– Не говори так, он хороший.

– Ты его плохо знаешь. А, впрочем, можешь проверить. Забирай его, мне он не нужен. Мне нужны эти красавчики.

Маша нахально кинулась в их сторону, но Валерия крепко схватила ее за руку и потащила в коридор, лелея надежду на то, что сумеет примирить взбунтовавшуюся матку со своим суженным.

– Отпусти меня! Я хочу остаться!

– Нет, я тебя тут не оставлю.

– Не имеешь права!

– Ты сейчас туго соображаешь. Завтра поймешь, что я спасаю твою честь. Если она у тебя вообще есть.

– Поверь, прекрасное создание, чести в этом теле, в этом сознании нет уже очень давно.

Сначала Валерии показалось, что это сказал один из насильников, но они все также стояли в стороне с отсутствующими взглядами. Как неживые. Голос раздался вновь, из темноты. Приглядевшись, девушка поняла, что там стоит еще один человек. Темный силуэт в черной одежде высокого роста с будто светящими глазами и приятным бархатным баритоном.

– Честь стала настолько редким качеством, что многие о ней даже не вспоминают. Точнее, даже не знают, что это. Этим миром правит алчность и удовлетворение собственных потребностей.

Валерия невольно наслаждалась каждой ноткой этого глубокого мужского тембра, ему хотелось бесконечно доверять, но суть сказанного мигом отрезвляла.

– Плохо вы знаете мир, раз так рассуждаете, таинственный незнакомец. Или это глубокая обида на одного конкретного человека?

Голос на мгновение замолк, потом послышался низкий грудной смех.

– Юная спасительница считает, что знает жизнь? Посмотри на свою подругу. Разве ты не видишь, что она счастлива? Она получила то, что хотела. А что хочешь ты? У меня двое крепких парней, можешь расслабиться с одним из них, а то чувствую твое напряжение отсюда. Или ты, – легкий смешок заставил девушку напрячься, – хранишь свой цветочек для кого-то особенного?

Чувствуя, как густой румяней заливает щеки, Валерия собралась и с силой вытолкнула Машу из комнаты. Бросив напоследок взгляд в темноту, девушка недрогнувшим голосом произнесла.

– А тебе стоит научиться снимать напряжение другим способом, нежели заниматься вуайеризмом.

Темнота колыхнулась от ее слов, послышался шорох одежды, бледный свет от лампы заключил в свои объятия обладателя голоса. На вид лет двадцать пять-тридцать. Высокий, широкие крепкие плечи, узкая талия. От такой фигуры либо веет либо надежностью, либо опасностью. Черные, как смоль, волосы. Густые брови. Смуглая кожа. Широкий подбородок, выдающиеся скулы. Грубоватая щетина. Губы, застывшие в насмешке. И глаза, пронзительно яркие, проницательные. Валерия не сразу поймала себя на том, что слишком пристально разглядывает незнакомца. Впрочем, он ответил взаимностью и, склонив голову набок, оценивающе оглядел девушку с ног до головы.

– Нежная, невинная, милая, наивная девочка, – он смаковал каждое слово, и от его томного голоса кожа Валерии покрылась мурашками. Она невольно сделала несколько шагов назад. – Но слишком дерзкая. Слишком смелая в своих словах. Лети, лети, птичка, пока клетка не захлопнулась.

Кожа на щеках продолжала гореть, от чего стало невыносимо жарко. Грудь сдавило от пыли, горло запершило. Задержав дыхание, Валерия выскочила из комнаты, роняя от внутреннего напряжения и желания раскашляться слезы. Маша отрешенно смотрела в одну точку, на вопросы девушки никак не отреагировала и позволила повести себя обратно в зал, как маленький доверчивый ребенок.

Сейчас, вернувшись в мрачный коридор, Валерия неожиданно ощутила странный прилив энергии. Сознание стало более ясным, а глаза будто научились видеть в темноте. Взгляд цеплял каждую мелочь: шприцы в углу, бутылки, окурки, грязные тряпки, картонки. Слух обострился, и теперь девушка отчетливо слышала за дверями стоны, пьяное бормотание, неестественный, но счастливый смех, звуки падающих от наркотического экстаза тел. Чувство, что Валерия глотнула тухлятины, вновь завладело ее мыслями.

Надо было возвращаться домой.

