Акции его упали до нуля — бесполезное вложение средств.

А когда и он сам упал лицом в вазочку с мороженым, я молча поднялась из-за стола, разыскала в толпе танцующих Степку и потребовала, чтобы он отвез меня домой.

А когда утром позвонил Сергей (вот уж не думала, что он так быстро протрезвеет), коротко бросила в трубку:

— Ты извини, я за другого человека замуж выхожу. А ты не расстраивайся — когда тебя замначальника отдела назначат, невесты за тобой гурьбой ходить станут, так что помоложе найдешь и покрасивее.

Сначала его кандидатуру я не рассматривала вовсе — с тех пор, как он уволился из редакции, прошло уже несколько лет, да и знакомы мы к моменту его увольнения были всего-то несколько месяцев. Он тогда работал в отделе новостей, и встречались мы разве что в обеденный перерыв в столовой, где имели возможность обсудить достоинства сдобных булочек или компота из сухофруктов.

И как он ухитрился влюбиться в меня, оставалось для меня загадкой. А в том, что он был влюблен, я была почти уверена — настолько, насколько вообще в чём-то можно было быть уверенной, общаясь с таким робким молодым человеком. Он так и не объяснился в любви, но в день получения расчета впервые за все время работы в редакции заглянул ко мне в кабинет и оставил на моем столе бумажку с номером телефона и даже адресом и подписью «Искренне Ваш Антон» — это было почти признанием.

Я и прежде никак не поощряла его чувств, а едва мы перестали встречаться за обедом, и вовсе выкинула его из головы. Правда, оставленную им бумажку не выбросила в мусорное ведро, а вклеила в записную книжку, сама не зная, зачем.

Теперь же, после некоторых раздумий, я сочла его вполне достойным вариантом и в понедельник вечером отправилась к его дому, надеясь, что мне удастся разыграть сюжет со случайной встречей. Можно было, конечно, подняться к нему в квартиру или хотя бы позвонить по телефону, но он был из тех людей, которые любят всякие романтические случайности, видя в них нечто совершенно необыкновенное.

Из его странички в контакте я узнала, что он работает в мэрии. Нетрудно было выяснить, что рабочий день там заканчивается в пять часов, а значит, он должен был приехать домой около половины шестого.

Именно в это время я и подъехала к его дому. Без пятнадцати шесть, четверть седьмого, семь. Он явно не чурался сверхурочной работы. Я дефилировала под дождем по тротуару не меньше полутора часов, пока окончательно не замерзла.

Дома, напившись горячего чаю с малиной, я пришла к выводу, что гораздо логичнее встречать его рано утром — даже самый ревностный трудоголик не приходит на работу за два часа до начала рабочего дня.

На следующий день в половине восьмого утра я уже стояла на ближайшей к его дому автобусной остановке, и на сей раз мне не пришлось его долго ждать — без двадцати пяти восемь я уже смогла лицезреть его еще сонную физиономию.

А он увидел меня и остановился так резко, что шедший следом за ним мужчина с портфелем довольно неприлично выругался.

— Здравствуйте, Антон Станиславович! — поприветствовала я его, изобразив на своем лице должную степень удивления.

— Здравствуйте! — радостно проблеял он в ответ. — Как я рад вас видеть!

— Вы здесь живете? — поинтересовалась я, сама удивляясь своему умению так ловко врать.

— Да, вон в том доме, — он махнул рукой в нужном направлении. — А вы?

— А я у подруги была на дне рождения. Засиделись допоздна, вот и пришлось у нее переночевать. Ой, ваш автобус!

Он небрежно махнул рукой.

— Вы опоздаете на работу, — предупредила я.

Он улыбнулся с блаженным видом — уже забыл, должно быть, куда так спешил еще несколько минут назад.

— Ничего.

Я деликатно напомнила:

— Но и я опоздаю на работу.

Он смутился:

— Ой, простите, я не подумал. Мне бы так хотелось с вами поговорить. Ведь не случайно же мы с вами встретились?

Кому, как не мне, было знать, что вовсе не случайно.

— Алина Александровна, не сочтите за дерзость, но могу я пригласить вас на чашечку кофе?

