Вот теперь в её голосе фальши не было, что даже удивило фотографа. За пять визитов, состоявшихся этой весной, впервые в голосе мамы была искренность. Бехтерев аккуратно, почти нежно, убрал от лица ладонь студента, и сказал:

  - Всё нормально, мама. До свадьбы заживёт.

  - Да какая тут свадьба, - в голос матери, родной и чужой одновременно, вернулась взлелеянная обида.

  - Ну, не моя, так твоя. Ты так и не ответила, зачем пришла, - напомнил Сват.

  - Я не могу при посторонних, - надменный голос женщины вызвал у слепого секундный смех. Бехтерев проворчал:

  - Ты же сама сказала, что он мой новый парень. А какие секреты могут быть между любящими людьми?

  На кухне, куда удалился студент, что-то с грохотом упало в раковину. Сват улыбнулся, сознавая, что немного перегнул палку, но ситуация его начала откровенно забавлять. Мальчику полезно понервничать. Пусть знает, куда попал. И он продолжил:

  - Так что говори, мама, только быстрее, нам скоро уходить.

  - Мне негде жить, - сказано было так, словно следом за этим заявлением должно было последовать упадение блудного сына в ноги с причитаниями и заверениями на тему "живите, мама, сколько душе угодно". Сват лишь усмехнулся:

  - Найди мужика с квартирой. А что с твоим домом?

  - Приставы описали, за долги по коммуналке, - выдавила из себя мать.

  - Ну, ты даёшь, - обалдел Сват. - Я же тебе каждый месяц кучу денег отсылаю... Там хватит за пять квартир платить, да ещё на жизнь останется.

  - Я нормальная красивая женщина, - в голосе матери скользнула истерика, - и у меня есть свои потребности!

  - Спустила на банкеты для капитанов дальнего прыгания... Понятно, - вынес вердикт Сват. Похоже, мать решила, что ей у него действительно может что-то обломиться помимо регулярных переводов.

  - И чего ты хочешь от меня? - настойчиво спросил Бехтерев, которому всё резко наскучило. Хотя чего он ждал, мать не переделаешь. Какого чёрта всем вокруг нужны его деньги? Словно мёдом намазано... Мысль о том, что намазано на самом деле его инвалидностью, была горькой, и он её тут же прогнал. Мать же ответила из глубин темноты:

  - Как только получится, я тут же от тебя съеду, Слава. Это же на время.

  - Мама, я тебя знаю. Нет ничего более постоянного, чем временное - вот твой девиз, - ответил Сват. - Так что найди себе нового мужчину, с деньгами и всем прочим, да и живи припеваючи.

  - Прости меня, сынок, - мать ударилась в слёзы, отчего Свата передёрнуло. Но такие приёмы на него давно не действовали. Хватило Рэма с его истериками и биением головой о стену. Бехтерев вздохнул. Все его парни в итоге оказывались не теми, кого из себя строили вначале отношений. Это даже нормально, Бехтерев понимал, что все люди носят маски. Другое дело, что почему-то под гримом ярких лицедеев и увлечённых жизнью людей оказывались пустышки, норовящие сесть на шею и погонять, наваливая комплексы вины и клаустрофобии... Бехтерев улыбнулся. Его мать, похоже, восприняла это на свой счёт и кинулась в другую крайность: