<p>
- То есть это не одномоментное нашествие? Если все развивалось постепенно, то почему никто не взял на себя ответственность это пресечь. Почему не позвали на подмогу Стража, в конце-то концов? Почему в последний момент возложили все на старика и мальчишку?</p>
<p>
- Герои давно у нас перевелись, Господин, - горько усмехнулся Йихнов. - Вот только один мой внук и остался...</p>
<p>
- Я принял твою жертву и потому обязан вас защитить, - промолвил Миран, приближаясь вплотную к Илаву. Руки Мирана скользнули за спину мальчика и прошлись по его ягодицам, моментально снимая боль.</p>
<p>
- Оказывается, не один братец умеет исцелять, - довольно усмехнулся Миран, - я тоже этого дара не лишен, хотя давненько не практиковался... Вот ведь удивительное дело: я честно защищал вверившийся мне народ от военных невзгод, а они в итоге меня бросили, оставили одного в опустевшем городе. А здесь уже люди честно выполняют свою часть договора, хотя их боги позабыли о них. Но теперь здесь все изменится, не будь я сыном Космократора!</p>
<p>
Илав, недоверчиво ощупав ягодицы, не обнаружил на ней свежей крови. Похоже было, что все уже зажило. Вспомнив вдруг, что он стоит голый, мальчик попятился к своей одежде и принялся торопливо одеваться. Мирану было сейчас не до него, он беседовал с дедом.</p>
<p>
- Бросили вас, Господин? - пораженно пробормотал Йихнов. - Да как же такое могло случиться?</p>
<p>
- И все же случилось, - вздохнул Миран, у которого этот разговор разбередил не самые лучшие воспоминания. - История эта долгая, но если вам интересно, то слушайте...</p>
Глава 3.
Рассказ Мирана.
<p>
- Случилось это очень давно и в другой звездной системе, хотя та планета была очень похожа на вашу. И в глубине одного из его континентов, посреди таежных лесов, существовало мелкое княжество Шеви. Его столице, одноименному городу, уже больше двадцати пяти веков, и он пережил добрый десяток нашествий, пока местному князю перед угрозой неминуемого захвата и разорения не пришло в голову обратиться за помощью к Высшим Силам. Мой отец, чье истинное имя вам знать не следует, но смертные там называли его Космократором, принял клятву этого князя и всего населяющего Шеви народа поклоняться ему до скончания времен в обмен на защиту от любых захватчиков. Поскольку у отца много дел во Вселенной, осуществлять эту защиту он поручил мне, и я в свою очередь поклялся защищать Шеви и всех его обитателей, поклоняющихся мне и моему отцу. Я ни разу не нарушил этой клятвы, даже когда вокруг все захватили пришлые варвары катерцы, создавшие затем свою империю. Они и Шеви попытались прибрать к рукам. Последний правитель из местной княжеской династии к тому времени давно уже скончался, передав мне в собственность все окрестные земли, так что в моих руках была теперь и духовная, и мирская власть над этим местом. В городе существовал, конечно, еще и свой магистрат, но он занимался только вопросами городского хозяйства и не волен был с кем-то воевать или же, напротив, заключать мир. И вот восемьсот лет назад в конец обнаглевший катерский император Сапатис явился под стены Шеви во главе огромной армии и попытался учинить осаду, а в результате всего через сутки лишился и своей армии, и головы! Я дал ему ровно столько времени, чтобы успел подойти даже арьергард, а потом покончил с ними одним махом, просто спалив их всех вместе с окрестным лесом! Слыхали, небось, о верховых пожарах в хвойных лесах? Тогда огонь вздымается до неба, и от огненного вала не убежать никому! Ну, они там и сгинули почти все, а кто случайно уцелел, должен был запомнить этот ужас до конца жизни. Во всяком случае, имперцы больше туда не совались ни разу. Среди уцелевших при том пожаре оказался некий Робус Парент, сын князя Парентского и младшей сестры императора. Я пожалел тогда этого щенка и отпустил после отеческого внушения, а он потом подрос, умудрился возглавить империю и учинил моему Шеви торговую блокаду!</p>
<p>
- Это как? - не понял Илав.</p>
<p>
- Ну, просто перестал пропускать туда своих купцов и купцам из Шеви тоже запретил торговать на имперской территории. Я никогда в торговые дела не лез и просто не обращал на это внимания. А потом народ из Шеви стал понемногу сбегать в империю. В отличие от купцов, наших ремесленников там вполне привечали и давали завести собственное дело. За ремесленниками потянулись крестьяне, которым надоело кормить город, не получая взамен почти ничего, а на обезлюдевших имперских территориях им давали плодородную землю, потом дворяне, переставшие получать с них оброк и впавшие почти в нищету, городские стражники, короче, все, кто хоть чем-то мог быть полезен империи. В итоге в Шеви остались одни старики, кормившиеся с окрестных огородов, а потом перемерли и они, и я остался один.</p>
<p>
- А почему вы не попытались ликвидировать эту блокаду, Господин? - удивился Йихнов.</p>
<p>
- А как? Этот Робус не нарушил нашего с ним уговора, а я всегда верен данному мной слову. Откуда ж мне знать, что он до такого додумается? А потом все уже как-то само собой потекло, вроде и не виноват никто, и бегства уже не остановишь... Развели меня, как дурака! С тех пор Шеви интересовал только всяких мелких грабителей. Пришлось даже завести в лесу оборотней, чтобы их отгонять, только после этого жить там совсем скучно стало.</p>
