Услышанное заставило призадуматься. Дедушка, наверняка, сейчас бы вспомнил свою любимую пословицу: «Мягко стелет, да жёстко спать». И я бы с ним полностью согласилась. Поэтому следовало тактично, но в то же время ясно дать понять, что ни при каких условиях работать на них не буду.

– Знаете, Роберт, думаю не смогу вам ничем помочь. Я действительно умная девушка, но только в своей профессиональной сфере. Скажем, у меня узкая направленность. Я не подхожу для предложенной вами работы, у меня нет особых навыков. Да и не готова сближаться с малознакомым мужчиной ради подобных привилегий, – я говорила неторопливо и расслабленно, но не смогла не добавить ложку дёгтя, – тем более я не буду работать против своей страны. Никогда.

– Мы не знаем наверняка, работает ли он на правительство или на влиятельного человека. Не знаем также, с какой целью они будут использовать полученную информацию. Лично мне не верится, что с пользой для других, – настаивал он.

– Небольшая разница между правительством и влиятельным человеком. Повторюсь, я не хочу быть пешкой в чужой игре, ни за какие награды.

– Мои люди оценивали вас более беспринципной.

– Они ошиблись, можете сделать им выговор, – дерзила я, видимо, так сказалось утреннее напряжение.

– Да, вы правы. Им следовало бы найти другой способ привлечения вас к работе, – он говорил всё также безэмоционально, но глаза были наполнены яростью, от которой непроизвольно я вжалась в спинку стула. Но всё же старалась выглядеть уверенной в своём выборе.

– Почему я заметила нотки угрозы в ваших словах? Или мне показалось?

– Мы не каждому предлагаем сотрудничество, вы просто не осознаёте…

– Вы хотите сказать, что делаете мне одолжение, предлагая такую работу? – нагло прервала речь агента.

– Разве вы не хотите внести разнообразие в свою унылую жизнь? – Роберт провоцировал меня, вместо того, чтобы вежливо уговаривать.

Может, он уже понял, что ему ничего не светит, и пытается просто запугать?

– Вы ничего не знаете о моей жизни. Несомненно, ваши люди смогли собрать полную биографию, но, что у меня в душе, они точно не знают… я думаю, наш разговор зашёл в тупик, – быстрее захотелось покинуть кабинет, пока агент не прожёг меня глазами в приступе ярости.

– Вы уверены в своём решении? – он надменно вскинул подбородок.

– Ему отправили мою анкету? – я не собиралась отвечать на вопрос Роберта.

– Да, сегодня утром. Письмо в ваш адрес наши люди удалили. Там ничего интересного и правдивого.

– Прощайте, агент Роберт Фоуз, – не стала дожидаться разрешения и направилась в сторону выхода.

– Ещё увидимся, – кинул мне в спину мужчина.

От его стального голоса стало не по себе, лёгкий морозец пробежал по всему телу. Но я гордо подняла голову выше и направилась в сторону лифта. В холле меня поймала уже знакомая сотрудница и начала задавать вопросы.

– Софья, всё прошло хорошо? – интересовалась девушка.

– Какое ваше дело? – бросила ей.

Наверняка уже весь центр гадал, почему сюда вызвали русскую на встречу с работником ФБР.

– Извините, я не хотела показаться бестактной. Просто это моя работа – спрашивать у каждого, как всё прошло, независимо от причины посещения центра.

Нервно выдохнув, я всё же ответила ей:

– И вы меня извините. На самом деле всё прошло… хорошо, – слегка улыбнувшись, хотела попрощаться, но моё любопытство победило: – Простите, я понимаю, что это не моё дело, но сегодня, когда я зашла в центр, вы беседовали с женщиной, чем-то очень расстроенной… – я подбирала слова, чтобы корректно влезть в местные сплетни, но мне не потребовалось долго ломать голову.

