Совсем немного, и он увидит…
О, Мерлин! Мамины розовые кусты! Розарий сохранился до сих пор! Драко упал на колени пред цветами, они ещё не распустились, но уже выпустили бутоны. Воспоминания болезненной волной окатили лорда. Мама! Сколько времени она проводила с розами, сколько букетов было срезано. Они стояли практически в каждой комнате. Благоухали и создавали уют. И всё благодаря ей. Драко прикрыл глаза и, кажется, услышал пение Нарциссы, любезно принесенное лёгким ветром. Слёз он больше не сдерживал. Он здесь. Он наконец-то дома.
Стукнуло открытое окно. Отец. Иногда Люциус курил у окна, уверяя жену, что это было в последний раз. Малфой-младший рванул ко входу в имение. Дверь легко открылась, впуская своего хозяина. Это было невероятно. Всё было как тогда. Кто бы не занимался ремонтом, он делал это профессионально, восстанавливая каждую мелочь. Было ощущение, что время здесь остановилось. Нет, не то. Казалось, что он вернулся назад, назад в прошлое и без маховика времени. Вот оно, место, где он вырос, где знает каждую мелочь, каждый скрип, шорох, шестнадцать ступеней наверх и двадцать четыре шага до спальни родителей.
Быстро перескакивая через лестничный пролет, Драко оказался у спальни родителей. Знакомая дверь, чуть потускневшая от времени ручка. Драко выдохнул и нажал вниз, распахивая дверь в своё прошлое. Но это… Это было не описать словами… Вблизи глаз молодого лорда оказался пол, на который он упал от бессилия. Голова слишком сильно закружилась от всех воспоминаний, которые вихрем проносились перед глазами, словно нарезка из какого-нибудь фильма.
В этой комнате ремонт не делали. И аристократический потомок увидел последствия всех пяти лет. Разрушения, увядания, разложения. Теперь Драко увидел, что стучало. Разбитое окно. Одна из створок колыхалась ветром. Обои отошли со стен от времени, из мебели осталась только хозяйская кровать, но балдахина не было, как и постельного белья, покрывала и самого матраца. Пол был укрыт старой листвой, пылью, грязью… От былого великолепия осталась одна картина на стене с изображением его родителей. Она чудом уцелела, и время её почти не тронуло.
Малфой сел. Под рукой захрустели сухие листья. Взгляд его привлёк светлый предмет, лежащий под кроватью. Через несколько секунд, прижимая к себе гребень матери, он подошёл к картине, где молодые Люциус и Нарцисса ласково улыбались ему. Вот и всё, что осталось от родителей, их комнаты, его семьи.
Молодой лорд тихо прикрыл дверь. И пересёк расстояние в пятьдесят четыре шага, а затем повернул налево. Оказавшись около своей спальни, на пару секунд притормозил, готовясь к худшему, а затем решительно распахнул ещё одну дверь в прошлое. Его комната. Грустная улыбка. Печальный взгляд.
Его комната. Она была в полном порядке, почти такая, как и тогда. Не хватало отдельных мелочей, но в целом всё было так же. Только новизна вещей выдавала их несоответствие. Новые обои, гардины, ковер слишком яркий, стулья, ещё пахнущие лаком. А вот секретер был его. Драко в этом не сомневался. Ещё в детстве, проказничая, он выцарапал своё имя. Зачем? Он не знал ни тогда, ни теперь. Эта проблема решилась бы взмахом палочки, но Люциус не разрешил. Он сам заколдовал секретер так, чтобы имя осталось.
— Это необдуманный твой поступок, — пояснил он, — пусть будет тебе напоминанием. Ты испортил мебель, каждый поступок влечет за собой последствие.
Сейчас Драко радовался своему поступку, поглаживая пальцами контуры букв. И глупо улыбался. Это его приближало к тем временам, когда родители были живы, когда счастливое будущее было впереди, когда он верил в чудеса.
Чудеса! Они и сейчас происходят, иначе он не стоял бы здесь. Ещё немного задержавшись в своей обновленной комнате, Драко вернулся в родительскую спальню, снял со стены портрет Люциуса и Нарциссы и перевесил его напротив своей кровати, создавая ощущение присутствия родителей.
