоя-старшего к убийствам.

— Мучить лорд любил сам. Это доставляло удовольствие, играть с жертвами, а вот убивать и выполнять приказы фанатика должен был я. А делал это Северус, — Люциус прикрыл глаза и откинулся в кресло, сжимая виски, как при головной боли. Но болела не голова, по телу прошла заметная судорога. Казалось, болит всё целиком, каждая его клеточка.

— Почему? — спросил Гарри, хотя ответ уже и так знал.

— Потому что в этой жизни Снейп любил только двоих людей, — ещё одно откровение вырвалось на свободу, — вашу мать и моего сына. Гарри, — продолжил Люциус, меняя столь тяжёлую тему, — прошлого не изменить. А вот настоящее можем. Разберитесь уже, чего хотите. Если вас всё устраивает, то я думаю, что это единственный раз, когда мы беседуем так открыто. Но если вы всё же захотите изменить отношения с Драко, то я ваш первый союзник. Обращайтесь. Я помогу в любом случае. Ради него самого.

Гарри рассматривал сидящего напротив и понимал, что каждое слово этого влиятельного, заносчивого и гордого человека — правда. Однако сейчас перед ним сидит не лорд Малфой, глава древнего рода, представитель чистокровной династии, аристократ в энном поколении, а обеспокоенный отец. И только родительская любовь смогла сломить, склонить и заставить подойти высокомерного Люциуса к Гарри, а тем более предложить свою помощь.

— С чего вы бы начали, мистер Малфой?

У свёкра вспыхнули интересом глаза и изменился тон.

— С зелий, мистер Поттер, — как само собой разумеющееся произнёс он, — было бы интересно глянуть на его поведение без употребления этого настоя.

— Но он приготовит его опять или купит, — возразили напротив.

— Купит? Где? — тут же опровергли эту идею. — Нигде не продаётся такое пойло. Нормальные вейлы о нём вообще ничего не знают. Драко готовит их под себя. В мэноре я всё выкинул, — заговорщицки подмигнул Люциус.

И Гарри улыбнулся в ответ.

— Да, интересная встреча получилась, — давно Поттер так не удивлялся.

— Мы с Нарциссой, Андромедой и Тедди уезжаем на некоторое время во Францию по делам, — сообщил Малфой-старший, — Драко остаётся с вами. Связь, если что, будем держать через Фрею, она присмотрит за ним, насколько это возможно. Поговорите с ней, узнайте больше про таких, как они, информации много.

Люциус встал, прощаясь с Гарри, и добавил:

— Драко для вас, как неприступная высота, мистер Поттер, но такая уж неприступная? Принимайте решения сами. Покорите эту высоту. В этот раз я в вас верю. Всего хорошего.

— И вам, мистер Малфой, — Гарри первый протянул руку.

Спасибо за комментарии всем) После вчерашних дискуссий меня мало чем удивишь. Но если ВАМ настолько неприятно читать, то не мучайте себя. Не читайте. Зачем?

========== Часть 27 ==========

Распрощавшись с Люциусом Малфоем, Гарри домой не спешил. После такого откровенно-шокирующего разговора, открывшихся фактов и принятия информации, перевернувшей всё, что знал и во что верил, заставивший изменить своё мнение о людях, ему необходимо побыть в одиночестве. Парень медленно вышагивал по улице магловского Лондона. Благо погода ещё позволяла. Осеннее солнце необычайно ласково светило и не торопило прохожих по домах. Благодарные маглы располагались в придорожных открытых кафе, сбивались кучками в парках. Те, кому некуда было спешить, гуляли, как Гарри, по одиночке, но чаще всего встречались парочки, подставляющие солнцу свои довольные мордашки, и не стеснялись целоваться на глазах других. Поттер же думал о том, каким интересным образом влияют открывшиеся некоторые моменты жизни, как кардинально за минуты меняется давно сложившееся мнение и сколько у людей секретов. Теперь он совсем по-другому прокручивал свою «семейную» жизнь от начала и до сегодняшнего дня.

А ведь Малфой, который Драко, действительно умел раскачать качели. Их восхитительная брачная ночь — и «незабываемое» утро после неё. Следующий выдающийся четверг — утро, разъясняющее, что и как. Каждый раз оскорблённый аристократ старался довести всё до крайности, показать, как могло бы быть хорошо, но не будет. У Драко с самого начала был план. И Гарри в этот план не входил. Он ищет способ избавиться? «Он его не найдёт!» — вопила и злобно потирала ручки каждая клеточка героя.