– Да, что вы, все нормально! Я думаю, как-нибудь найду с Вашим сыном общий язык. Мы же взрослые люди!

Посмотрела на Диму, пристальный взгляд его холодных серых глаз не сулил ничего хорошего. Он магнетизировал, изучал, сканировал, проникал под одежду, под кожу. Я нервно сглотнула, вдоль позвоночника побежали мурашки. Что-то он совсем не напоминал доброго рубаху-парня, Дима был похож на… волка, огромного опасного волка, оценивающего нового зверька, посмевшего вступить без спроса на его территорию. Складывалось ощущение, что он прикидывает в голове, что же сделать с новой игрушкой: съесть сразу или сначала понаблюдать.

«Лисичка и волк. Смешно, прямо зверинец какой-то…»

Я чуть глупо не захихикала не к месту. Со мной такое бывало: когда сильно переживала, в голову лезла какая-то ерунда. Вспомнились русские народные сказки, где хитрая Патрикеевна обводит серого простофилю вокруг пальца.

«Может и с Димой удастся поладить? Просто надо взять себя в руки, сосредоточиться. Я что, не смогу справится с двадцатилетним пацаном? К любому ученику можно найти подход».

Раньше никогда не сомневалась в правильности этого утверждения, но сегодня теория лопалась, как мыльный пузырь. Я с опаской покосилась на Дмитрия. Он, вальяжно развалившись на кровати, хитро, с прищуром, продолжал нагло меня разглядывать, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин положения.

«Всегда есть исключения из правил», – вздохнув, мысленно процитировала не менее любимое мной высказывание, и, смирившись со своей незавидной участью, решительно шагнула в комнату, собираясь произнести заранее подготовленную речь, но Дмитрий меня опередил.

– Конечно, лисичка, найдем, обязательно найдем, общий язык, – сказал он, подмигнув.

Я закатила глаза. Ну вот, опять лисичка, ничего удивительного.

– Банально, молодой человек, не ожидала от вас…

– Дмитрий, – повысила голос впервые за вечер Лидия Павловна, – я тебя предупредила, второго раза не будет!

И, зло посмотрев в сторону сына, вышла, оставив нас наедине.

Как только закрылась дверь, хозяин комнаты опять уставился в планшет, выражая тем самым полнейшее безразличие к происходящему.

– Приступай, лисичка, я слушаю.

– Дима, меня зовут Евгения Владимировна, но, так как у нас небольшая разница в возрасте, можешь ко мне обращаться просто по имени.

– Ха, – заинтересовался он и даже отбросил в сторону свою игрушку, – небольшая разница говоришь? Да тебе тридцатник, не меньше. До таких «опытных» женщин я еще не добрался, хочешь попробовать молодое горячее тело? Твои ровесники-то уже обрюзгшие, ленивые тюлени, а я накаченный, заводной. Всю ночь будем предаваться страстному сексу. Соглашайся, от такого предложения не отказываются, больше предлагать не стану!

Он многозначительно поиграл бровями, а затем загоготал, радуясь своей «оригинальной» шутке.

– Во-первых, Дима, ты ошибся: мне двадцать шесть лет. Во-вторых, не смотря на очень заманчивое, по твоему мнению, предложение, я все-таки откажусь от бурной ночи, зато согласна приступить к своим непосредственным обязанностям, то есть к занятиям.

– Ладно, валяй, – разочарованно произнес студент и вновь потянулся к айпаду.

– Мне необходимо и твое участие. Я, надеюсь, мы поладим.

– Поладим, поладим, ты начинай уже, Женя, – сказал он, не отвлекаясь от планшета.

Два часа пролетели незаметно, и одно я поняла точно: у Дмитрия не было проблем с произношением, и он прекрасно знал грамматику, но намеренно заваливал предмет. О чем я, естественно, поспешила сообщить Лидии Павловне, когда спустилась со второго этажа. Она с нетерпением ждала меня в холле.

– Ну как? Очень плохо?

– Отнюдь, у Вашего сына все замечательно с английским. Он может сдать экзамен на отлично и без моих занятий, но почему-то этого не хочет. Какую преследует цель? Не могу сказать. Вам, как матери, возможно, известно больше.

– Я так и думала. Он же умный мальчик, но упрямый, все наперекор делает.