Я ответила, подумав для приличия несколько секунд:

— Да, мы могли бы даже пообедать вместе. Помните, как раньше?

— О! — восторженно выдохнул он.

— Я слышала вы сейчас работаете в мэрии? А я как раз сегодня буду там — иду брать интервью у градоначальника. Освобожусь, наверно, часов в двенадцать. Могу за вами зайти, — я решила ковать железо, пока горячо.

— Нет, — запротестовал он. — Это как-то неправильно. Это я должен за вами зайти и пригласить в ресторан.

— Глупости! — фыркнула я. — Сейчас не девятнадцатый век. Так, значит, договорились?

Он кивнул, и я вскочила на подножку автобуса.

Не то, чтобы он был мужчиной моей мечты, но составленный несколько недель назад список потенциальных женихов был уже исчерпан, а он, по крайней мере, имел высшее образование, хорошую работу и собственную квартиру. Да, и еще был в меня влюблен.

Он сидел в отдельном кабинете, что, несомненно, дополняло список его достоинств. Правда, секретарши у него не было.

— Ничего, если мы перейдем на «ты»? — с порога заявила я.

Он потерял дар речи от восторга.

— Ты знаешь, я почему-то совсем не голодна. Может, мы не пойдем в ресторан, а просто поболтаем?

— Замечательно! — сразу одобрил он. — Я сейчас принесу кофе.

Он принес горячий кофе и коробку шоколадных конфет.

А следом за ним в кабинет, тихонько постучав, заглянула невысокая смуглая девушка в белой рубашке и классического покроя юбке.

— Антон Станиславович, вы идете обедать?

Он сначала сказал «да», потом — «нет» и так при этом смутился, что я посмотрела на его коллегу с большим интересом. Ничего особенного та из себя не представляла — так, обычная скромная девушка, на которых часто женятся, но которых редко любят по-настоящему.

— Простите, Эля, я сейчас немного занят, — наконец, ответил он.

— Я понимаю, — покраснела та.

Она тоже посмотрела на меня, должно быть, сразу всё поняла и признала себя побежденной, потому что выскользнула из кабинета так же бесшумно, как и вошла в него.

— Ты в самом деле не голодна? — вдруг забеспокоился он. — У нас тут неплохое кафе. Я мог бы предложить тебе салат или пирожное, — и тут же стушевался: — Хотя, может быть, не очень удобно будет идти туда сейчас.

— Обычно ты обедаешь вместе с Элей? — в открытую спросила я.

— Да, то есть — нет, — залопотал он — вспомнил, наверно, как мы когда-то в редакции изредка обедали вместе, и подумал, что я упрекаю его за измену.

— Кажется, она тебе симпатизирует.

Он смущенно закашлялся.

— Я, право же, не уверен.

Но я знала — он врёт. Не мог же он, в самом деле, не заметить ее влюбленного взгляда. Да замечал всё, конечно, и воспринимал это, как должное. И даже, наверно, жениться на ней собирался.

И женился бы непременно, если бы я так бесцеремонно не напомнила ему о себе, не внесла смятение в его трепетную романтическую душу, не ворвалась струей свежего, волнующего воздуха в его размеренную спокойную жизнь.

Он боролся — я видела это. И чувствовал себя виноватым и передо мной, и перед Элей, и отчаянно делал выбор между нами. И я знала заранее, что в этом негласном споре проиграет Эля — такая славная и надежная, такая самоотверженная и искренне влюбленная в него. Разве могло быть по-другому? Невозможно же, в самом деле, есть кильку в томатном соусе, когда вот он, на блюдечке — бутерброд с икрой.

Судя по выражению его лица, он отправил Элю в прошлое и, сделав свой выбор, сразу просветлел.

— Я непременно должен посадить тебя на автобус, — решительно заявил он, когда я взглянула на часы и сказала, что мне нужно возвращаться на работу.

Он дошел вместе со мной до остановки, а потом неожиданно заскочил и в автобус.

— Проеду пару остановок! — с небрежностью миллионера, купившего персональный «Кадиллак», бросил он в ответ на мой удивленный взгляд.