– Как за что? Да я всю историю с озером ради тебя, можно сказать, придумал! Чтоб ты не так стеснялась в следующий раз. Видишь, какой я добрый? Забочусь о тебе, а ты не ценишь…

– Ценю, – буркнула, опять глядя вперед. – Даже не представляешь, как ценю.

– Ну вот и славно, – кивнул Янтарный. – Молодец! Милая, умненькая, практичная девочка. И стройненькая такая! – Он повел рукой, изображая мою стройность. – Словом, кругом хороша! – заключил радостно.

Ты так-то тоже вполне ничего… Ниже пояса я смотреть не желала, а вот мощные плечи, изящные руки и торс оценила вполне. Везет все-таки фейрийским леди. В плане красоты… Характерец у высшего – просто убить хочется. Медленно и с наслаждением!

Когда мы добрались до остатков лестницы, ведущей в развалины храма, Аламбер поставил ногу на ступень, топнул пару раз и сообщил:

– Теперь, извини, я вперед пойду. А ты за мной, след в след, поняла? Заодно рассмотришь все остальное. Хотя лучше под ноги смотри. Здоровее будешь.

Он подмигнул и зашагал вверх, к спиралевидной колонне. А я в очередной раз залилась румянцем. Ненавижу!..

Вот не было у тебя, Ула, никаких печалей… Топала ты себе по простой волшебной тропе и обижалась на сапожника за то, что обувка в подъеме жмет. А знала бы, что придется идти голой и босой по холодному мосту в серебряной пустыне, – пошла бы?

Пошла бы. Потому что все готова отдать за то, чтобы разбудить в себе суть фейри. Потому что Холлан-Тайд бывает раз в году. Потому что не в моих правилах отступать от собственного решения. И никакие высшие лорды меня не остановят! Даже и совершенно голые…

Ну и… Да что там говорить, интересно мне. Может, став фейри, я и правда проникнусь тем, что видела поле великой битвы. Хотя не заметила, чтобы Аламбер сильно тут скорбел.

Размышляя, я честно смотрела себе под ноги. На изглоданные временем мраморные ступени, местами усыпанные мерцающим серебряным песком. Валялись тут и куски камня, и какие-то непонятные осколки, и даже истлевшая кожаная перчатка. Причем явно женская…

А потом я увидела серо-зеленый росток, тянущийся из глубокой трещины. На ростке три плоских веточки с острыми листами-иголками. Я быстро глянула вверх, на мелькающий в свете луны смуглый зад Янтарного, и присела на корточки.

Рука с трудом, но пролезла в трещину. Почти по локоть. Пальцы коснулись песка, нащупали тонкий стволик и осторожно подкопали его со всех сторон.

Вытащив младенца-можжевельника, я выпрямилась и задумалась. Не нести же в руках? И быстренько вплела росток в косу.

– Ула! – окликнули меня. – Нашла время причесываться! Не отставай!

– Я устала! – крикнула в ответ. Хорош, что он раньше не обернулся, ничего не заметил! А у меня будет собственный могильный можжевельник. Посажу у холма. Хотя ему же, наверное, кладбище нужно…

– Ула!

Лорд стоял ступенек на двадцать выше, и лицом ко мне. Во всей, так сказать, красе. Я потупилась и зашагала к нему.

– Быстрее, – ласково сказал Аламбер. – Луна уже почти вошла в созвездие Остролиста.

– И что? – огрызнулась я. – Опаздываем?

– Нет. Но когда она закроет первую звезду, здесь восстанут мертвецы. Конечно, если тебе интересно, можем подождать. Но смертное тельце для них такой лакомый кусочек… Разорвут, я и возмутиться не успею.

Понятно, что почти все оставшиеся до высшего ступени я проскакала горной козочкой. А когда наконец подняла голову, уперлась взглядом в то, чем мужчины гордятся пуще всего другого.

– Нравится? – задушевно спросил Янтарный.

Да нужен ты мне очень! Тьфу! Я просто в ступоре!

А вот не буду зажмуриваться.

Я гордо поднялась еще на три ступеньки, обогнула наглую сволочь и встала рядом, осматриваясь.