– Может быть, это не мое дело, но вы не пробовали с ним поговорить, выяснить, кем он хочет стать в будущем? А если ему не пригодятся знания иностранных языков?

– Английский в наше время нужен всем, – сказала она твердо, поджав губы. – Но, вы правы, Евгения Владимировна, это наши семейные дела. До четверга, всего доброго, наш водитель отвезет вас.

Она явно выпроваживала меня из дома, чему я была несказанно рада.

– До свидания, Лидия Павловна, – попрощалась в ответ, выдавив из себя улыбку.

Быстро одевшись, почти бегом выскочила на улицу, и только, когда автомобиль плавно тронувшись с места повернул в сторону города, облегченно вздохнула и блаженно закрыла глаза.

Он

Наконец-то ушла. Что за чудо-юдо репетитора мать наняла? Щуплая, в дурацких очках с роговой оправой и в старомодном наряде времен моей бабушки отталкивающего коричневого цвета она точно могла бы занять первое место на конкурсе: «Мисс нелепость года».

Но меня ей обмануть не удалось. Даже в этом невзрачном костюмчике отлично проглядывалась ее точеная фигурка: стройная и подтянутая. А еще, Женя была определенно красива, и ужасный маскарад не мог скрыть этого.

Особенно выделялись на ее лице глаза. Я успел их хорошо разглядеть, ведь она сидела очень близко. Огромные, голубые, как сапфиры. Зачем она их прятала, почему не носила линзы? Да и одежду эту непонятную напяливала на себя…

А еще Женя являлась счастливой обладательницей шикарных волос медового цвета, мягких и шелковистых на ощупь. Я был в этом уверен, не смотря на то, что она намеренно пыталась утаить данный факт, собирая их в строгий пучок.

Но больше всего мне приглянулись веснушки, которые Женя тщательно замазывала. Весь ее вид вызывал умиление. Она напоминала лисичку, такую симпатичную, рыженькую, хитренькую и немного диковатую.

Я старался не думать о ней, но не получалось. Вспомнил ее голос: нежный, вкрадчивый. Он обволакивал, я не мог сосредоточиться на том, что Женя говорила или спрашивала, часто терял нить разговора, и она, скорее всего, подумала, что я плохо знаю английский. Но мне легко давались иностранные языки, просто, когда родители начинали давить авторитетом, делал им наперекор.

Я зря сорвался сегодня на нее, но меня очень разозлила родительница, которая, не спросив моего мнения, наняла репетитора, а потом угрозами заставила заниматься. Женя просто попала под горячую руку.

Она только недавно уехала, а я снова хотел ее увидеть, почувствовать рядом. Жадно втянул ноздрями воздух, в комнате до сих пор витал аромат ее легких цветочных духов.

Взгляд упал на часы: вот, черт, я опаздывал. Быстро переоделся, взял куртку и бегом спустился вниз.

– Я ушел, – поставил, как всегда, перед фактом мать.

Она, конечно, добрая и пыталась наладить отношения, но поздно спохватилась. Раньше надо было думать, когда били и задирали одноклассники, издевались каждый день, ломая меня, как личность, уничтожая полностью самооценку. Опоздали родители на несколько лет. Другие люди помогли тогда, а не самые близкие родственники, не замечавшие ничего вокруг, посветившие себя построению карьеры.

Я познакомился с Гариком, когда мне было пятнадцать лет. Шел домой из школы в очередной раз униженный и оскорбленный. С разбитого носа капала кровь. Со злости пинал все в подряд на своем пути.

Это был предел!

Ненависть на моих обидчиков переходила в ярость. Нужен был выплеск эмоций. Я задыхался. И тут меня кто-то дернул за плечо. По привычке отпрыгнул, встал в оборонительную позу, поднял к лицу кулаки и зажмурился.

– Эй, я не собираюсь тебя бить, – услышал. – Кто это тебя так уделал?

Открыл глаза: напротив стоял здоровенный мужик лет тридцати пяти и доверия явно не внушал.

– Да утырки одни, – сказал, махнув рукой. – Ничего, сегодня они меня, а завтра я их!

– Это точно, пацан, – ответил он, потрепав меня по плечу. – А пойдем, посидим в кафе, например. Есть тут поблизости что-то приличное? У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.