году вакансию на жизнь в Аотингере получило 479 подростков обоего пола. По

окончании собрания счастливые обладатели вакансий вместе с родителями разошлись

по домам праздновать свой успех, их неудачливым сверстникам предстоял теперь

путь в детскую тюрьму Аотингера, где они неделю будут дожидаться рассмотрения

поданных апелляций, а также не пожертвует ли кто ради них своей собственной

жизнью. Про прошествии этого срока там же их и должны были усыпить.

Перед отправкой в тюрьму подросткам дали возможность попрощаться с родителями.

Огинки пожалел, что те не привели с собой на собрание его младшего братишку

Фарека, теперь он больше никогда его не увидит. Видимо, папа с мамой решили, что

такому малышу пока рано знать о несправедливостях и превратностях жизни.

Интересно, как они объяснят Фареку, куда подевался его старший брат, и скоро ли

Фарек его забудет. Говорят, такие маленькие быстро забывают всех тех, кого не

видят рядом...

Скорбная колонна под охраной вооруженных конвоиров вышла из здания городских

собраний и потянулась к массивному зданию Аотингерской детской городской тюрьмы.

Детская тюрьма в Аотингере большую часть года почти пустовала: там пребывало

лишь несколько десятков подростков, которые после получения полных гражданских

прав решили оторваться после нескольких лет вынужденного воздержания и

самоконтроля и серьезно нарушили законы Дениды. Отвечать им теперь приходилось,

как и взрослым - перед судом, но смерть им больше не грозила, а перекантоваться

несколько лет в заключении, имея впереди такую долгую жизнь, не считалось в их

среде слишком уж ужасной судьбой. И только раз в год дней на десять все

пустующие камеры тюрьмы забивались под завязку юными неудачниками, проигравшими

в борьбе за право жить своим более преуспевающим сверстникам.

Камера, в которую водворили Огинки, была здоровенной - на сорок коек. Кроме этих

самых коек здесь не было никакой мебели, стены камеры были недавно покрашены, на

одной из них прямо над входом висел огромный экран. Охранники, разводившие ребят

по камером, были корректны, но по их скучающим лицам Огинки понял, что в их

глазах он и его товарищи по несчастью уже вычеркнуты из жизни. Дальнейший ход

событий подтвердил эти его мысли. Ребят регулярно кормили, выводили на оправку,

но на другие их просьбы никак не реагировали, никаких вещей из дома не

передавали и свиданий ни с кем не разрешали. Единственное, всем желающим дали

возможность подать апелляции, многие этим воспользовались, хотя по итогам

прошлых лет прекрасно осознавали, что шансы на положительное решение у них

минимальны. Впрочем, надежда умирает последней... Огинки никуда апеллировать не

стал, он понимал, что учительница никогда не признает своей ошибки, его никто не

станет слушать, ведь мнение взрослого на Дениде всегда ставят выше мнения

бесправного подростка.

На экране, что висел над дверью в камеру, стали показывать мультфильмы. Таким

образом тюремное начальство стремилось отвлечь внимание подопечных от тяжких

мыслей и предотвратить возможные акты неповиновения. Впрочем, с теми, кто

выходил из-под контроля, здесь не церемонились. Один из мальчиков в камере

Огинки, выйдя из состояния прострации, в котором он пребывал со времен собрания

в День Истины, впал в истерику: рвал на себе одежду, грязно ругал тюремщиков,

швырялся в стены различными предметами и даже бился головой о койку. Испуганные

его буйством товарищи по камере позвали охранников, те долго ждать себя не

заставили: ввались вчетвером в камеру, прижали дебошира к полу, а один из них

сделал ему укол в руку. По-видимому, введен был какой-то сильный яд, потому что

уже через несколько минут несчастный мальчик корчился на полу в предсмертной

агонии. Товарищи с ужасом наблюдали за его мучениями: все это мало походило на

обещанную всем им легкую смерть после погружения в нирвану...

Бывало и хуже. В числе прочих мальчиков в камере Огинки оказался известный всему

городу юный хулиган Резбим. Этот мальчик с самого первого класса стал

отвратительно учиться, дрался со всеми напропалую, воровал у одноклассников,

потом был замечен в проникновение с той же целью в чужое жилище. Количество

снятых с него баллов было так велико, а созданная им себе репутация так

отвратительна, что он еще задолго до своего Дня Истины потерял всякие шансы

получить путевку на жизнь. Видимо, Резбим и сам это понял, потому что в 11 лет

окончательно бросил школу и повел уличную жизнь, сталкиваясь по ходу дела только

со служащими полиции, у которых не было никаких средств приструнить юного

люмпена, не заботящегося о набирании баллов. На собрание в День Истины он,

конечно, не пришел, но его все равно оперативно отловили и в тот же день

доставили в тюрьму. На второй день пребывания мальчика в детской тюрьме на него

принесли ориентировку из полиции. В тот же день в камеру, где сидели Огинки и

Резбим, вошли двое охранников и незнакомый Огинки полицейский. Охранники

подхватили Резбима под руки и поволокли к выходу.

- Отпустите! Куда вы меня тащите! - отбивался тот.

- Ты что ж это, приятель, уже не узнаешь меня? - произнес полицейский, глядя