– Ах, да! Я поняла, про кого вы, и даже могу рассказать, ничего секретного в этом нет. Она приходила нас поблагодарить и передать подарок доктору Коллинзу. Видите ли, в штатах можно бесплатно пройти тестирование на генетическую совместимость всем, кто достиг шестидесяти лет. Многие лично сюда не приходят, а во время ежегодного обследования передают образец крови к нам через медицинские клиники. Так сделала и Хелен. И Харвард. Ни один из них никогда не был обручен, даже детей нет. И вот судьба преподнесла им подарок – они нашли друг друга. У них совместимость была под девяносто, – восторженно говорила девушка, но в глазах читалась скорбь. – К сожалению, счастье их было недолгим, всего семь месяцев. На прошлой неделе Харвард умер, ему было шестьдесят четыре года. К этому возрасту накопилось много хронических заболеваний. Врачи говорят, что сердце не выдержало. Он умер во сне. Вот Хелен и благодарила, хоть за такую и короткую, но всё же настоящую любовь, – глаза девушки заблестели от слёз, она искренне прониклась к беде Хелен.

– Если бы она с ним не познакомилась, то не узнала, что такое настоящие чувства. Но зато не было бы так больно сейчас, – рассуждала вслух я. Чужая боль потери была близка, но слёзы и не собирались появляться. Даже на похоронах мамы и бабушки меня всю трясло и колотило, но я не проронила ни единой слезы.

– Я спросила у неё об этом же. Думаю, вы догадываетесь, что она ответила, – на мой положительный кивок головой, девушка продолжила: – Нам с вами повезло. Мы ещё молоды и благодаря открытию генетической совместимости можем встретить свою истинную пару.

Я не стала с ней спорить. Так как была уверена, что в стенах этого заведения все помешаны на генетическом поиске, и упаси меня усомниться в работе Коллинза. Думаю, без волос бы точно ушла, если бы вообще выжила.

Конечно, моя открытая неприязнь к исследованию стала сбавлять обороты. Равнодушие – вот какой отклик в душе вызывало у меня сенсационное открытие. Больше я ни с кем не собиралась обсуждать его и тем более спорить. Но надеялась, что законодатели останутся в стороне и никаких законов о браке и процентах совместимости принято не будет.

По дороге назад я обдумывала, что следует сказать ребятам, чтобы это было и правдоподобно, и не вызывало лишних вопросов. И ещё постоянно пыталась воссоздать облик Влада Беркутова, но только зелёные глаза всплывали в памяти.

Интересно мы увидимся когда-нибудь? Нет, не об этом нужно думать! Пора серьёзно взяться за работу, осталось всего пять дней до сдачи обновленной методички, а я ещё не все вопросы проработала.

Я помотала головой, отгоняя ненужные мысли.

Дома меня встречала дружная команда поддержки в лице Оливии, Люка, двух сестёр-близняшек и лысого парня, который в прошлом собирался устроить тотализатор на мою совместимость с кем-либо.

– Ого, а что за несанкционированный сбор? – начала говорить из прихожей.

– Как всё прошло? – навстречу вышла Оливия с встревоженным взглядом.

– Отлично, – коротко ответила я. Пройдя в гостиную, провела взглядом по всем присутствующим. В их напряженных глазах читалось любопытство. Только Оливия и Люк обеспокоенно смотрели на меня.

– Тебе нашли совместимого партнёра? – осторожно спросил Люк. Спроси кто-нибудь другой, я так не смутилась бы. И, думаю, это заметили все.

– Да, нашли. У нас совместимость девяносто один процент…

– Круто! Я так и знал, что такую красивую девушку не оставят без принца, – восторженно произнёс лысый парень. Любопытство в глазах присутствующих спало, но появилось удивление. Абсолютно все с недопониманием смотрели на лысика. Но в отличие от меня он ни капли не смутился. – А что я такого сказал? Характер у неё паршивый, а внешность-то…

– Неужели? – воскликнула я и сложила руки на груди. У остальных брови поползли вверх.

– Я думал, тебе нравится прямолинейность? – опять без доли стеснения спросил парень.

– А вам не пора всем на обед? – тонко намекнула, что больше не желаю ни с кем разговаривать. Резко развернувшись, направилась в свою комнату. Все начали шептаться, кажется, они выговаривали своё недовольство лысику.

Конечно, я понимала, что Оливия и Люк не уйдут. Поэтому, услышав, как хлопнула входная дверь, вышла в зал. Люк сидел на диване, грустно свесив голову, а Оли делала чай.