За все время нашего знакомства она так ни слова и не проронила, хотя чувствуется, хотела что-то сказать, но не стала. Запишем ей в плюс. Может, и споемся. Вышла с чувством собственного достоинства.

— Значит, так, — продолжил начальник разведотдела, — сейчас мне из твоих нужно подобрать человека, который с животными ладит. Есть у тебя такие, или мне у себя искать?

— Найдем, товарищ полковник. Рядовой Иванов, тот в собаках души не чает. Как попадет ему, какая посимпатичней, так он готов ей свою пайку отдать.

— Значит, договорились, ты мне этого бойца дай на недельку, потом он к тебе вернется. До выхода вашего успеет. У меня все. Майор, у тебя что-то есть? — это он ротному.

— Сейчас забираешь отобранных бойцов. Ты же хотел им проверку устроить?

— Так точно, товарищ майор!

— Вот и занимайся. Которые не подойдут, отправишь ко мне, я решу, что с ними делать. Да, еще! Пошлешь бойца к старшине, пусть тебе еще маскхалатов старых даст, сколько потребуется, чтобы отделение Маркова так же, как твоих, нарядить. Свободен!

— Слушаюсь!

На улице меня дожидаются четверо отобранных мной бойцов и Марина. И что же мы имеем? Выход планируется не раньше, чем через неделю, это уже ясно. За каким, спрашивается, начальнику разведки понадобился мой Иванов? Что-то я уже ничего не понимаю. При чем тут животные? Что его, собираются в собаководы перевести? Не отдам! Костьми лягу, но не отдам! И следующий вопрос: зачем там особист сидел? Что-то роль его какая-то немая была. Непонятно. Ох! Не просто так он там присутствовал! Но для чего? Зверев ему что-то наплел, или что другое? Какие-то сплошные непонятки! Потом, при чем тут отделение Маркова? Тоже со мной пойдет? Куда такая толпа-то? Хоть бы намекнул командир. Ну, хорошо, хватит гадать на кофейной гуще. Будет день — будет пища! Все до меня доведут.

— Бойцы, за мной! Как у вас с физической подготовкой? Кто плохо себя чувствует, может сразу отказаться от проверки! Нет таких? Тогда пошли.

Интересно, если им проверку в духе приема в СОБР устроить, пройдут? Надо попробовать. Там, за околицей, дерево неплохое есть, нижний сук — практически готовый турник. С него и начнем…

Так, по подтягиваниям один уже не подходит. Всего шесть раз получилось. Маловато. Теперь пробежим пятерочку. Я вместе с вами, надо же свое тело-то проверить, на что способно… Этот же боец «умер» на втором километре. Нам точно не подойдет. В рейде тащить его будет некому, все при деле. Хорошо, хоть, что он не санинструктор. Нового готовить некогда.

— Теперь, хлопцы, отжиматься будем. Умеете? Тогда вперед!

С этим нормально. Кого же из них оставить-то? А почему бы и кулаками-то не помахать.

— А сейчас я посмотрю, как вы драться умеете. Этот навык нам необходим. Не сачковать. Хочешь попасть в разведку — покажи, на что ты способен!

…Ну вот! Выбор сделан. Один из оставшихся троих дрался как-то уж очень вяло. Больше бегал от противника, чем махал руками. Такой нам не нужен. Характер не бойцовский, толка из него не будет. Можно и к ротному идти. Только физиономии побитые пусть умоют. А Марина, я смотрю, в физическом отношении неплохо смотрится. Бегала вместе с нами, отжималась вровень со всеми. Спортивная дивчина. И фигурка очень ничего, кстати. Подтягиваться я уж ее не заставлял, да и биться тоже.

— Ну, что! Вот ты и ты нам подходите. Сейчас все идем к командиру роты, будем определяться с вами. Представьтесь!

— младший сержант Симонова!

— рядовой Пименов, санинструктор!

— рядовой Бушмакин!