– Зачем ты вмешалась? – в жалобном голосе Маши больше не слышалось гнева, лишь слепое отчаяние. – Что за дурацкий альтруизм? Не надо думать, будто помогаешь тем, чьи жизненные приоритеты отличаются от твоих принципов. Никто тебе спасибо за это не скажет.

– Ты глупая? – Валерия не могла сдержать рвущееся возмущение. – Ты с парнем встречаешься не первый год, даже не второй. Он в соседнем зале, а ты демонстративно закрываешься с двумя незнакомцами в грязной комнате, чтобы…. Мне даже говорить об этом неприятно. Они могли оказаться преступниками, изнасиловать и убить.

– Тебе не понять, ты еще слишком юна, чтобы говорить, как мне жить свою жизнь. Думаешь, проводить вечера годами под одной крышей с человеком, который тебя не ценит, лучше?

– Ты права, я не знаю, но это, как минимум, очень некрасивый и совершенно неправильный поступок. Разве нельзя просто поговорить?

– Благодаря твоему любопытству и желанию вмешаться разговора уже не избежать. Спасибо за услугу. Медвежью, – последнюю фразу Маша кинула с издевкой и, вырвав свою руку из липкой хватки, стремглав удалилась в зал.

Попытка обвинить Валерию в собственных грехах казалась нелепой, но девушка все равно ощутила укол совести. Но разве она виновата в том, что поступила правильно по отношению к чести?

Вокруг все также царило спокойствие, словно никто и не догадывался, что происходит буквально в паре метров. Так цинично.

Заметив Гену и Машу, Валерия издалека ощутила напряжение между ними. Они оба молчали, сверля друг друга глазами. Продолжение обещало быть горячим, но вот молодой человек коротко кивнул на выход, и они поспешно удалились. Девушка не решилась идти следом и осталась наблюдать у окна.

Бывшие влюбленные кричали настолько сильно, что едва не выбивали стекла у ближайших домов. Приглушенные тона даже сквозь музыку доносились до ушей Валерии. Бурно жестикулируя, они почти кидались друг на друга, словно дикие звери, делящие кусок мяса. Слезы лились из глаз Маши, она несколько раз ударила кулаком Гену в грудь, на что он сурово сжал губы в тонкую ниточку, сдерживаясь из последних сил. Апогеем стал плевок девушки в лицо молодого человека, тот неспешно вытерся и отвесил в ответ пощечину. Маша от неожиданности согнулась пополам и застыла в ступоре.

Концерт был окончен. Гена презрительно сплюнул в сторону Маши и, дико сверкая глазами, зашел обратно в клуб. Валерия растерянно проследила, как он вновь уселся за стол и жадно отпил большой глоток пива, словно ничего и не случилось. Его бывшая девушка быстро пришла в себя и удалилась в сторону темного переулка, держась за горящую щеку, и Валерия не решилась ее преследовать. С одной стороны, она заслужила этот удар, но с другой, неправильно бить женщин. Девушка испытала смешанные чувства обиды и справедливости.

Осторожно, стараясь не вызвать новую волну гнева, Валерия подошла к стремительно напивающемуся Гене. Он не выглядел нормально, как могло показаться издалека. Глаза, полные отчаяния, плотно сжатые губы, челюсти бесконечно гоняли желваки под кожей. Словно подожженная пороховая бочка.

– Гена? Ты как? – девушка постаралась сказать это тихо и ласково, рука невольно потянулась и сжала кисть молодого человека. Его взгляд прошел сквозь собеседницу, казалось, он не видел ничего, кроме красной пелены.

– А ты как думаешь? – голос охрип настолько, что Гена едва мог произносить отдельные слова. – Просто замечательно. Я лишился любимой женщины, она оказалась последней тварью.

– Может, тебе не стоило ее бить?

– Заслужила. Оказывается, она неоднократно мне изменяла и страшно этим гордилась. Ее тупые подружки постоянно покрывали «подвиги», а я, счастливый идиот, растил на голове богатые рога. Тварь. Ненавижу. Видите ли, ее не устраивало, что я слишком мало уделял ей времени. Но разве я не работал и не обеспечивал все ее шалости? Работал, как проклятый, чтобы она ни в чем не нуждалась. Ладно, понимаю, моя вина тоже в этом есть. Но измена…. Она всегда говорила, что не существует других мужчин, кроме меня. А я еще планировал сделать ей предложение. Двуличная сволочь. Ненавижу.