- Ну, это да... Только в той опере нехватки классных солистов не было никогда, так что он всего лишь один из. А у вас тут нормальные хоры мальчиков имеются хоть?</p>

<p>

- Вроде бы есть в Москве, - буркнул Ладик, - может, и еще где, но чтоб конкретно в этой области, то я о таком не слышал. Вон, раскопали среди малышни одного приличного солиста, да и тот на первом же выступлении перед публикой чуть в не свалился в обморок.</p>

<p>

- Да он просто маленький еще, этот ваш Петя, вот и перенервничал, - снисходительно промолвил Марио. - Я бы в его возрасте тоже на сцену не полез. Но голосок у него чистый, так что перспектива есть.</p>

<p>

- Чистый, но при этом слабенький какой-то, ты его полностью забивал, когда вы с ним вместе пели, - припомнил Ладик.</p>

<p>

- Ну, у него просто легкие еще маленькие, вот ему и приходится экономить воздух. Нормальные дисканты только годам к десяти становятся полноценными певцами, а я вас тут таких и не видел почти. Неужто вот эта самая мелкота у вас и в церкви по праздникам выступает? Им же сложные распевы просто не вытянуть!</p>

<p>

- В православных церквях у нас, в основном, тетеньки всякие поют, - пояснил Ладик, - так что Петьку этого никто там и не ждет. А вот у нас в общине хорошие мальчишеские голоса в большой цене. Сейчас, по сути, один Яша за всех отдувается, но когда и у него голос сломается, я вообще не знаю, что мы будем делать.</p>

<p>

- Этот ваш блаженный еще и поет? - удивился Марио. - Как-то он странно ведет себя для певца, ходит по улицам без ничего, хотя погода далеко уже не летняя. Наши-то скорее во что-то теплое закутаться предпочтут, чтобы горло не застудить.</p>

<p>

- Ну, Яша наш тоже далеко не морж, - усмехнулся Ладик, - и если температура еще хоть немного опустится, ему таки придется натягивать на себя меха, но пока острой необходимости этого еще не настало, он от своего "единения с природой" нипочем не откажется. Принципы у него такие, понимаешь.</p>

<p>

- Хотелось бы мне услышать его пение, - произнес Марио и требовательно уставился на Ладика. - Он на каждой службе в вашем храме бывает?</p>

<p>

- Ну, наверное, я всей этой кухни не знаю, но вряд ли он там петь будет, потому что просто не перед кем. Мы всей общиной собираемся в церкви только по праздникам, вот тогда он и выступает, конечно.</p>

<p>

- А когда у вас будет ближайший праздник? - не хотел отставать Марио.</p>

<p>

- Да через неделю уже. Считай, в следующее воскресенье.</p>

<p>

- А у вас иноверцев на службы пускают?</p>

<p>

От этого вопроса Ладик завис. Откуда он знает, пускают или нет, если никто из посторонних на его памяти к ним ни разу не заходил?</p>

<p>

- Слушай, вот честно не знаю! Но я спрошу вечером отца...</p>

<p>

- Спроси, пожалуйста.</p>

<p>

Свое обещание Ладик выполнил. Игорь хмыкнул и пояснил, что любая церковь нуждается в привлечении новых адептов и их "Церковь Божьего гласа" тоже не исключение, так что пусть Ладомиров иностранный приятель приходит и просвещается, желательно даже со всей своей семьей. Об этом Ладик и поведал Марио при их следующей встрече. Юный итальянец тут же заявил, что обязательно приведет с собой отца, а вот относительно матери сомневается. Она, мол, такая домоседка, что даже на пасхальные службы в храм не выбирается, а тут какая-то чуждая ей секта! Ладик в ответ сказал, что и не надо, силком, мол, никто никого не тянет.</p>

<p>

Марио действительно сумел заинтересовать отца, и в назначенный час они вдвоем подошли к крайнему коттеджу на улице, который община божьегласцев отвела под молитвенный дом. Бугатти в общине уже знали и впустили без вопросов, но, войдя внутрь, они замешкались: а дальше-то куда? Где здесь помещение для молящихся, а где, допустим, алтарь, куда посторонним вход воспрещен? Ладика в этот момент, к несчастью, рядом не оказалось, а другие здешние обитатели итальянского языка не знали точно, да и английским тут мало кто владел. Бугатти так и застыли в прихожей, но тут их заметил Яша, пришедший загодя.</p>

<p>

Погода стояла уже довольно холодная, и малолетний блаженный оделся в меховую накидку, придававшую ему сходство с каким-нибудь первобытным дикарем, носящим одежду из звериных шкур. Но на Яше этот наряд смотрелся весьма органично. Тоже не зная итальянского, мальчик одарил обоих Бугатти самой обаятельной из своих улыбок, подошел к Марио, что-то прошептал ему на ухо, а потом вдруг чмокнул в щеку и, осторожно взяв за руку, повлек вглубь дома. Ошарашенный юный итальянец, никак не ожидавший таких "телячьих нежностей" и совершенно не понимавший, как ему на это реагировать, ответным поцелуем, что ли, позволил себя повести. Старший Бугатти двинулся следом.</p>

<p>

Большая комната, куда их привели, была свободна ото всякой мебели и не имела ни малейших признаков молельного помещения, типа каких-нибудь икон на стенах. Народа здесь пока было мало. Несколько благообразных бородатых стариков чинно беседовали между собой в одном ее углу, более молодое население подпирало пока стены, лишь пара музыкантов настраивали свои инструменты. Антонио, в качестве хобби интересовавшийся музыкальными инструментами разных народов и эпох, с удивлением опознал в них тимпан и старинные русские гусли.</p>

<p>

В помещении было хорошо натоплено, и Яша, сбросив свою меховую накидку, остался в чем мать родила. Никого из присутствующих это совершенно не смутило, про самого юного блаженного нечего и говорить. Весь коричневый от все еще не сошедшего летнего загара, он перемещался по комнате с какой-то поразительной звериной грацией, словно какой-нибудь африканский шаман, случайно оказавшийся в центре Среднерусской равнины.</p>

<p>

Комната постепенно заполнялась народом, появилось тут и семейство Богдановых, и Марио с отцом перебрались к ним поближе в надежде, что так им хотя бы переведут слова предстоящего действа. Наконец, собрались все, и один из стариков начал проповедь, что-то о предстоящем сошествии на собравшихся Святого Духа и необходимости праведной жизни, чтобы в следующем перерождении еще на шаг приблизиться к спасению души. Ладик, уже неоднократно слышавший эти слова, честно исполнял свои обязанности переводчика, шепча их Марио на ухо в переложении на итальянский, иногда даже опережая при этом неторопливого проповедника. Старший Богданов точно так же переводил для Антонио, только на английский. Никого из соседей их шепот не смущал, похоже, о присутствии на общинном празднике иностранцев все были оповещены заранее.</p>