– Добрый вечер, уважаемые сотрудники журнала «Тонус» и гости вечера! Мы надеемся, что праздник, который вы действительно заслужили, по-настоящему вам нравится. – Оливия сделала паузу, дождалась одобрительных выкриков из толпы и продолжила: – В свою очередь, мы решили преподнести небольшой сюрприз. Тони Мэтьюс, глава корпорации «Мэтьюс Лимитед», полтора часа назад вернулся в Нью-Йорк. Я отговаривала его, но он сказал, что не может вас не поздравить. Прошу, Тони.

– Оглохнуть можно, – пробормотал Мэтьюс, поднимаясь на сцену под шквал аплодисментов. Впрочем, аплодировали ему не зря: несколько лет назад именно его идеи и идеи Редда, лучшего друга и заместителя, вытащили этот журнал из полной задницы. Так что неудивительно, что теперешние сотрудники радуются отличной зарплате. Люди любят аплодировать за деньги.

Оливия отступила на шаг назад и тоже несколько раз хлопнула в ладоши. Тони остановился у микрофона, шум аплодисментов мгновенно стих. Условный рефлекс, напомнил себе Мэтьюс. Будете слушать начальство – вам дадут банан.

– Черт, здесь прохладнее, чем на Карибах. – Он специально передернул плечами. – Если официантки начнут мерзнуть, всем шубы за мой счет. – В зале раздался смех. – Ладно, перейдем к делу, нехорошо надолго отвлекать вас от хорошей выпивки и закуски. – Тони выразительно помахал стаканом. – Кстати, в аквариуме, кажется, поубавилось рыбок, поэтому будьте осторожны: некоторые экзотические создания обладают дурным характером и плохо перевариваются… Я рад, что сегодня журнал отмечает очередной день рождения, и надеюсь увидеть торт со свечками. От своего имени хочу поблагодарить вас за отличную работу, и лично – постоянного корреспондента Уилла Соммерса за статью об интимных пристрастиях Мадонны, опубликованную в июньском номере. Я получил море удовольствия, читая ее. Выдумка от первого до последнего слова, и теперь мы будем судиться с прекрасной блондинкой, но как взлетел рейтинг, черт возьми!

Громовой хохот. Коллеги толкали в бока пунцового от смущения корреспондента, стоявшего недалеко от сцены.

Тони кашлянул, и шум снова стих.

– В этом году вы все заработали достаточно, чтобы начать мечтать о большем. Жду от вас новых приятных сюрпризов, а вам, Соммерс, заказываю статью об Элвисе Пресли – посмотрим, что вы сумеете вытащить на свет божий. А теперь продолжайте веселиться, и пусть этот праздник запомнится вам надолго.

– Ты когда-нибудь научишься говорить серьезно? – вполголоса поинтересовалась Оливия, спускаясь следом за Тони со сцены и держа его стакан.

– Я все время серьезен… Да, здравствуйте. – Он пожимал руки и отвечал на приветствия. – Почему этого никто не понимает?.. Добрый вечер, Эндрюс, рад вас видеть.

– Потому что ты каждое выступление превращаешь в шоу.

– Привычка юности… Мэтт, зайди ко мне на следующей неделе… Между прочим, недавно я наговорил кучу серьезных слов журналу «Форбс».

– Попробовал бы ты сказать им нечто другое.

– Да, там ребята шуток не понимают. Равно как и администрация президента, вечная им память, то есть, слава. – Тони с кривой улыбкой повернулся к ассистентке. – Все, Ви! Еще час, я поужинаю и отправлюсь домой, если тебя это так беспокоит.

– Да, пожалуйста. Редд завтра прилетит из Лос-Анджелеса, он звонил несколько минут назад.

– Отлично. Если уж теннис отменяется, скажи Редду, что я жду его у себя к восьми. Закажем пиццу.

Оставалось простое – постоять в толпе некоторое время, чтобы присутствующие заново привыкли к виду надолго покидавшего Нью-Йорк Самого Главного Босса; все-таки сфотографироваться для светской хроники – это полезно; возможно, захватить с собой кого-нибудь и отправиться домой. Тони вспомнил любимый диван и украдкой вздохнул.

