Литмир - Электронная Библиотека

Амид вышел из общественного туалета, расположенного напротив банка. Операция не прошла чисто, как клиническое вмешательство, которое он спланировал. Но это ему предстоит обсудить с Вукацеркой и Ганнибалом на дебрифинге. Красную шапку ему удалось спустить в трубу. Вместо нее на нем теперь красовалась нейтральная черная кепка с логотипом «Nike». Двусторонняя куртка стала красивого голубого цвета. Он надел очки с тонированными стеклами. Рядом с ним по-прежнему звучали испуганные крики о помощи. Он спокойно двинулся прочь.

Когда он приблизился к статуе Карла XII метрах в двадцати от места происшествия, то увидел первые полицейские машины на мосту, ведущем к королевскому дворцу. Он бросил быстрый взгляд через плечо. По крайней мере, операция закончена с удовлетворительным, по его мнению, результатом. Боковым зрением он заметил, что несколько зевак, начисто лишенных инстинкта самосохранения, вышли на тротуар перед банком, наставив камеры своих мобильных телефонов. Он двинулся дальше, прекрасно понимая, что его наигранное равнодушие выглядит ненормально. Конечно, если у кого-то есть время наблюдать за ним.

Под вой сирен полицейские машины пронеслись мимо, резко затормозили дальше по улице. Раздались голоса, выкрикивающие приказы. Полицейские в защитных жилетах рассредоточились под прикрытием своих автомобилей. Потом сирены отключили, и стало тихо. Жуткий контраст по сравнению с общим хаосом всего восемь минут назад. Воцарилась зловещая тишина. Крики стихли. Словно все затаили дыхание в ожидании новой атаки. Но ничего такого не будет. Не сейчас. На этот раз задание выполнено. У него, как у корректировщика огня, осталось только одно дело: подведение итогов.

Со всех сторон подъезжали новые полицейские машины. Краткую тишину снова разрезали сирены. Амид видел, как полицейские в черных шлемах с защитными щитками и автоматами в руках заняли позицию на пересечениях улиц. Скоро появятся вертолеты. Но к тому моменту он будет уже далеко. В конце парка он развернулся и не спеша пошел обратно к офису SEB. Полицейские уже успели натянуть сине-белые ленты оцепления. Группа зевак стала больше, они столпились плотной стеной, пытаясь увидеть, что происходит за ограждением. Он протолкался вперед, делая вид, что им тоже движет любопытство к чужому горю. Как после средневековой казни на площади. Полиции уже удалось убрать тех, кто упал или у кого хватило силы воли изображать мертвых, чтобы избежать пули. Теперь полицейские занялись телами убитых и ранеными. Амид отметил, как какого-то человека, не являвшегося их мишенью, грузят на носилках в машину «Скорой помощи». Его это удивило. Других пострадавших не должно быть – ранены и в конечном итоге ликвидированы только мишени, хотя на какой-то момент операция почти вышла из-под контроля. Такой ошибки Ганнибал и Вукацерка не должны были допускать. Но, возможно, пострадавший – один из тех, в кого среди общего замешательства пуля попала рикошетом. Случайное лицо. Такое иногда происходит, несмотря ни на что.

Он продолжал изучать площадку перед банком. Первая мишень Ганнибала была мертва – тело лежало у основания лестницы на белом мешке для трупов. Пуля, как и планировалось, попала прямо в лоб. Амид наблюдал за работой полиции и «Скорой». Быстро опустил голову, заметив, что один из полицейских стал снимать толпу зевак.

Кепка должна скрыть его лицо. Выкрикивались приказы. Один из полицейских крикнул только что прибывшей «Скорой»:

– Он жив! Срочно в больницу.

Полицейский склонился над одним из тел, лежащих на лестнице.

– Пульса почти нет. Серьезные ранения. Его надо немедленно доставить в Каролинскую больницу!

Амид прекрасно знал шведский язык и все же не понял до конца. На несколько секунд в глазах у него почернело. Он уставился перед собой невидящим взглядом. Одна из мишеней осталась жива. Как, черт подери, такое вообще возможно? Он сам видел, как выстрел – по его расчетам, Вукацерки, хотя она и стормозила на начальном этапе, – в конце концов пришелся в голову. Мужчина никак не мог остаться в живых. И тем не менее он жив. Проклятье! В последний раз он согласился работать с женщиной. Он видел, как мужчину погрузили в машину «Скорой помощи», и протиснулся вперед, чтобы лучше слышать. Водитель тыкал в кнопки клавиатуры бортового компьютера. В динамике раздался приглушенный голос: «Каролинская больница, реанимация». Водитель взял в руки микрофон. Он говорил, словно запыхавшись:

– Готовьтесь к срочной операции и дефибрилляции. Мы у ворот через десять минут. У пострадавшего огнестрельные ранения в руку, голову, грудь и шею.