<p>
- Господин, а как этот обманщик сумел стать императором? - спросил Илав, которому вдруг до жути интересна стала эта история, случившаяся в неведомом ему мире. - Может, надувал всех подряд?</p>
<p>
- Об этом я знаю только с чужих слов, а люди имеют свойство сильно привирать, когда дело касается их интересов, - промолвил Миран, - но их документы вроде бы свидетельствуют, что отец Робуса, князь Парентский, сопровождал императора в этом походе и погиб вместе с ним, а отпущенный мной Робус, который был тогда твоим ровесником, сумел добраться до своего родового замка, где и пережил годы последующей смуты, так сказать, под материнским крылом. Между тем, уничтоженный мной император Сапатис слыл изрядным самодуром, но воителем был знатным и присоединил к империи очень обширные территории. Проводя большую часть жизни в походах, он успел обзавестись только двумя детьми с большой разницей в возрасте, так что после того, как он погиб в огне вместе со взятым им в поход сыном, его венценосная супруга Кауве осталась лишь с малолетней дочерью на руках. Будучи по происхождению не катеркой, она в соответствии с традициями своего народа попыталась провозгласить себя правящей императрицей, но у двух младших братьев Сапатиса, в том походе не участвовавших, оказалось на этот счет свое собственное мнение. Стоит сказать, что в империи тогда не существовало официального закона о престолонаследии, и кто должен занять трон в случае отсутствия у почившего императора сыновей, было совершенно не ясно. Традиции наследования власти по женской линии у катерцев не было. Итак, между претендентами на престол начались раздоры, быстро переросшие во всеобщую смуту. Робуса, сына младшей сестры покойного Сапатиса, тогда в качестве претендента на власть никто и не рассматривал, а потому и не трогали, а он, будучи еще малолеткой, не покидал своего Парента и ни в какие боевые столкновения не ввязывался. Претенденты на престол, между тем, занялись взаимоуничтожением, не гнушаясь жечь деревни на землях своих противников и разорять их города. Недавно покоренные народы, пользуясь удобным случаем, поднялись, отложились от империи и, хуже того, активно включились во всеобщую резню. Столица была взята на щит, императрицу вместе с дочерью зарезали, самый младший из братьев Сапатиса, совершивший это преступление, так и не сумел надеть на себя корону, поскольку был вскоре разгромлен войском второго по старшинству брата и погиб в бою, а может, попал в плен и был там прирезан, тут историки расходятся, а уцелевшего брата в свою очередь прирезал во время разбойного налета какой-то туземный князек. Смута на том не закончилась, поскольку войну на развалинах империи продолжили наследники покойных. Кончилось тем, что весь императорский род оказался вырезан подчистую, держава практически распалась и не была завоевана соседями только потому, что те сами опасались лезть в эту кровавую кашу. Только тогда уцелевшая столичная аристократия вспомнила, что юный князь Парентский, к тому времени уже подросший и во главе собственного войска успешно отражавший все посягательства на земли своего удела, приходится племянником покойному Сапатису. Да, по закону он относился к роду Парентов, но более близких родственников у Сапатиса уже не осталось. Робуса пригласили на престол, худо-бедно собрали какое-то ополчение и принялись восстанавливать порядок в стране, громя разбойничьи шайки и войска туземных князей. Робус проявил себя талантливым полководцем и после трех лет непрерывных походов сумел восстановить империю в прежних границах, за что получил даже прозвище Восстановителя. На мою территорию он, блюдя договор, не лез. Я, конечно, мог испортить ему всю компанию, лишив последнего войска, но поскольку он один изо всей катерской и туземной аристократии был связан со мной договором, то казался тогда наименьшим злом, тем паче, что все эти окрестные князьки во время смуты постоянно покушались на мои земли - единственные, которые так и остались не разграбленными! О, как достали меня тогда эти грабители! Пришлось дать Робусу всех их подчинить, и грабежи действительно прекратились, ну а дальше случилась та самая блокада. Крестьяне разбежались, город тоже обезлюдел, все вокруг поросло лесом, мои оборотни контролировали только ближайшие окрестности Шеви, так что имперцы втихомолку прихватили окраинные земли моего княжества и даже умудрились воздвигнуть на них город. Окрестности Шеви сперва отмечались на их картах белым пятном, потом они, разумеется, забыли о моем с Робусом договоре и негласно включили все мои земли в состав своей империи. Соваться вглубь окружающего Шеви леса, правда, по-прежнему боялись, но пару раз все же отправили туда археологические экспедиции, но мои оборотни из, конечно, схарчили, - ухмыльнулся Миран. - Один безумец все-таки сумел добежать до города, я даже явился ему, чтобы познакомиться, но он, представьте себе, сходу принялся палить в меня из ружья!</p>
