– Какой же всё-таки замечательный у меня тёзка, – подумал Роман Михайлович и невольно улыбнулся, засыпая.
Дачный посёлок Белянкино давно уже спал глубоким сном.
Мечта
Зимний день клонился к закату, когда Роман Михайлович сошел с электрички на малолюдной станции. Заколебался было не вернуться ли назад. Но зачем тогда затеял эту поездку?
В лесу царил сумрак. Заснеженные ели застыли в суровой красоте. Запахи хвои и снега опьяняли. Летние впечатления от этой местности напрочь не совпадали с зимней картиной. Но Роману Михайловичу очень нужно было добраться до холма у реки.
Не учел, что дорога зимой труднее вдвое, что ботинки намокнут от рыхлого снега. Не взял фонарик или зажигалку. Никому не сказал о поездке.
Стало казаться, что свернул не туда. Летом тропа была оживленной, сейчас же всё будто вымерло. Настороженно оглядывался по сторонам. Тревога нарастала.
– Соберись, трус! – приказал сам себе.
Лес, будто подслушав его мысли, изменил отношение к одинокому путнику. Идти стало как будто легче, появилось ощущение правильности дороги. И вот перед ним поляна. Та самая, у подножия холма. Свеча памяти осветила летние вечера, палатки, негромкий перезвон гитары, искры костра…
Здесь недалеко река и проселочная дорога, что к станции ведёт.
Снег прекратился, небо расчистилось. Роман стоял на вершине холма и смотрел на застывшую реку, на звездное небо. Когда-то они с женой Машей мечтали приехать сюда зимой и взглянуть с высоты холма на реку и окрестные леса. Маша умерла прошлой зимой после тяжелой болезни. Он исполнил их общую мечту.
Света и пирожки
Чем же удивить этих чехов? Пирожками с капустой, конечно! Они такого блюда не знают. У них кнедлики. Что-то типа ленивых вареников.
Света хозяйничала на чужой просторной кухне в особняке недалеко от Оломоуца и самозабвенно лепила пирожки с капустой. Несмотря на юный возраст, в этом деле она была асом. Ее пирожками восхищались все. И дома, и в любых компаниях. Рецепт достался ей от бабушки.
С Миреком они познакомились летом в Москве, во время Чемпионата мира по футболу. Какие это были дни! Никольская улица браталась, веселились, пела, ликовала. Они сразу понравились друг другу. Переписывались в соцсетях, потом Мирек пригласил её в Чехию на рождественские каникулы. Обещал познакомить с родителями. Правда, как оказалось, они об этом ещё не знали. Мирек решил приготовить им сюрприз в виде Светы с её пирожками. Они должны были вернуться от старшей дочери, которая с семьёй жила в Вене.
Гора румяных пирожков уже возвышалась на большом подносе, распространяя вокруг себя умопомрачительный запах, когда хлопнула входная дверь.
***
– Папа, мама, знакомьтесь. Это Света. Она из Москвы.
– Мирек, почему ты не предупредил, что у нас гости? Мы устали с дороги, нам не до гостей. Девушка, как у вас хватило наглости врываться без разрешения в чужой дом, да ещё хозяйничать на кухне!
– Мама, Света напекла пирожков.
– Какие пирожки, Мирек? Горячее тесто вредно. Хочешь получить несварение желудка? И вообще, с русскими общаться не следует. Они оккупанты и террористы. Тебя ещё на свете не было, когда в Оломоуце стоял советский гарнизон. Девушка, покиньте, пожалуйста, наш дом. Посидите на скамье у входа. Нам с сыном нужно поговорить.
– Прости, Света. Я не знал, что мама так отнесется. Переночуй в гостинице, а я ей попробую все объяснить. Я был неправ, что не посоветовался с мамой. Тем более, что сегодня канун Рождества. Семейный праздник. Поторопись, скоро последний автобус в Оломоуц. Возьми пирожки, мама их не любит. Утром увидимся.
Автобус довёз ошарашенную Светлану до Оломоуца.
«Не пойду в гостиницу. Лучше поеду в Прагу. – решила девушка. – Хоть столицу посмотрю, раз такой облом».
***
В вагоне было полно молодёжи, в том числе туристов из разных стран. Многие ехали на рождественские каникулы в Прагу. В соседнем купе оказались молодые ребята и девушки из России. Света слышала их весёлые голоса. Потом возник диалог:
– Ну ты, Михаил, и наглый! Не приставай к девушке, видишь, какая она грустная.
– Я сейчас умру с голоду, и ты будешь в этом виноват. Пойдём вместе!
Вслед за этим в её купе возникли два молодых человека.