– Ой…

Колонна, возвышающаяся на вершине лестницы, стала прозрачной. Туманный такой силуэт. Да и ступеней практически не видно. Дальше придется словно по воздуху идти. И это притом, что лестница сохранилась фрагментами – то провалы, то обрывы… Я потому и по сторонам не смотрела. Тут упадешь – костей не собрать. Потонут в песке, обретя великую честь лежать рядом с древними воинами.

Я передернулась, и меня тут же утешили:

– Да мы пришли уже. Теперь вниз.

Повернулась к лорду, от изумления забыв прикрыться.

– Как вниз? Назад, что ли?

– Назад еще рано, – ухмыльнулся он. – Не отставай, а то потеряешься.

И… прыгнул вправо. Туда, где отвалился невесть сколько лет назад край ступени. В провал, где даже песка не было видно.

Я осторожно заглянула вниз, в темную бездну. Посмотрела на небо. Луна, большая, с аккуратно отгрызенным боком, практически коснулась первого Остролиста.

Особого желания увидеть воочию древние трупы, пусть хоть тыщу раз великие, не было. И проверять, не соврал ли Янтарный, тоже как-то… опасно!

Фоморы все побери!

Так, знакомое зло однозначно лучше неизвестного. Если нужно выбирать между толпой мертвых фейри и одним живым, то думать особо не о чем. Надо догонять живого! Пусть и в бездне… Но знал же он, что делает!

Я зажмурилась и с визгом прыгнула в провал.

Лететь во тьме было очень страшно. Но недолго.

Примерно как выпрыгнуть из низкого окошка маминого холма. Конечно, снаружи никто того окна не замечает. Зато можно увидеть, как из крутого склона, поросшего вереском, с визгом вылетает девчонка и падает, раскинув руки, в стожок сухой травы.

Здесь мне траву никто не подложил. И удариться пятками о твердую сухую землю было больно. Но в сравнении с тем, что я ожидала… Ни о чем! Даже на ногах удержалась.

– Смелая девочка… – сказали мне в самое ухо.

Я дернулась от неожиданности, споткнулась, и меня тут же подхватили, не дав упасть.

Янтарный лорд тоже был твердым, а еще теплым, и я невольно прижалась к нему.

– Я нравлюсь тебе, Ула? – протянул этот гад, и я немедленно отскочила.

Вот как так можно, а? Издеваться даже в Долине Скорби! А то, что он мне ступни лечил и пирожными кормил, – так это точно был или сон, или морок.

– Холодно, – буркнула я. – Ты-то не мерзнешь, наверное.

– Когда как, – пожал плечами высший, и я опять невольно на него засмотрелась.

Смуглая кожа словно светилась изнутри, и ее хотелось потрогать, провести пальцами по груди, огладить широкие плечи, коснуться волос… интересно, какие они на ощупь?

Но еще интереснее, почему мне этого хочется. Благодаря капле магии глейстиги, фейрийский гламор на меня практически не действует. Да и не колдует Янтарный… Просто красота – огромная сила! Даже без всякой магии. Тем более что я никогда не видела вблизи настолько красивого мужчину. Точно так же восхищалась бы безупречной статуей… Особенно если бы она тоже вот так мягко светилась под солнечными лучами.

Стоп.

А откуда солнце? Откуда, я спрашиваю, солнце в вечных сумерках Холлан-Тайда?

Я завертела головой и обомлела от восторга, тут же забыв о мужчинах и статуях.

Твердая земля оказалась вовсе не землей, а полом, выложенным зеленой плиткой без единого изъяна.

Полом в огромном, совершенно пустом стеклянном зале. То есть стеклянным он был когда-то. Вечность назад… или минуту назад. Прозрачные стены покрылись сеткой трещин, начали осыпаться – но не осыпались. Словно их остановило какое-то волшебство. Осколки стекла самых разных форм и размеров застыли в воздухе, превратившись в самое изумительное зрелище, которое я когда-либо видела. Даже на картинках в книгах не встречала такого.

А по осколкам вились тонкие лозы, усыпанные цветами. Сажал их явно сумасшедший садовник-эльф, не заботясь о том, как сочетаются оттенки. Больше того – сажал он на потолке!

Задрав голову, я с восторгом осматривала висящую надо мной огромную перевернутую клумбу. От буйства красок рябило в глазах. Как же они не падают, эти цветы?..

– А я говорил, что тебе понравится, – довольно произнес Аламбер. – Но если ты уже насмотрелась, то пора браться за работу.