Ведь быков, как известно, бесит красный цвет.
Тридцать три пикадора и отважный тореро
Под быком погибают в цвете юных лет.
Помню отпуск в Испании с тобой!
Я заплатил три цены за эти чёртовы билеты на корриду!
И кто ж тебя надоумил одеть это красное платье?!
Ты же его не носила уже лет восемь!
Ну объясни мне - зачем, ну зачем?!
Какая же ты дура!
(С) "Мурзилки Int"
Телефонный звонок раздался с последними звуками бесшабашной песенки, лившейся из динамиков музыкального центра. Сват вытащил из кармана пиджака сотовый, нащупал кнопку приёма и почти пропел в трубку:
- Какая же ты д-у-у-ура.
- Славочка, - раздался в ответ опешивший женский голос, - а ты не оборзел?
- Славочка? - удивился Святослав Бехтерев, бывший фотограф и настоящий дамомучитель. - Здесь таких нет. Вы по какому вопросу, милочка?
- Не хами, дорогой, - ядовито ответила женщина. - Сегодня к тебе зайдёт мой адвокат...
- Тпррррру-у-у-у-у-у, - выдал Сват, - лошадь ты моя ненаглядная!
На том конце эфира собеседница аж поперхнулась. А парень продолжил:
- Значит, так, Любаша, свет мой в конце тоннеля как отблеск фар локомотива... Никакого адвоката. И ты это знаешь. Общаемся полтора года на тему моих денег, а ты до сих пор не поняла? Все вопросы к моему адвокату, а не ко мне. Усекла на этот раз?
- Ты пожалеешь, Сват, - выдавила бывшая жена фотографа. - Всё равно я добьюсь раздела имущества.
- Пробуй, алчная моя, пробуй, - Сват засмеялся. - Брачный контракт ты подписывала? Вот и пробуй.
Он отбил звонок. Вот же корм для птицы-стервятника! Нарисовалась, хрен кляпом выключишь. Сват вернул телефон в карман и уверенным шагом прошёл по комнате, залитой солнечным светом. Тепло от падающих через огромное панорамное окно лучей он ощущал кожей лица и рук. В груди слегка заныло, напоминая о мучительных истериках прошлого. Что стоило два года назад, в тот злополучный день, всё-таки свернуть в приглянувшийся переулок. Так нет же, спешить надо было, мчался в аэропорт, встречать душа-девицу, Любовь всея фотографической жизни. Много надо для удара? Вода плюс чужой кретинизм. Мелко накрапывавший дождик сделал трассу скользкой, а на красный сигнал светофора некий субъект вылетел с криком в глазах: "Эх, пролечу!" Не пролетел... Сват горько усмехнулся, прислушиваясь к тишине собственного дома.
Хорошо, хоть он тогда успел довернуть руль и зацепился за машину лихача крылом. А то были бы в его закончившейся жизни только бетон и оградка. Но это сейчас Сват понимал, что ему повезло. Удар, карусельное серое небо и прессующая чернота. Последнее цветное воспоминание. А тогда произошедшее ясно обозначилось, как конец света, жизни, карьеры... Конец всего. Первые месяцы ослепший фотограф вытворял такое, что свидетели до сих пор с содроганием вспоминали. Друзья чуть ли не икать начинали, заслышав его протяжное "Ну-те-с-с-с, отведаем фрутис*", предварявшее дикие выходки обозлившегося на весь мир бывшего штатного фотографа известного глянцевого журнала и не менее бывшего главного гостя любого мероприятия в верхах. Если на банкете или корпоративе был Сват, все знали, что фоторепортаж выйдет шикарный. Платили ему не безбожно, но весьма щедро. И за десять лет профессиональной работы с объективом Бехтерев успел накопить достаточно средств не только на квартиру, но и на безбедное существование в его теперешнем состоянии.
