Брови сошлись к переносице, зажмурив глаза, столб искр мерцал в кромешной тьме. Но перед тем, как девушка окончательно ослабнет, Финн укладывает её на свою грудь, поглаживая руками по вздымающейся спине.

— Почему ты плачешь? — шепчет ей на ухо, накручивая пряди волос на тонких пальцах.

Очевидно, но ответа не последовало. Алиса прижалась к его телу, потираясь щекой о бледную мужскую грудь. Он приподнял её дрожащее тело, заставив чуть закинуть голову, чтобы мог разглядеть её лицо. Медовые глаза покраснели, наливаясь новыми слезами, а щёки покрылись багровым румянцем. Не сумев и дальше держать зрительный контакт, она опустила глаза вниз, но нежное движение руки Вулфарда, которой он приподнял её подбородок, заставило её снова взглянуть в карие глаза, где мерцал пылающий огонь. Он словно сжалился, словно осознал всю боль, что щемила сердце девушки напротив:

— Прости меня.

Она вопросительно изогнула брови, пока блестящие глаза изучали его выражение лица. Хладнокровен, горд, но будто опечален. Её сердце пропустило очередной удар, когда их губы слились в трепетном поцелуе. Поначалу её зрачки, как и глаза, расширились, наблюдая за длинными ресницами и россыпью веснушек на щеках, но затем она прикрыла веки и ответила на поцелуй, закидывая тонкие руки ему на шею.

Ладони Финна блуждали по её телу, изучая его, лаская бёдра и худые ноги, одним плавным движением проводя линию по выпирающему позвоночнику. Тихо зашипев, она глубоко вдохнула, чуть прикрыв глаза. Парень лишь ухмыльнулся. Сдавливая кожу на её ногах, он, неожиданно для девушки, поддался вперёд, отчего ей оставалось лишь покориться его натиску и опереться на руки, что завела за свою спину. Неожиданный манёвр совсем сбил с толку Романову. Поднявшись, парень оказался сверху и пристально посмотрел в глаза девушке. Они забегали по накачанным мускулам, которые закрывали собой весь возможный диапазон взгляда. Правая рука крепко сжала талию, пока вторая оставалась опорой, дававшей возможность осматривать роскошное тело под собой.

Прильнув к губам жадным поцелуем, прикусывая их, с нетерпением продолжал напористо целовать девушку, не давая и шанса сделать глоток воздуха. Сильнее прижав ее тело к себе и ощущая, как её ногти зарылись в копну кудрявых волос, он лишь с большей уверенностью оставлял мокрые дорожки на щеках и пухлых губах Алисы.

— Прости за излишнюю грубость. Не знаю, что на меня нашло.

19 сентября. 6:50.

Комплекс «World Idol».

Кафетерий потихоньку оживает потоком участников, медленно перебирающих ногами к самым разным кафе и ресторанам быстрого питания. Выбор велик, еда на любой вкус и цвет: начиная с морепродуктов, заканчивая фастфудом. Само помещение выглядит как фуд-корт типичного торгового центра, где с карточек участников уже сливаются круглые суммы. За окнами ещё совсем темно, но кажется, ранним пташкам не терпится приступить к репетициям, самостоятельным экскурсиям по комплексу, или же просто ждать несколько часов до старта прямого эфира шоу. На плазменных экранах, которые находятся буквально в каждом помещении отеля, идёт обратный отсчёт до старта. Интрига и предвкушение смешались с томительным ожиданием, пока ребята уже за обе щёки уплетают завтраки, обсуждая грядущие события и новости за ночь.

На горизонте виднеется черная толстовка, под которой красуется вишнёвая водолазка, закрывающая шею от удивительно прошедшей ночи. Мешковатые брюки, высокие кеды и небрежный пучок на голове: по-видимому, Алиса встала не с той ноги этим утром. Спотыкаясь об плитки зала, она заходит в первую попавшуюся пиццерию и заказывает не самый легкий завтрак, дополняя его зелёным чаем. Девушка пару раз зевает, ожидая свой заказ, нервно перебирает руками и всё время оглядывается, словно ищет кого-то в зале. Забрав поднос с едой, Романова спешно проходит между столов, ловля на себе удивлённые взгляды и краем уха улавливая перешёптывания коллег по цеху. Натянув воротник повыше, она садится за самый дальний столик у панорамного окна, откуда открывается завораживающий вид на ещё ночное пустынное поле.

