– С кем же? – спросил Мозговой.

– С тем самым журналистом Соломиным, машину которого сжег Красовский, – ответил сыщик. – Мой опыт подсказывает, что эти ребята часто владеют информацией, которой нет у правоохранительных органов. От контактов с ними бывает большая польза. Скажи, у тебя найдется телефон Соломина?

– Нет, я с ним не знаком, – отвечал Мозговой. – А вот Тарабрин его наверняка знает. Позвони, он тебе скажет и телефон, и адрес редакции.

– Хорошо, узнаю попозже у капитана, – сказал Гуров. – А пока пообщаюсь с вашим олигархом.

Он позвонил в приемную Чугунова. Когда на вызов откликнулся мелодичный женский голос, Гуров назвал себя и попросил соединить с Алексеем Игоревичем Чугуновым. По голосу секретарши было хорошо заметно, что она растерялась. По-видимому, подобная ситуация не была предусмотрена в ее стандартном списке.

Она не знала, как ей теперь поступить, но наконец-то произнесла:

– Одну секундочку. Я узнаю, на месте ли Алексей Игоревич. Возможно, он вышел.

«То есть она сейчас узнает, захочет ли ее хозяин со мной разговаривать, – перевел Гуров слова секретарши на обычный язык. – Достаточно ли я важная птица, чтобы такой человек, как Чугунов, потратил на меня свое драгоценное время».

Прошло где-то минуты две, и мелодичный голос секретарши снова зазвучал:

– Лев Иванович, вы меня слушаете? Алексей Игоревич на месте, сейчас вы сможете с ним поговорить.

Послышался щелчок, после чего раздался скрипучий мужской голос:

– Чугунов слушает.

– Полковник Гуров, – представился сыщик. – Я приехал из Москвы, чтобы расследовать убийство вашего адвоката Павленко. Мне необходимо с вами встретиться и переговорить. Когда мы сможем это сделать?

Чугунов несколько секунд молчал, после чего произнес:

– Если вы готовы, то лучше всего прямо сейчас. Вы сможете подъехать ко мне?

– Да, я скоро буду, – ответил Гуров.

Лев Иванович вышел из полицейской машины и огляделся. Он находился на самой оживленной улице города. Все вокруг сверкало огнями реклам. Сейчас, в сгущающихся сумерках, они были особенно заметны. Прямо перед ним возвышалось двадцатиэтажное здание современной архитектуры. Это и был офис холдинга.

Едва сыщик вошел в холл, как его остановил вышколенный молодой человек.

– Вы случайно не Гуров Лев Иванович? – спросил он, увидел утвердительный кивок и добавил: – Идемте, я провожу вас к Алексею Игоревичу.

Парень повел сыщика в сторону от двух основных лифтов, в дальнюю часть холла. Здесь обнаружилась еще одна кабинка, возле которой дежурил охранник.

Войдя в нее, Гуров сразу понял, что сюда мог попасть далеко не любой человек. Вся кабинка была отделана красным деревом, на стенах висели две картины и зеркала в дорогих рамах. Лифт вознес сыщика и его провожатого на самый верх здания.

Полковник вышел из кабинки на двадцатом этаже и оказался среди еще большей роскоши, чем в лифте. По коридору, устланному дорогим ковром, он был препровожден в кабинет, который ничем не отличался от поистине царского. Здесь сыщик наконец-то увидел хозяина всего этого великолепия.

Алексей Чугунов сидел за огромным столом и исподлобья смотрел на посетителя. Впрочем, когда Лев Иванович подошел, миллиардер чуть приподнялся, протянул ему руку и указал на такое же кресло, стоявшее напротив.

– Слушаю вас, – сухо сказал он. – Только учтите, у меня мало времени. Постарайтесь не тратить его попусту.

Гуров усмехнулся краем губ. Он хорошо знал эту породу людей, которые считали себя хозяевами жизни, некоронованными королями не только своих владений, но и всей страны. Отчасти это так и было.

Однако полковник не собирался играть по правилам миллиардера Чугунова.

Он ничего не ответил хозяину кабинета, сел в кресло, выдержал небольшую паузу, потом проговорил:

– У меня времени тоже не много. Мне нужно установить, кто убил вашего адвоката Дмитрия Павленко. В связи с этим у меня к вам первый вопрос. Как вы отреагировали на предложение вашего начальника службы безопасности Трегубова убить Павленко?

