Витя поднял брови и поджал губы. «Один мир, один, черт побери!» – подумал он, но ничего не ответил.

– А вот его внешний вид, – он открыл на одной из страниц где виднелся неаккуратный, нелепый рисунок и начал тыкать пальцем, – это площадка, откуда идут шесть коридоров с окнами в разные миры.

Он пролистал одну из тетрадей дальше, показывая записи. Правда, так и говорилось – иллюминаторы, через которые можно наблюдать за жизнью в других реальностях. А вокруг окон металлический обод, шириной сантиметров пять и на нём красивым шрифтом с завитушками выщерблены номера.

«Ну и что? – подумал Витя. – Ничего нового, он просто рассказывает что прочитал».

– Я не просто говорю то, что увидел в твоих записях. – будто прочитал его мысли Геннадий. – Ещё есть информация, что передаётся из поколения в поколение в различных тайных организациях. Могу сказать то, чего здесь нет, – он захлопнул тетрадь, – тут ведь не хватает части твоих записей, а значит я не мог бы их прочитать.

Виктор усмехнулся. Он-то знает, что принёс все дневники этому чудаку.

– Номера миров. – он замолчал и снова прикурил, – у тебя наверняка есть список миров, но ты его мне не принёс.

– Не, все, что было принес. – ответил Витя и медленно встал, – я, пожалуй, пойду. Поздно уже, – и, продвигаясь к двери добавил, – у меня одна проблема – лунатизм, а этот бред больных фанатиков про какие-то там миры меня не интересует.

– Не одна. Мать твоя в единственном экземпляре осталась, только в своём мире.

Витя замер и обернулся.

– Что вы сказали?

– Мать и бабушка твои исчезли. – утвердительно ответил Геннадий.

– Ясно, – выдохнул Виктор, – Костя рассказал, – но вспомнил, что не рассказывал об этом другу. Даже Оксане не успел. Вчера приехал поздно, а сегодня она ускакала рано утром.

– Ты же знаешь, что нет. – Гена потрогал верхнюю пуговицу на рубашке и застегнул, поправив воротник, – но хочешь, можешь идти, конечно. Это же твой мир. – Он демонстративно отвернулся.

«Собственно, а что я теряю? – подумал Витя, – с ума не сойду, послушаю ещё».

– Дневники отдайте мне, пожалуйста, – сказал он и пошел к дивану, стараясь не наступить на разбросанные платы и микросхемы.

– Пожалуйста, – остался Гена на том же месте, наблюдая за Витей.

– Вы про тайные общества что-то сказали? – спросил Виктор, складывая тетрадки в рюкзак, – разве сейчас существует нечто подобное?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул инженер и присел рядом, растопырив ладошки. – Самая крупная называется «Вечность». – он загнул большой палец правой руки, – они хотят стать чистой энергией, блуждающей по космосу без какой-либо цели. Остальные мелкие, не больше двадцати человек в каждой. – Гена начал перечислять какие-то названия, без деталей, поочередно загибая пальцы, – Лесники, Атлантида, Техногены, Шамбала, Авалон, Слепые, Гиперборейцы, Арийцы и ещё те, что в Царь-Древо верят, забыл как они зовутся. – он разжал пальцы и сложил ладони на коленях. – Есть ещё мизерные по два-три человека, но о них мало известно, а раскиданы по всему миру. Так вот, – он повернулся к Вите, который уже собрал все свои тетрадки и застегнул рюкзак, – в их самых древних рукописях есть информация про некое место в параллельной реальности откуда можно попасть в другой мир. Описано всё точь-в-точь как у тебя в дневниках. Но только! – он резко вскочил, – только у тебя сразу про все, а у них обычно только про один! – и заходил по комнате взад-вперед, наступая на ломающиеся с треском платы. – Страшно подумать, Витя, кто ты такой!

Геннадий остановился и раздул ноздри, отчего Виктор вжался в диван.

– Но…, – глянул инженер в потолок, – похоже, что-то пошло не так, прикусил губу и повторил, – что-то не так.

– Что? – поддался Витя размышлениям Геннадия.

– Вечность в последние пять лет очень оживилась. – он вздохнул и с насмешкой добавил, – верхушка сменилась, появился какой-то Учитель.