Кусок не лезет в горло. Как бы её желудок не завывал о голодании, проглотить хоть небольшой ломтик пиццы оказалось катастрофически тяжело. Вилка со звоном падает на керамическую тарелку с нетронутой едой. Закинув голову назад, Алиса облокачивается на спинку стула, изнурённо прикрывая лицо ладонями, шумно вдыхая прохладный воздух.

— Выглядишь ужасно, — хмыкнув, подсаживается к ней кудрявый юноша.

Опешив, Романова забегала глазами по совершенно непреклонному лицу, подпертому правой ладонью на столе. Чуть наклонившись вбок, он изучал её тёмные круги под глазами, опухшие веки с едва заметными, кое-где лопнувшими, капиллярами, и пухлые губы, где на нижней красовалась запекшаяся кровь. Вчера её бледная кожа была идеальна, словно китайский фарфор, а сейчас на лбу видны мелкие ссадины с кровоподтёками у линии роста волос.

— Что же с тобой произошло за ночь? — с долей сарказма, он изображает мнимую заботу, сверкая белоснежными клыками.

— С лестницы упала, — безразлично отчеканивает девушка, устремляя взгляд в окно.

— Какая же ты жалкая, — цокнув языком, он закатывает глаза и брезгливо вздыхает.

Порывшись в карманах своей толстовки, кидает на стол звенящие побрякушки, на которые Романова сразу же обращает внимание.

— Смотри, это — от головы, это — намажешь свои побои, а это — тоналка, я думаю, ты знаешь для чего она тебе пригодится, — ехидная ухмылка сопровождает взгляд, направленный на шею, с которой предательски сполз ворот кофты.

Всё горло было усыпано фиолетовыми отметинами, окрашивая кожу в характерный леопардовый окрас. Кое-где даже остались следы от зубов, ставшие к утру насыщенно синими, обрамляясь бордовыми крапинками. Увидев результат своей работы, Вулфард покачал головой и довольно прищёлкнул языком.

— Не нужно строить из себя душку, ублюдок. Сначала топишь, а затем извиняешься. И после этого у тебя хватает совести заговорить со мной? — недовольно отчеканивает Романова, откидывая вещи в сторону Финна.

— Не ты ли сама лезла ко мне целоваться, после этих самых «ненужных извинений»? — кошачий, прищуренный взгляд парня и его вопросительно изогнутая бровь, заметно выводили собеседницу из себя.

Она лишь поджала губы, ограничившись молчанием в ответ, ведь всё было именно так, как он сказал. Угрызения совести проснулись только сейчас, когда беда канула в лету. Почему же они ночью не остановили Алису от фатальной ошибки?

— А теперь, будь добра возьми и займись своим внешним видом, — тон его голоса сменился настойчивым. Он медленно протягивает ладонь, продвигая вещи обратно.

Внезапно для парня, Алиса перехватывает вещи и уже готова была скинуть их на пол, разбив всё содержимое на мелкие крупицы, но молниеносная реакция Вулфарда сыграла с ней злую шутку. Быстро схватив девушку за запястье, он с чудовищной силой сжимает его в своей ладони, выкручивая её руку в противоположную сторону. Пискнув от боли, Романова нашла в себе силы держать истошный крик внутри, но хватка заметно усилилась, резким движением притянув девушку в середину стола. Ударившись ребрами о его край, она не успевает уместить свою вторую руку в удобное место, поэтому поднос с едой с грохотом валится на пол.

— Ну посмотри, что ты натворила. Теперь все смотрят на нас, — злобно прошипел Вулфард, медленно поворачивая голову к залу.

Десятки глаз устремились на парочку, где парень грубо прижимал девушку к столу, пока та отвернулась лицом к окну.

— Всё в порядке, сегодня ей что-то не здоровится, — улыбается Вулфард, поглаживая второй рукой голову Алисы.

Когда зал убедился, что всё происходящее не более чем случайность, а все взгляды вернулись на круги своя, Финн снова обратился к Романовой:

— Какая же ты заноза в заднице. Вот так ты благодаришь человека за протянутую руку помощи? — шепчет он над её ухом, пока табун мурашек пробегает по девичьему позвоночнику. — Если ещё хоть раз выкинешь подобное на людях, я самолично буду вырезать на твоей коже ветки сакуры самым острым ножом в этом комплексе. В твоих интересах не играть мне на нервах, иначе это может плохо кончиться, солнце.