Поставили бойцов на довольствие. Начались учебные будни. Гонял я отделения Белого и Маркова до посинения. Сержанты тихо хренели, но спорить не пытались. Да и какой смысл спорить, если учил я их тому, чего они не только не знали, но и не предполагали, что это возможно сделать, то есть премудростям спецназа конца двадцатого века, которые сам знал. Не зря, выходит, Царь нас тоже гонял до седьмого пота! Да и чеченский боевой опыт тоже пригодился. А в связи с тем, что наше предстоящее задание до сей поры неизвестно, готовиться приходится к любой неожиданности. Отрабатывали все: стрельбу из различного положения, а также с двух рук, так называемую «инстинктивную» стрельбу (немецкая, кстати, методика), тактику боевых действий малыми группами, различные способы проникновения в помещения, зачистку, проверку отдельных помещений и домов в целом, способы предварительного осмотра помещений и входа в них, снятия часовых, рукопашный и ножевой бой, различные способы захвата автомашин. Под это дело нам пригодилась сгоревшая «Эмка», то ли снаряд рядом c ней разорвался, то ли еще что, только оказалась она брошенной. В находящемся рядом разрушенном железнодорожном вагонном депо нашли мы подходящий вагон, и до посинения учились его штурмовать. Вот самолета только не было, можно было и его попробовать захватить.

Во время тренировок вспомнилось мне, как точно так же Царь гонял нас до дрожи в коленях, обучая захватывать находящихся в автомашине людей, подразумевая, что это вооруженные преступники. Откуда он взял норматив времени по захвату, я не знаю, но требовал: через пятнадцать секунд подопечные уже должны «отдыхать». На все наши возражения, что это нереально, отвечал: пределов возможностям человека нет. И добился своего. Более того, когда возникла реальная необходимость такого задержания, мы уложились в восемь секунд (Царь умудрился как-то засечь время). Потом уже я понял, почему в реале у нас получилось быстрее: своих мы, все-таки, жалели, а к бандитам таких нежных чувств не испытывали. Но самым главным достижением Царя было то, что он приучил нас в первую очередь работать головой, а уже потом всем остальным.

Во время службы в СОБРе захват людей в автомобиле мы отработали, но возник вопрос, а как же саму машину-то остановить, она нас специально на месте ждать не будет. Выход предложил… Таксист. До службы в милиции он работал в таксопарке водителем. Был не просто водителем первого класса, а действительно первоклассным.

Идея его была простой: слегка обогнав задерживаемую машину, он резко ее «подрезал», но тут же, не снижая скорости, возвращался на свою полосу движения. Какой бы «крутой» водитель в захватываемом автомобиле не сидел, он все равно инстинктивно тут же жал на педаль тормоза, да так, что «вся резина оставалась на асфальте». После этого наш водитель перекрывал остановленной машине путь движения. Сзади тут же поджимал второй автомобиль, а дальше уже дело техники. Из машины все вылетали, как пробки из бутылок шампанского. Попытки схватиться за что-либо сразу были обречены на провал. На самом деле — сплошная физика, даже в объеме школьной программы. Неоднократно опробовали предложение Сереги на практике и пришли к выводу, что риск аварии сведен к минимуму. После этого и стали на операциях работать по накатанной схеме. Ни одного прокола за все время не было.

Вот в таком плане я и гонял свой личный состав, логично рассуждая, пусть лучше сейчас теряют в весе, чем потом жизнь. Так все и шло своим чередом, пока дня через три не вернулся Иванов. На все расспросы, куда это его забирал начальник разведки, он отвечал, что сам ничего толком и не понял. Пытались его научить обращаться с крысами, но ничего так и не вышло. Крысы нашего бойца признавать категорически отказались. Вот тут мы уже вообще перестали хоть что-то понимать. Как так? Опытного разведчика отправить кормить крыс? Это уже не лезет ни в какие ворота. Меня так и подмывает пойти к ротному и прямо задать ему вопрос, на который я ответа все равно бы не получу. Дальнейшее еще больше запутало ситуацию.

Следом за Ивановым «прилетел» к нам на полусогнутых вестовой и вызвал меня к командиру роты. Спорить не приходится, да и поговорить по душам время, по-моему, уже наступило. Однако то, что я увидел, еще больше вышибло из колеи. Майор Залозный был не один. С ним вместе в комнате был еще какой-то мужчина. По виду — типичный «ботаник», про таких говорят: «Соплей перешибешь».