Схватив за ногу, лейтенант рванул её на себя, и Гена упал на пол, ударившись, при этом, о стул майора.

Мы и так и сяк обсуждали наше положение. Воспользоваться прошлым опытом мы не могли – у нас его просто не было. Вспоминая книжную судьбу Эдмона Дантеса, я и близко не мог предположить что-нибудь, подобное его действиям, для нашей ситуации.

При очередном, уже надоевшем нам скрежете дверного ключа, мы снова насторожились и замерли, ожидая нового коварного шага милицейского начальства. Но, на этот раз, сюрприз оказался совсем другого свойства. В двери стоял наш Саша Редченко. Он всматривался в темноту и, увидев первым вскочившего Юру Веткина, воскликнул:

– Вот они где, пропащие, Нашли место, где прятаться от дождя. А ну-ка по одному выходи.

Майор, стоявший сзади Александра, не возражал против нашего выхода, но, на лице его не было видно ни раскаяния, ни радости.

Мы вышли в коридор, жмурясь от непривычного света, и не зная ещё причину такого поворота дел.

– Вот два мотоцикла с колясками, – показал нам майор, – по двое усаживайтесь на них. Поедем в ваш пионерский лагерь.

До сих пор мы были в неведении о происходящем исходе нашей судьбы, но, видя Сашу Редченко, понимали, что всё разрешилось благополучно.

Взревели, выпустив клубы дыма, старенькие мотоциклы. За рулём одного из них был майор, другим управлял лейтенант. Я сидел в коляске рядом с Редченко, а Гена с перевязанной головой ехал в коляске вместе с Юрой.

Во время тряски и рёва мотоциклов трудно было разговаривать, но всё же я выяснил у Саши, что, не дождавшись нашего возвращения, ребята, изнемогая от неизвестности, решили послать гонца на поиски пропавших, то есть, нас. Саша, как более решительный и рационально мыслящий, сказал:

– Я пойду. Мне сопровождающий не нужен.

Никто против этого возражать не стал. Только одна девочка, которой судя по всему, нравился Саша, несмело прошептала:

– Может быть, я составлю компанию? Вдвоём веселее.

– Веселиться здесь нет повода,– возразил Редченко, – я пойду быстро, и тормоз мне не нужен.

Римма, так звали девочку, застеснялась и быстренько отошла в сторону.

Так Александр пришёл к нам на помощь, и майору Гуренко ничего не оставалось делать, как отпустить нас и поехать решать нашу озёрную проблему.

Время приближалось к вечеру. Последний сентябрьский день выдался серым, пасмурным. Услышав треск мотоциклов, которые с трудом продвигались по усыпанному камнями берегу, наши студенты повыскакивали из палаток и махали руками, словно на необитаемом острове. На их молодых лицах отражались усталость, радость и все другие чувства, которые только могли возникнуть от переживаний, ожиданий и полной неизвестности.

Мотоциклы подъехали к палаткам, остановились, ребята тут же окружили приехавших и, молча, ждали какой-либо информации.

Майор прошёл вокруг палаток, постоял у потухшего костра. Потом он, так же молча, подошёл к бревну-спасателю, попробовал ногой сдвинуть его с места, осмотрел комель, потрогал рукой место рубки. Лейтенант ходил вслед за ним, повторяя все его следственные действия.

– Что скажешь, лейтенант? – обратился к нему Гуренко.

– Надо людей допросить, товарищ майор.

– Ну, давай, начинай.

Лейтенант подошёл к девочкам, которые сбились в отдельную группу и ждали вопросов.

– Расскажите, девочки, – обратился Корушин ко всем сразу. В ответ – полное молчание.

– Вот вы, – указал лейтенант на ту, которая стояла ближе всех, – что вы знаете? Что видели вчера?

Людмила Рожина начала рассказ. И тут уж девочек было не удержать. Всё, что они видели, пережили за прошедшие сутки, наперебой стали пересказывать.

– Подождите, подождите. Не все сразу. Вот я попросил эту девочку. Вас как зовут?

– Людмила Рожина, – представилась та.

– Рассказывайте, Людмила.

Вчерашние события всем были известны, и рассказ Людмилы постоянно перебивался, уточнялся, дополнялся.

