Дверь гримерки приоткрывается и какой-то парень здоровается стоя на пороге, а затем вталкивает в гримерную переносную вешалку. На ней куча самой разной одежды. Джиен, которого уже накрасили, подходит к ней и роётся в поисках своего костюма. Затем снимает черные кожаные штаны, и такого же цвета рубашку и пиджак.

Он уходит за специальную ширму и переодеваться. Ни одна из девушек, которые сейчас красят парней, даже не поворачивается в его сторону. Над Джинхо трудятся сразу два визажиста, чтобы успеть во время. А Тэвон тем временем уже встаёт со своего кресла и тоже поётся в поисках одежды для съёмок. Через минуту и он скрывается за ширмой. А Джиен наоборот выходит. Он подходит к большому зеркалу и поправляет костюм. Его рубашка сверху немного расстёгнута. А пиджак он и вовсе не застегивал. Визажист подходит к нему и поправляет причёску.

– Съемка начнётся через тридцать минут, – дверь открывается и показывается чья-то голова. А затем исчезает, закрыв за собой дверь.

– Я готов, – Джиен послушно терпит пока его волосы поливают лаком для волос.

– И я, – Тэвон выходит из-за ширмы. Я перевожу на него взгляд и приоткрываю рот от удивления. Да накрасили его хорошо, но эта одежда… Она почти повторяет костюм Джиена, но рубашка чёрная, с крупным абстрактным рисунком и заправлена в тёмные брюки.

 Визажист лишь слегка взъерошивает ему волосы и отходит.

– Идеально! – переговариваются между собой девушки. А я вздыхаю. Как одежда и косметика изменили его внешне, он стал если уж не красавчиком, то точно ужасно симпатичным. Даже жаль, что он гей. Когда он идёт к двери, мы сталкиваемся взглядами, я широко улыбаюсь и показываю два больших пальца. Мне кажется или он усмехнулся? Всего на секунду, но его губы дрогнули.

– Подождите меня! – Джинхо пулей соскакивает со своего кресла и мчится с грудой одежды за ширму. Через пару минут тяжело дыша он выходит, на ходу застегивая рубашку. Хоть и на пару секунд, но мне удалось увидеть его живот с ровными кубиками пресса. Я хмурюсь, задумавшись.

Хм, а от моего нынешнего состояния есть толк! За час увидела трех красавчиков в непосредственной близости. И какая разница, что двое из них нетрадиционной ориентации.

– Спасибо за проделанную работу, – Джинхо кланяется девчонкам-визажистам.

– Всё готовы? – спрашивает Тэвон. Парни кивают и выходят из гримерки. Я бреду за ними по коридору полному людей, но перед этой троицей они все расступаются. Неплохо наверное быть звездой.

У огромной овальной сцены напичканной спецтехникой, стоит толпа рабочих. Они закончили настраивать освящение, чтобы был виден каждый уголок. Полукругом установлены камеры, и другая техника, название которой я даже не представляю.

Моя троица парней, останавливается у сцены и приветствует присутствующих. У ним подходят несколько помощников и помогают закрепить микрофоны, ушные мониторы и передатчики. Тэвон и остальные спокойно стоят, а после поправляет свою одежду и причёски.

– До начала записи пятнадцать минут! – вокруг раздаётся громкий голос.

К парням присоединяются ещё четверо парней. Среди них Марк, и тот что заходил в гримерную, остальных я не знаю. Видимо они тоже участники группы. Режиссёр раздаёт им указания, и они поднимаются поочерёдно на сцену.

Я оглядываясь по сторонам, пытаясь найти себе местечко поближе к сцене, но такое где меня никто не заденет. Нахожу его у одной из боковых камер. Здесь меньше всего народу, но при этом я достаточно близко к Тэвону.

Работники проверяют настройки, свет, звук. Группа на сцене разминается, их опять снимает тот же оператор, что и в гримерке.

– Внимание, тишина на съёмочной площадке! – раздается голос из громкоговорителя.

Свет в помещении заглушается, а сцена наоборот освещается сильнее.

– Музыка! – командует кто-то.

Парни выстраиваются на сцене в определённом порядке и наконец начинает играть музыка. Я не понимаю откуда, но она очень громкая. Замечаю как камеры берут под прицел группу и начинаются чудеса.

