Илгик сглотнул содержимое стакана, после чего его осторожно уложили на скамью.
Мальчик на глазах засыпал. Черты лица его разгладились, на устах появилась
блаженная улыбка. Похоже, мальчик пребывал-таки в обещанной им всем здесь
нирване. Выждав некий отмеренный промежуток времени, один из тюремщиков воткнул
в вену на руке мальчика длинную иглу, шланг от которой тянулся к стоящему в
комнате прибору, и начал проводить инъекцию. Некоторое время в поведении Илгика
ничего не менялось, затем он как-то постепенно обмяк, вытянулся на своем ложе и
замер. Прождав еще пару минут и удостоверившись, что мальчик больше не дышит,
мужчины сняли его со скамьи и куда-то понесли. На губах мертвого Илгика так и
осталась сиять улыбка...
Теперь в тюрьме заработал конвейер легкой смерти. Процедура усыпления с
предварительным введением в нирвану была неспешной, и хотя задействовано было
несколько десятков коек, очередь на усыпление шла медленно. Детей забирали
поочередно из разных камер, так что из камеры Огинки за час в среднем выводили
только одного мальчика.
Подали обед, но есть Огинки совершенно не хотелось. Он с трудом заставил себя
проглотить несколько кусков и отодвинул тарелку. У большинства его сокамерников
тоже явно пропал аппетит, но некоторые с жадностью поглощали пищу, словно
отъедались за всю прошедшую жизнь. Экран погас. Мальчикам оставалось напряженно
присушиваться, к какой из камер в коридоре в данный момент идут конвоиры, и с
содроганием сердца ждать, когда отворится дверь в их собственную камеру.
Через час после обеда дверь в очередной раз открылась, и надзиратель выкрикнул
имя Огинки. "Вот и все..." - подумал мальчик, с трудом поднялся и, опустив
голову, побрел в коридор. Внутри у Огинки словно что-то сломалось, он ощущал
странное отупение, не слышал, что говорят ему конвоиры, не глядел, куда его
ведут, только механически переставлял ноги. Перед глазами у него все время
прокручивалась сцена смерти Илгика, только в качестве главного ее персонажа он
теперь видел СЕБЯ...
Когда запыхавшийся Артемов подошел к воротам детской тюрьмы, охранник на входе
долго не мог понять, что ему нужно, придирчиво рассматривал бумаги, но все же
согласился пропустить настойчивого инопланетянина к начальству. Начальник тюрьмы
чуть рот не раскрыл, узрев постановление правительства Дениды, разрешающее гостю
с Земли Николаю Артемову усыновить и вывезти на свою планету мальчика Огинки,
неправоспособного гражданина Дениды, не заработавшего вакансию на жизнь и в
связи с этим приговоренного к усыплению. За все полтораста лет беспорочной
службы на этом посту старому служаке ни разу не приходилось видеть подобной
бумаги, да и вообще за все время контактов Дениды с инопланетными цивилизациями
не было ни одного подобного случая. Но вот оно, это уникальное постановление,
прямо перед глазами - и его следует исполнять! Начальник тюрьмы вызвал двух
охранников и приказал доставить заключенного Огинки в свой кабинет для передачи
его новому отцу.
Минуты ожидания медленно тянулись. Наконец, дверь кабинета открылась, и конвоиры
пропихнули в нее белокурого мальчика. Огинки двигался, как сомнамбула, вперив
взгляд в одну точку. Его остановили, придержав за плечо. Мальчик словно очнулся
от этого прикосновения и недоуменно огляделся по сторонам. Он явно не понимал,
куда попал. Видя, в каком он состоянии, Николай решил все ему объяснить:
- Огинки, я понимаю, для тебя это все будет очень неожиданно, но я теперь
считаюсь твоим отцом. Я обратился к вашему правительству с просьбой о твоем
усыновлении, и мне не отказали, поставив условием, что я отвезу тебя на свою
планету. Твои родители тоже с этим согласились. Теперь ты будешь жить со мной на
Земле, Огинки. Ты понял?
Мальчик уставился на Артемова, но не сдвинулся с места.
Не понимает. Слишком неожиданно для него это известие, парень и без того в шоке,
наверное, он уже готовился умереть, а тут вдруг такая перемена судьбы!
Интересно, что бы ощущал ты сам, если бы оказался на его месте? Все же надо
попробовать вывести его из ступора.
- Огинки, поверь мне, я тебя не обманываю, ты действительно останешься жить, и
ты действительно теперь мой сын! Мы сейчас уйдем отсюда вместе, и ты забудешь
все, что здесь видел, как дурной сон. Иди ко мне, малыш!
Все еще не верит... Оглядывается на охранников, осматривает комнату, словно
чего-то ищет... Снова смотрит на меня, взгляд помаленьку проясняется, кажется,
он что-то начинает осознавать... Поверил!!!
Огинки внезапно метнулся к Николаю, в два прыжка преодолев комнату, буквально
запрыгнул ему на грудь, обхватив своего спасителя руками и ногами, и,
прижавшись к нему, разразился потоком слез. Все напряжение последних дней
выходило сейчас из мальчика с этими слезами. Огинки что-то порывался сказать, но
слова его прерывались новыми приступами рыданий. Николай успокаивающе гладил его
по голове.
Начальник тюрьмы поднес Артемову только что составленный им акт о передаче