Майор, молча и загадочно, смотрел вдаль на озеро.

– Никаких следов сегодня не видели на воде? – обратился он сразу ко всем. – Обувь какая-нибудь, одежда, головной убор, может быть, весло.

– Нет, ничего не видели, – отвечали все вместе.

– Кто был третий, который спасся? – спросил майор.

– Я. Это я – вышел из толпы Казаков, – Казаков Саша.

– Расскажи, Саша Казаков, всё по порядку.

– Решили мы с ребятами.

– С кем вы решили? Конкретно.

– Я, Карелин и Бекешкин решили на резиновой лодке поплавать по озеру.

И Казаков начал подробно рассказывать всё, что окружающим уже было известно. Тем не менее, все внимательно слушали, как будто могли узнать что-нибудь новое.

Когда Саша закончил свой рассказ, майор попросил уточнить, как получилось, что Казаков остался один и спасся, а те были вдвоём возле лодки и спастись не смогли.

– Этого не знаю. Как только лодка начала тонуть, я сразу поплыл к берегу. Я видел огонь костра, и всё время плыл в его сторону. Ребят я потерял сразу, слышал только крики и несколько раз звал их.

Когда Казаков закончил рассказ, майор спросил:

– Кто-нибудь, что-то хочет дополнить, уточнить?

Желающих сделать дополнение не было.

Во время этого разговора лейтенант делал записи в своём блокноте и только изредка спрашивал имена говоривших.

– Ну, вот что, ребята, – обратился, наконец, майор к нам, – вы сегодня наверно, ночевать здесь не будете, так что собирайте вещи и отправляйтесь домой. Скоро будет темно, надо спешить, чтобы не заблудиться.

Все сразу сделали облегчённый выдох, как будто только и ждали этих слов.

– Думаю, что нам ещё не раз придётся встретиться, а завтра здесь поработают спасатели, водолазы, может быть, появится что-то новенькое.

– До свиданья,– вразнобой защебетали девочки и начали складывать походные вещички. Ребята свернули палатки, потушили догорающий костёр и, по- военному были готовы к снятию лагеря.

Дорога домой не была такой весёлой, оживлённой, как дорога к озеру.

Кто-то между собой обсуждал интересующую их тему, а кто-то рассказывал историю, которая с ним, или с близкими людьми случалась в прошлом. Никто, ни мальчики, ни девочки не вспоминали вчерашний день, будто бы и не произошёл у них на глазах смертельно несчастный случай.

Через два дня тела обоих погибших всплыли, их прибило к берегу, где они были обнаружены местными рыбаками.

Прошло несколько дней, когда в техникуме появились представители органов правопорядка: милиция, прокуратура, следователи. Всю нашу группу, будущих геологов-разведчиков, по одному, приглашали в свободный кабинет, где происходил разговор с глазу на глаз, выяснялись подробности происшествия, уточнялись разногласия в мелких деталях.

Главное внимание уделялось тому, как проверялась лодка на предмет соответствия её назначению, кто был ответственным за саму организацию и, почему старший – представитель администрации – не присутствовал в составе группы.

О результатах следствия нам не рассказывали, и мы постепенно стали забывать нашу первую групповую прогулку.

Наша легендарная группа

Людское несчастье у каждого из нас оставило след на долгие годы и теперь, по прошествии времени, можно однозначно сказать, что оно сплотило нашу группу. Мы, объединённые общим человеческим горем, стали связанными какой-то невидимой нитью и дальнейшую жизнь во многом строили вместе.

Замечено, что в человеческой жизни и вообще в земном существовании бывают периоды, когда всё происходит мирно, успешно, благополучно. Как говорят – живи и радуйся. И, наоборот, в некоторые отрезки времени неудачи, несчастья, трагедии следуют одни за другими.

В конце сентября этого же года произошло одно страшное, трагическое событие, которое лично, каждого из нас студентов, будущих геологов, не затронуло, но отозвалось в сердце, в голове. Произошла ядерная Кыштымская трагедия на одном из крупных заводов, расположенных совсем недалеко от того самого озера Тургояк, где мы в это же время переживали личную трагедию. Как-то мало тогда, открыто, говорили об этой трагедии, но она была рядом, и многих людей коснулась непосредственно.