Мэтьюс говорил о перспективах развития с редактором «Тонуса», пожилым флегматичным субъектом с обвислыми бульдожьими щеками (к чести его надо сказать, бизнес он вел тоже по-бульдожьи), и рассеянно обводил взглядом толпу. Вот хорошенькая шатенка, которая ему призывно улыбается. Вот платиновая блондинка в ультрамодном платье, напоминающем рыбью чешую. Цвет волос будет отлично сочетаться с рукоятью новой трости Тони. Мэтьюс не сомневался, что запустит очередной модный всплеск, стоит ему еще пару раз появиться с тросточкой на светском мероприятии. Получилась же та шутка с галстуками…

Он скомкал очередную фразу, остановившись взглядом на женщине, сидевшей вполоборота у стойки. Ноги. Черт возьми, какие ноги! И рыжие волосы, и профиль с античных римских монет. На женщине было вечернее платье средней длины, ярко-алое, с открытой спиной. Когда незнакомка повернулась, не замечая взгляда Мэтьюса, он разглядел идеальный овал лица, тонкий нос и трогательную челку. Пожалуй, на сегодня сойдет вот эта красавица.

– Ви, – вполголоса произнес Тони, – вон та рыжая у стойки. Информацию о ней.

– Минуту. – Оливия отступила на шаг и коснулась гарнитуры. Тони ради интереса засек время. Через пятьдесят шесть секунд ассистентка снова стояла рядом.

– Линда Тайлер, финансовый консультант. Ее привел Ричард Сноу.

– Сгодится, – хмыкнул Тони, поставил пустой стакан на поднос. Официантка улыбалась, как заведенная, протягивая ему следующий. Оливия лишь покачала головой.

Линда точно засекла тот момент, когда Тони Мэтьюс обратил на нее внимание, и постаралась ничем не выдать ни своей радости, ни интереса к нему. Скользнула равнодушным взглядом – и отвернулась. Либо он сейчас подойдет, либо Линда через некоторое время привлечет его внимание более активно. Впрочем, боевых действий развертывать не пришлось – за спиной раздался голос Мэтьюса:

– Позвольте угостить вас коктейлем?

Линда медленно обернулась. Тони стоял рядом с ее стулом, небрежно опираясь на богато инкрустированную трость, а в другой руке держал стакан с виски. Зеленовато-карие глаза Мэтьюса – глаза сокола – были прищурены, на лице играла фирменная усмешка, которую очень любили тиражировать фотографы светской хроники. Элегантный темный костюм в еле заметную тонкую светлую полоску, небрежно расстегнутый ворот бежевой рубашки, и эта щегольская трость – модный аксессуар, стоящий бешеных денег.

Тони Мэтьюс во всей красе. Он и не подозревал, сколько всего Линда знает о нем. Его лицо она знала теперь, как свое собственное отражение в зеркале, так как просмотрела не одну тысячу фотографий – благо видео и фотоматериалов о Мэтьюсе существовало больше, чем китов в Тихом океане. Будучи роста вполне среднего, Тони производил впечатление высокого человека – за счет непомерной харизмы и дьявольского обаяния. Владелец множества газет и журналов, управляющий нескольких крупных телеканалов, он, по слухам, вел переговоры о создании или покупке своей кинокомпании. Мэтьюс не брезговал недвижимостью, владел акциями крупнейших нефтяных, транспортных и пищевых компаний, играл на бирже, вкладывал деньги в новейшие научные исследования и в космическую промышленность. Его состояние оценивалось в восемь с половиной миллиардов долларов. Впрочем, статус миллиардера Мэтьюсу достался не за один день – благодаря все той же космической промышленности, которая не спешила радовать его яблонями на Марсе, и широко известной черте характера – мотовству. Он любил покупать стоившие кучу денег и зачастую совершенно бесполезные вещи – от баснословно дорогих технических игрушек до отживших свое ядерных полигонов в Неваде. К чести его надо сказать, Мэтьюс не был жадным и щедро платил всем своим многочисленным сотрудникам, а также жертвовал огромные суммы на благотворительность. И при этом был самым известным плейбоем и язвой Нью-Йорка.

Четыре года назад Мэтьюс – от скуки, не иначе, – вложил средства в развитие сети магазинов, торгующих книгами, бытовой и компьютерной техникой, и на крыльях удачи влетел в первую сотню списка «Форбс». При этом он оставался досягаемой личностью, охотно давал интервью, не брезговал камерными мероприятиями вроде этого дня рождения журнала, а также, хотя мог позволить себе до конца жизни валяться под пальмой, продолжал руководить гигантской корпорацией «Мэтьюс Лимитед» и делал это достаточно жестко и очень умно. Его лицо частенько появлялось на страницах «Форчун», «Бизнеса» и «Файнэншл Таймс». Не далее как три дня назад фото Тони Мэтьюса украсило – не в первый раз – обложку журнала «Эсквайр».