Сыщик сразу заметил, что такого вопроса Чугунов от него не ждал. Он весь напрягся, от былой вальяжности не осталось и следа.

– Что за чушь! – воскликнул бизнесмен. – Какое еще предложение? Никто ничего подобного не высказывал!

– А у меня есть данные, что Трегубов именно это и предложил на совещании, которое проходило в этом самом кабинете десятого сентября, – заявил Гуров. – Эти его слова слышали не только вы. Я могу допросить остальных участников тех посиделок, то есть вашего личного помощника Маркелова и финансового директора холдинга Кривушина. Чем черт не шутит. Вдруг кто-то из них даст мне правдивый ответ? Тогда ваше положение заметно ухудшится. Поэтому я предлагаю вам еще раз подумать и ответить на мой вопрос. Как лично вы отреагировали на это не самое обычное предложение?

Хозяин кабинета уже успел оправиться от первого шока. На его лицо вернулось прежнее презрительное выражение.

– Если вы так хорошо осведомлены о том, кто участвовал в совещании и что там говорилось, то зачем спрашивать? Ведь уже и так знаете, что я ответил, – проговорил он.

– Увы, лишь приблизительно, – сказал Гуров. – А мне нужно знать в точности, и хотелось бы услышать это лично от вас. Я должен получить ответ на этот вопрос для успешного расследования убийства. Отказ я могу расценить только как желание затруднить ход следствия. Итак, спрашиваю в третий раз. Что вы ответили Трегубову?

Алексей Чугунов со злостью взглянул на настырного полковника, прибывшего сюда аж из Москвы. Однако это чувство не помешало ему просчитать все варианты развития ситуации и последствия своего ухода от ответа.

– Хорошо, я вам отвечу, – заявил он. – Я не сказал Шуре Трегубову ничего. Во всяком случае, не дал своего согласия на проведение операции по устранению предателя. Без моего явно выраженного согласия Трегубов не мог пойти на такой важный шаг.

– Вы так уверенно называете адвоката предателем, – заметил Гуров. – Но почему?

– Да потому, что он передал моим конкурентам важные сведения о хозяйственной деятельности моего предприятия, – ответил миллиардер. – Я доверял ему как никому другому, не скрывал от него ничего, а он предал меня, поступил как последний подлец. Так почему же я после всего этого не могу назвать его предателем?

– А вам не приходило в голову, что сведения вашим конкурентам мог передать кто-то другой из числа ваших приближенных? – спросил Гуров. – Ведь вы говорили с самим Павленко? Спрашивали его? Как я понимаю, он отрицал свою вину.

– Да, черт побери, я с ним говорил! – воскликнул владелец холдинга. – Он, конечно же, сделал круглые глаза и начал клясться, что тут ни сном ни духом. Но кто ему поверит? Там содержались такие детали, которые, кроме него, никто не знал. Нет, на какого-то другого человека грешить нельзя. Мои приближенные – преданные мне люди.

– Но ведь Павленко вы тоже считали преданным человеком, – сказал Лев Иванович. – Возможно, вы ошиблись и ищете предателя не в том месте? Я не исключаю, что на вас повлияли отношения, сложившиеся между Павленко и вашей дочерью.

На лице миллиардера вновь проступило ожесточение.

– Не смейте припутывать сюда мою дочь! – потребовал он. – Уж Ирина точно не имеет к этому эпизоду никакого отношения!

– Это еще нужно выяснить. На данный момент я не знаю, имеет она отношение или нет, – заявил Гуров. – Запретить мне вы не можете ровным счетом ничего. Поверьте, я часто имел дело с людьми вашего круга и положения, снимал с них показания, получал нужные ответы на вопросы. Однако я не собираюсь вам угрожать, хочу только выяснить несколько моментов. Давайте вернемся к вопросу о совещании десятого сентября. Итак, вы ничего не ответили Трегубову, не сказали ни да ни нет. А не могло так случиться, что начальник службы безопасности расценил ваше молчание как одобрение его плана? Такие примеры наверняка известны не только мне, но и вам.