– Добры ден!
Я русская, ребята.
– Как же нам повезло! Я Миша, а это Сергей. Мы из Москвы, студенты института стали и сплавов. Как вас зовут? Светлана? Какое имя! Спасите нас от голодной смерти, Светлана. Продайте нам то, чем так вкусно пахнет из вашей сумки. Это пирожки с капустой, не отпирайтесь! У нас есть деньги, но мы не успели позавтракать. И пообедать тоже.
– Да что вы, ребята, какая продажа. Берите всё.
– Светочка, вы сокровище! Я вас не отпущу! Поехали с нами. Мы хорошие. Мы добрые и весёлые.
«А почему бы и нет», – подумала Света. Злобное лицо мамы Мирека всё ещё стояло у неё перед глазами.
***
Вот, наконец, и Прага! Злата Прага, красавица Прага. Закинув вещички в хостел, шумная компания студентов с примкнувшей к ней Светланой двинулась на штурм красот чешской столицы.
Помимо Миши и Сергея, в группе был молчаливый красавчик Артём, а также две девушки – Катя и Лена. Выслушав краткую историю о выдворении Светы из особняка под Оломоуцем, девушки дружно возмутились поступком Мирека и безапелляционно заявили, что Света правильно поступила, и гнать надо таких из своей жизни поганой метлой.
И понеслось – Вацлавская площадь, Пороховая башня, Староместская площадь с величественным Тынским храмом и знаменитыми часами на Ратуше. Ощущение нереальности происходящего и даже сказки, которое усиливали нарядные домики рождественского базара. Карлов мост, уставленный многочисленными скульптурами. Прикоснувшись к статуе Яна Непомуцкого, нужно было загадать желание, которое непременно сбудется. Дальше Пражский Град с удивительным собором святого Вита и Золотой улицей.
Очаровательная кафешка с обязательным чешским пивом и огромными порциями чего-то необыкновенно вкусного. Гуляние продолжалось допоздна. Двигаясь в направлении хостела, пели подряд все песни, которые приходили в голову.
На следующий день было намечено более основательно погулять по центру Праги, а также подняться на Вышеградский холм. Оттуда Прага как на ладони.
Но утром Света не смогла встать. Все тело ломило, будто палками били. Катя потрогала её лоб – температура! Аптеки закрыты по случаю праздника. Европа. Хорошо, что у девочек был запас медикаментов из дома, поделились со страдалицей.
– Не грусти, Светлана! Главное, лечись. Успеешь ещё нагуляться по Праге, – и компания унеслась навстречу впечатлениям.
Света осталась одна. Не было сил даже дотянуться до лекарств. Она провалилась в какое-то странное состояние между сном и явью. Ей казалось, что она печёт пирожки. Пора бы уже вынимать их, но к горячей духовке невозможно подойти. А Мирек торопит: «Я есть хочу, Света!» И сам открывает духовку. Света отшатывается от нестерпимого жара и прислоняется лбом к холодильнику. Странно, поверхность холодильника мягкая и приятно прохладная. Ощущение такое, будто мамина рука легла ей на лоб.
С трудом приоткрыв глаза, Света увидела перед собой Михаила.
– Так я и знал. Никакого лечения. Нельзя тебя без присмотра оставлять. Что поделать, буду твоей сиделкой.
– Миша, не надо, я сама справлюсь. Ты же столько интересного пропускаешь.
– Ничего, наверстаю!
Когда Света потихоньку пришла в себя, она первым делом потянулась к смартфону, кем-то заботливо выключенному на время её болезни. Помимо звонков и сообщений от мамы и трех подруг, обнаружилось несколько пропущенных звонков от Мирека. Сообщив маме и подружкам, что с ней всё в порядке, Света задумалась, перезванивать ли Миреку. И решила пока этого не делать.
***
Неделя пролетела как один день. Приближался Новый год. Ребята собирались встретить его в Праге, а дальше их путь лежал по замкам. Куда же еще, если в стране их более двух тысяч. Вообще-то Свету ждали на Новый год дома, но она уже всерьез задумывалась, не поменять ли билет на более позднее число. Успела сдружиться с новоприобретенной компанией. Ей нравились всe – рыженькая Катя, лёгкая на подъем и всегда готовая рассмеяться, блондинка модельной внешности Лена, коренастые и русые, похожие на братьев Михаил и Сергей, часто вступавшие в шутливые споры между собой. Несколько в стороне держался кареглазый темноволосый красавец Артём, казалось, смотревший на весь окружающий мир с лёгким сожалением о его несовершенстве. Но и он не вызывал у Светы никакого отторжения.