Стоя на месте, Амид заколебался, некоторое время стоял в задумчивости, мысленно рассуждая сам с собой. Стало быть, задание не выполнено. На Ганнибала и Вукацерку больше рассчитывать не приходится. Они свою часть сделали. По крайней мере, попытались. Но когда речь заходила о заключительном этапе или уборке, то эта ответственность возложена на него. Времени на размышления нет. На лестнице он увидел главного полицейского начальника с красным лицом. Амид услышал, как тот отдает новые приказы: «Убрать посторонних. Оцепить весь парк».

Амид незаметно двинулся назад, когда полицейские стали приближаться к толпе, и пошел наискосок через парк в сторону станции метро «Т-сентрален». Проходя через турникеты, он опустил голову, чтобы избежать многочисленных видеокамер, которыми, как он знал, напичкан центр города. Набрав в мобильном «Каролинская больница», он нашел адрес Каролинской университетской больницы. Ближайшее к ней метро – «Ст. – Эриксплан». Он отправил Ганнибалу и Вукацерке эсэмэску: «Место номер два, два часа». Они поймут. Стрёмсборг в центре города – ненадежное место, хотя и стемнело. Лучше сделать рокировку и встретиться у одного из альтернативных мест сбора.

Изучив карту в мобильном, он поехал в сторону «Ст. – Эриксплан». Место номер два – мост, ведущий к замку Карлберг – подходило как нельзя лучше, учитывая его близость к Каролинской больнице. Вне всяких сомнений, ему придется покидать больницу в большой спешке. Но прерваться и просто уехать домой, оставив задание невыполненным, – исключено. Он вышел на станции «Ст. – Эриксплан».

Инспектор криминальной полиции Эрик Свенссон сидел в общем кабинете дежурной смены в управлении и наблюдал за коллегой, с которым ему выпало работать в этот день, – Андерсом Юнгбергом. Судя по всему, он ковырялся в каком-то старом нераскрытом деле в ожидании, пока не случится нечто более срочное. Вернее, в надежде, что ничего не случится, – что, впрочем, было бы весьма тщетной надеждой, поскольку они находились в самом эпицентре наиболее криминогенного района Стокгольма.

Светлые волосы Юнгберга, освещенные светом от экрана компьютера, напоминали нимб вокруг головы. Эрик улыбнулся этому сравнению. И вправду, в коллеге нет ни капли фальши. Он честен до мозга костей. И к тому же всем доволен. Не то чтобы он пытался что-то изображать, а просто искренне радовался всему – работе, семье, жене, детям, своим занятиям в выходные. Всему.

Как полицейскому, да и любому другому человеку, удалось так организовать свою жизнь, оставалось для Эрика загадкой. У него не было не только детей, но даже девушки, хотя по выходным он вел весьма интенсивную личную жизнь – с тех пор, как открыл для себя Tinder.

Эрик резко отличался от своего начальника Рикарда Стенландера, с которым обычно выходил на дежурство. Рикард редко говорил без необходимости, хотя Эрик и знал, что коллега несколько лет назад развелся и судился с бывшей женой по поводу ребенка. В том, что касалось частной жизни, Рикард отмалчивался, и каждое слово из него приходилось тащить клещами.

Юнгберг, склонившись над столом на другом конце помещения, продолжал стучать по клавишам, не подозревая, что Эрик наблюдает за ним. Несмотря на всю их непохожесть, Эрик уважал коллегу. Юнгберг знает, что делает, и не станет доносить на того, кто слегка растягивает границы дозволенного. Иными словами, это был человек насквозь положительный, хотя во время вечернего перерыва на кофе обнаружились новые различия между ними. В свободное время оба тренировались, но если сам Эрик занимался настоящим спортом – бокс и железо, то Юнгберг, как выяснилось, предпочитал всякую ерунду вроде йоги и медитации. Судя по всему, это означало, что алкоголь надо употреблять очень ограниченно. «Лучше уж ограничить медитацию», – подумал Эрик.

5
{"b":"728496","o":1}