Однажды я была на концерте известной рок группы. Драйва и положительных эмоций, я тогда получила на месяцы вперёд. Вот и сейчас я не могла оторвать глаз от происходящего на сцене.

Слажено двигающиеся и исполняющие трюки участники группы, приковали к себе моё внимание. Так что все остальное происходящее вне их мира, попросту перестало существовать.

Я слышала лишь чистые голоса, от которых дрожали коленки. И видела идеальные движения. Меня удивляла их синхронность и плавность, наверное, они много месяцев репетировали, чтобы сейчас выступить.

Иногда режиссёр останавливал их и они начинали заново, но в целом их выступление показалось мне совершенным. Настолько, что я стояла с открытым ртом.

Да что там! Я даже не заметила, как пролетели целых два часа, и голос в громкоговорителе объявил окончание съёмок.

– Всем спасибо! – группа на сцене кланяется съёмочной группе. Вокруг раздаются подбадривающие крики. Я и сама хлопаю им, хотя меня то вряд ли кто-то увидит или услышит. Кроме Тэвона.

Там на сцене он открылся мне с другой стороны, его голос, движения, то как он вёл себя. Это был не тот угрюмый Тэвон, которого я знаю, а великолепный артист. Дерзкий, сексуальный, больше похожий на хищника.

Когда они спускаются со сцены, к ним подбегают менеджеры с полотенцами и бутылками с водой. Исполняя танец и песню, они жутко устали и вспотели. Я подошла ближе, но так чтобы не мещаться и начала с упоением разглядывать парней. Ещё несколько минут они стоят общаясь с рабочими, а потом получив разрешение расходятся по гримеркам.

Я, как заправский сталкер бегаю за Тэвоном, который похоже, вообще, забыл о моем существовании. Залетаю следом за ним в помещение и наблюдаю, как они устало рассаживаются по креслам и пьют воду.

– Боже это старость? – развалившись стонет Джинхо. – Я ужасно устал.

– Не знаю насчёт старости, – Джиен прикрывает глаза руками, и откидывается в кресле, – но я устал её меньше. Мои ноги отваливаются! С каждым годом, наша хореография становится все сложнее.

Дверь распахивается.

– Не засиживайтесь, Хан Джинен ждёт вас в офисе, – объявляет какой-то мужчина и уходит, закрыв дверь.

Всё трое парней стонут ещё сильнее. Но все же смывают с себя косметику и переодеваются.

Нас, то есть Тэвона, забирает его машина из телестудии и везёт в офис звукозаписывающей компании, которой принадлежит его группа. Всю дорогу туда, я разглядываю город и удивляюсь его красоте.

На улице уже порядком стемнело, но Сеул не спит. Здесь каждое здание максимально освещено и украшено. Огромные высотки из стекла и бетона тянутся к небу, отчего вид у города немного футуристический. Сеул разительно отличается от моего родного Омска. И мне это ужасно нравится.

Не смотря на время на улице много людей, не только молодых, но и в возрасте. Они гуляют и отдыхают от трудового дня.

– Хён, зачем нас вызвали в офис? – спрашивает своего менеджера Тэвон. Он с тех пор как мы сели в машину, сидел притихший, с закрытыми глазами. Я понимаю, что он устал, поэтому решила не трогать его и воздержаться от восторгов и вопросов. Хотя их огромное множество.

– Джинён сонбэ лишь передал, чтобы вы собрались в офисе, – менеджер не говорит причины. Тэвон тихо вздыхает и закрыв глаза вновь замолкает. Тяжело быть артистом. Сначала несколько часов скачешь по сцене, а потом толком не отдохнув едешь туда, куда тебе приказывают. Мне немного жаль Тэвона.

Мы добирается до офиса лейбла быстро. Во всяком случае в телестудию мы ехали дольше. На хорошо охраняемой стоянке нет ни фанатов, ни журналистов, поэтому все машины останавливаются практически одновременно и участники группы, выходят из них либо парами если ехали вместе, либо по одному.

Из нашей машины Тэвон выходит первым, затем выскакиваю я. Несколько секунд разглядываю огромное здание перед собой, оно многоуровневое, с огромными окнами в пол. На нем сверкает вывеска с названием – Play & Sing Ent.