<p>
- Кончай реветь, я тебе помогу, - покровительственно похлопав мальчишку по плечу, Метков отправился на кухню, вооружился там ножом и вышел во двор.</p>
<p>
При особняке был небольшой сад, ивы там, правда, не росло, зато изобильно разросся окультуренный орешник. Всеволод срезал пяток длинных гибких прутьев, зачистил их от листьев и боковых побегов и понес в дом. Попавшийся по пути охранник выпучил на него глаза, но промолчал. В конце концов, именно Меткову поручили наводить с мальчиком контакты и к тому же обязали обеспечивать его всем, чего он только ни пожелает.</p>
<p>
Когда Всеволод вернулся в комнату, Юлиан лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Из взвинченного состояния он перешел в глубоко депрессивное, но при появлении Меткова все же соизволил поднять голову и, увидев прутья в руках старшего товарища, бросил на него вопросительный взгляд.</p>
<p>
- А это... зачем?</p>
<p>
- Будем тебя от грехов освобождать. Раздевайся. Ну, можно не полностью, но попу обнажи.</p>
<p>
Глаза мальчика округлились, он медленно встал с дивана.</p>
<p>
- А нам... разрешат?..</p>
<p>
- А мы и спрашивать ни у кого не будем. Ну, снимай штаны. Или ты уже не хочешь?</p>
<p>
- Х-хочу. К-конечно, х-хочу... - заикаясь от волнения, промолвил Юлиан и принялся судорожно стягивать с себя брючки и трусы.</p>
<p>
- Ложись на живот, руками держись за подушку, - продолжал командовать Всеволод.</p>
<p>
Мальчик немедленно повиновался. Тощенькая белая попка, по которой явно не то что прутьями не проходились, но даже ладонью, наверное, ни разу крепко не шлепнули, сжалась и покрылась гусиной кожицей, все тело паренька содрогалось от нервной дрожи.</p>
<p>
У Меткова не было ни малейшего опыта в этом деле, но уж раз вызвался, то будь добр соответствовать. Выбрав прут получше, он размахнулся и с силой опустил его поперек обеих детских ягодиц. Юлиан дернулся и громко взвизгнул.</p>
<p>
- Что, очень больно? Мне перестать?...</p>
<p>
- П-продолжай! - дрожащим голосом выкрикнул мальчик. - Б-бей с-сильнее! Еще с-сильнее!</p>
<p>
Ужасаясь себе самому, Всеволод нещадно полосовал несчастную попку. Не привычный к боли Юлиан вопил во весь рот, извивался на диване, но ни разу не попытался прикрыться, так крепко вцепившись пальцами в диванную подушку, что даже чуть ее не порвал. Да и вместо обычных для мальчишки в его положении воплей "Нет!" и "Хватит!", он орал "Да!" и "Сильнее!". К концу экзекуции белая прежде мальчишеская задница являла собой сетку вздувшихся багровых полос на ярко-красном фоне, кое-где на их пересечениях проступила кровь. Метков понимал, что с такой попой Юлиану еще долго будет больно сидеть даже на его мягком диване, но, странное дело, едва прекратили свистеть розги, мальчишка расслабился и разлегся с блаженным выражением на зареванной мордашке. Всеволод осторожно погладил его по макушке. Юлиан повернулся к нему лицом, и Метков с удивлением обнаружил, что впервые за время их знакомства на лице этом сияет улыбка.</p>
Глава 9.
Мальчик-павлин.
<p>
- Да ты просто гений педагогики! - полковник Афонькин, развалившись в кресле, чуть ли не с любовью взирал на Меткова. - Вот никогда бы не подумал, что этого истеричного мальчишку можно утихомирить розгой!</p>
<p>
- Он истеричный, потому что несчастный, - вздохнул Всеволод и осторожно добавил, - был.</p>
<p>
- Именно что был! Сейчас, говорят, он такой спокойный стал, умиротворенный, с медиками больше не цапается, даже припадки у него стали реже происходить. Дионисий Артурович заявил даже, что хотя всегда был противником подобных методов воспитания, но ради интересов дела готов перебороть себя и лично взяться за розгу.</p>
<p>
- Это вы к чему? - осторожно осведомился Метков. - Юлиан мне как-то больше доверяет.</p>
<p>
- Доверяет, я разве спорю. Но поскольку у него в общем все наладилось, сможет же, наверное, прожить месяц и без твоего присутствия. Я тебя сюда зачем вызвал-то? Не один он у нас такой искусственно сконструированный. Он, конечно, для страны наиболее ценен, но и других на произвол судьбы бросать не следует, особенно, когда с ними проблемы... В общем, боюсь, придется тебе немного поработать телохранителем еще одного юного субъекта, да еще за рубежом.</p>
<p>
- Так я ж невыездной теперь! - усмехнулся Всеволод.</p>
<p>
- Ради такого дела мы тебе дипломатический паспорт выпишем, МИД готов всячески содействовать, тем паче, что проблема-то как раз у них.</p>
<p>
- У дипломатов? Очень интересно.</p>
<p>
- Видишь ли, у жены одного весьма перспективного сотрудника МИДа были те же проблемы, что и у твоей матери... Он оказался достаточно влиятелен, чтобы продавить повторение опыта сразу после того, как стали известны результаты твоего обследования. Собственно, именно его сын Геннадий стал вторым генетически измененным ребенком, Юлиан родился уже позже. Никаких особых требований при его конструировании заказчики не предъявляли, лишь бы здоровым оказался, ну и, желательно, красивым. Эксперимент прошел успешно, по крайней мере, со здоровьем у парня проблем нет никаких.</p>
<p>
- А с чем есть?</p>
<p>
- С чрезмерной раскованностью. Мальчик оказался совсем без комплексов. Обычно в таких случаях все пеняют на воспитание, не знаю, может родители действительно слишком многое ему позволяли, все же единственный ребенок, да еще так трудно доставшийся, но у меня подозрение, что без генетики тут тоже не обошлось. Нормальным, психически здоровым детям все же свойственно усваивать нормы поведения, установленные в обществе, этот же... Его из нескольких школ исключить успели!</p>