Виктор вспомнил Оксану. Она же пошла на какой-то тренинг к Учителю. Неужели правда попала в секту? Пусть Геннадий и называет эту Вечность тайным обществом, а по сути, скорее всего, это секта и есть! Но зачем? Зная её, это совсем неспроста. Хотя, с другой стороны, такие разительные перемены произошли в ней… «Не, бред» – улыбнулся Витя своим дурацким мыслям, – «вот так и промывают мозги, как этот Гена». Он демонстративно достал телефон:

– Извините, Геннадий, очень интересно, но я пойду. – с наигранным сожалением сказал он.

– Да, да, Витя, иди. – ответил инженер судя по всему уже погрузившийся в какие-то размышления. – Приходи в четверг.

– У меня работа. Может быть, на выходных.

– Не будет работы, – прикрывая дверь ответил Гена.

Витя решил не уточнять что тот имел в виду. Достаточно безумия на один вечер. В душной маршрутке, несмотря на укачивание, он всё же достал телефон и написал Косте:

«Извини, больше к Гене не пойду. Он точно душевнобольной!».

Отходящие на стыках обои заставили в очередной раз пожалеть о том, что ремонт он делал самостоятельно. Заманался их клеить с Костиком, так ещё и отпадать начинают. Ничего, можно делать так же как родители – по краешку чуть смазать клеем, слепить вместе и будто всё идеально. В какой-то книжке Витя читал, что каждый день нужно просыпаться так, будто это какой-то праздник, День Рождения или Новый Год, например. Когда ты, как в детстве, наполнен ощущением чуда, радуешься уже тому, что начался этот день. Совершенно бессмысленная теория. Сразу видно, что книгу писал человек, не знающий жизненных трудностей. Наверняка, вырос в богатенькой семье, отучился в каком-нибудь приличном колледже, поступил в университет. Вышел оттуда с убеждением будто знает всё обо всём и давай умничать в книжках, чтоб денег заработать на псевдо-инновационных методах саморазвития. Хотя сегодня Витя проснулся как раз с таким же настроением, как в День Рождения – с надеждой на чудо. Разглядывая обои, он представлял, что позвонит маме, а они с бабушкой дома, пьют утренний чай. Пусть они даже не вспомнят что с ними произошло, но будут живы и здоровы. Тогда он возьмёт выходной, чтоб как можно скорее их обнять. Уберет листья и гнилые яблоки во всём дворе, смажет скрипящие межкомнатные двери и разберет сарай с инструментами. Сделает всё, только бы они больше не исчезали.

Раздался нарастающий счет на немецком языке группы Rammstein – песня «Sonne» стояла у него на всех телефонах. Она настолько ассоциировалась со входящим звонком, что когда он слышал её в другом месте или по радио, судорожно хлопал по карманам в поисках телефона. Он резко вскочил с мыслью «Мама!» и схватил телефон со стола.

– Да, Костя, – разочарованно ответил Витя на звонок, увидев что вызов не от матери.

– Какие планы на вечер? – весело спросил друг.

– У меня мать с бабулей пропали. – Глядя в пол произнес Виктор.

– Как пропали? – Не понял друг и решил пошутить. – Ты кардинально решил вопрос недопонимания и отправил их на необитаемый остров?

– Нихрена не смешно. – Витя отодрал зубами торчащий кусочек кожи рядом с ногтем большого пальца, отчего там появилась красная точка крови. – Приехал к матери, ни её, ни бабушки. Телефоны дома, из соседей никто ничего не видел. Будто испарились. – Он протер глаза. – Там даже салат недорезанный.

– А какие-то следы погрома? – спросил Костя, – Есть? Полицию вызвал? Сколько их нет?

– Полицию вызвал, погрома нет. Сказали, что работают.

– Ну, блин, – не зная как помочь другу, сказал Константин, – ты это… держись. Найдутся, обязательно.

Витя угугкнул, но подумал, что по всей стране исчезнувших тысячи и его мать с бабушкой явно не будут в приоритете для поиска. Хотя, если это секта, то найдут всех сразу. Хотелось бы на это надеяться.

– Я могу чем-то помочь? – прервал размышления Костя, – а ты у Гены спрашивал про это?