А затем… Это было сказочно. Он носился по знакомым местам, не всегда узнавая их. Всё. Всё было как тогда и по-другому. Так ярко, красочно, ново и так приятно больно. Не изменились только запахи. Правда, не хватало ароматов из кухни изысканных блюд. Драко вспомнил, что ничего с утра не ел, но это пустяки. Уходить из мэнора за дурацкой едой он не собирался. Да и как можно было отсюда уйти…
Гармония. Именно это чувствовал хозяин имения. Гармония с домом, садом, природой и магическим миром. С самой магией. Он и сам магия и волшебство.
Засыпая, Драко улыбался родителям, понимая, что сегодняшний день стал новым началом для него.
Утро встретило Малфоя ласковыми лучами. Молодой хозяин поправил одеяло и капризно произнёс:
— Гарри, хочу к … — так и не договорив, Драко открыл глаза, а затем резко сел, брезгливо вытирая рот, понимая, что хотел сказать. А после отправился в ванную, где, глядя в зеркало, стал себя отчитывать.
— Совсем ополоумел! Тряпка, — сбрызнул он себе лицо водой, — ты чьё имя произнёс?! Идиот. Ненавижу!
Последние слова… Было непонятно, к кому именно он обращается: то ли к самому себе, то ли к ненавистному мужу. Утро не задалось.
Об этом думать некогда. У лорда Малфоя сегодня много дел. Нужно было разобраться со счетами в банке. Купить новую одежду, нанять домовика, жаль, что он не подумал об этом раньше. Благодаря вездесущей Грейнджер заполучить домового эльфа стало проблематично. И ещё Малфой решил нанести визит чистокровному волшебнику Блейзу Забини. К которому у него было несколько вопросов.
К сожалению, поход в банк и покупка новой одежды не оказалось приятным занятием. Гоблины постоянно старались угодить, всё время упоминая имя Гарри Поттера, его пока ещё мужа, чем нервировали и раздражали. Та же картина наблюдалась и в магазинах, куда Малфой заходил скрепя сердце.
Его, чистокровного волшебника, аристократа, лорда с безупречной родословной, воспринимали только как мужа этого полукровки. Святого героя. Человека с золотым сердцем.
— Ненавижу, — проскулил Малфой себе под нос и почти вышиб дверь ногой очередного ателье.
Постояв минуту, пытаясь успокоиться, Драко принял решение вернуться в следующий раз. А пока, пока он готов увидеть своего старого приятеля Блейза.
Забини-холл не изменился. Не пострадал. Хотя от чего страдать. Мать Блейза никогда не поддерживала идеи чистокровности, Забини ничего не потеряли в войне, кроме достоинства. Чистокровные называется! Драко хорошо помнил, как Блейз пришёл в первый раз, слегка удивился и поддержал вранье Поттера! Прогнулся под героя!
Блейз сидел в гостиной, читая прессу, рядом с ним были его любимые болонки — странное увлечение семьи Забини.
— Здравствуй, Блейз, давно не виделись, — Драко и не собирался скрывать своё раздражение и негатив.
— Ну, здравствуй, Драко, вижу, ты не в настроении, поделишься, что тебя так гнетет? Мне уже сказали, что ты всё вспомнил. Есть вопросы? Задавай, — почти издеваясь, холодно отрезал Забини, внимательно рассматривая старого друга и признавая, что, да — это тот Малфой, которого он знал всю школьную жизнь.
— Есть, Забини, и вопросы, и претензии, — глаза источали презрение, Малфой передернул плечами, — как ты объяснишь то факт, что когда мне стерли ебучую память, меня никто не искал из нашего круга? И когда меня забрал полукровка в свой дом, ты не рассказал мне правды, ты, блять, предал меня. И не только меня, а всех чистокровных.
— Ой, не горячись, Малфой. Не пускай пену. Давай по порядку. Почему никто из наших тебя не искал? — Блейз раскинулся в кресле и развел руками. — Потому что ты, Малфой, был редкостной тварью. Кто должен был тебя искать? Панси? Ты разругался с ней ещё на последнем курсе, она смотрела тебе в рот, единственная, не считая Грега, тебя боготворила. Но ты её обидел так, что она не только говорить с тобой не хотела, но и слышать о тебе не желала. Ты помирился с ней только через четыре года, когда отдыхали в Германии, и всё благодаря полукровке, у него просто дар мирить всех.
Блейз потянулся за графином с коньяком.
