– На что готова ?– Аня недоуменно смотрела на сообщение.

– Как на что? На встречу. – "странный вопрос", подумала она.

– На какую встречу? Обозначь яснее.

– Ну, про которую мы говорили тогда, в беседке…

– Если ты помнишь, мы ни о чем не договорились тогда.

Аня думала, что написав Сократу о своей готовности встретиться с ним, он тут же обрадуется и проявит к ней более сильный интерес, но этого не произошло. Напротив, Ане показалось, будто она его ещё и уговаривает уделить ей время.

– Я готова попробовать подчиняться Вам… Испытать боль от Вашей руки…– Аня с досадой приложила руки к щекам. Щеки пылали. О, ужас, что она пишет!

– Я пока не вижу твоей готовности. Где список твоих табу, про который я говорил ранее?

– Я… Я думала, что это выяснится в процессе встречи…

– Твоя задача не думать, а делать. Думать за тебя будет Верхний. И учти, это первый и последний раз, когда я повторяю задание дважды.

– В табу… Вред здоровью, грязь и все связанное с фекалиями, и вообще, все, что попадает под статью УК РФ. – начитавшись сайтов, Аня была хорошо осведомлена, насколько извращённые запросы у некоторых…

– Побои тоже попадают под статью УК РФ. И ограничение подвижности тоже. Чем будем с тобой заниматься, чай пить?

– Ну я не это имела ввиду. Там, всякие зоо, некрофилии и прочее…

– Ну и фантазии у тебя, однако. Сразу видно, начиталась интернета. Знай, что это не входит в список моих интересов. Но, тем не менее, табу ты должна сообщить. Хорошенько подумай и отправь список мне в сообщении.

– Хорошо. А что бы Вы хотели от встречи?

– У меня нет определённого сценария, я же говорил, что не играю в игры. Все происходит непреднамеренно, спонтанно, взависимости от моего настроя. Иногда хочется порки, а дальше верёвок дело не идёт. А иногда собираюсь просто красиво связать, а заканчивается все жестким пси-садизмом. Вот я и спрашиваю, на что ты готова.

– Кроме табу, на все.

– На все? Готова выйти на улицу голой в ошейнике?

– Нет, не готова, на такое не готова.

– Ну вот, а ведь это не касается тех твоих табу, которые ты сейчас озвучила.

– На улицу голой среди белого дня, в ошейнике, на глазах у людей, это же ужасно! Что они обо мне подумают!

– Какая разница тебе, что подумают другие люди? Для нижней важно, что о ней подумает ее Верхний, а не остальные. Конечно, это в идеале, и это высшая степень доверия, которой я пока не вправе от тебя требовать. И… кстати, я разве сказал, что ты выйдешь среди белого дня? Ты сама дорисовала в голове эту картинку. Можно выйти и ночью, в безлюдное место, ожидая, что случайный прохожий, которого нет, а, может, и не будет, тебя увидит. Тема так многообразна, можно смотреть гораздо глубже.

Аня молчала. Не знала, что ответить. Последнее сообщение Сократа привело ее в замешательство. Наконец, подумав, написала:

– Я готова попробовать. Но как быть, если в процессе что-то станет для меня совсем невыносимым?

– Ты можешь сказать «стоп», и все прекратится. Но имей ввиду, что продолжения не будет. По крайней мере, в этот день. Я хочу, чтобы ты пользовалась им правильно, и только по очень веской причине. Если же причиной будет страх или обычное нежелание, встреча, на которой ты скажешь стоп-слово, будет последней.

– Я поняла. Хорошо. Я согласна.

– Тогда завтра в восемь вечера. Я чуть позже отправлю тебе адрес, куда ты приедешь.

Поразмышляв, девушка послала список своих табу Сократу, и принялась раздумывать, в чем пойти на встречу. К своему стыду, она вдруг поняла, что у неё нет даже красивого нижнего белья, все простое и обычное, а некоторое и вовсе, застиранное до дыр. Антон никогда не говорил, что ему это важно, и Аня не придавала значения этим тряпкам. Она раньше и задуматься не могла, что мужчине может быть приятно видеть женщину не просто в нижнем белье, а в красивом, кружевном или атласном, так изящно подчёркивающим соблазнительные изгибы тела. Ане казалось это роскошью, и раньше она не тратила на это деньги. Да, к слову, и тратить было особо нечего— вся ее небольшая зарплата и доходы Антона уходили на оплату квитанций по квартире, бензин, продукты и небольшие развлечения. Какая-то часть откладывалась на ремонт, из неё Аня и решила взять денег, чтобы немного приодеться. Раздеться в том белье, которое у неё есть, ей было просто стыдно. Девушка испытывала смешанные чувства, думая о предстоящей встрече. Был страх того, что с ней будут делать, страх быть близкой с другим мужчиной, ведь кроме Антона, у неё не было опыта в сексе. Страх, что разочарует его… Страх неизвестности. Но, помимо страхов, было и предвкушение радости от познавания того, чего ей так давно хотелось… Об Антоне Аня почти не думала, запрятав свои мысли глубоко в себя. Всю ее занимала предстоящая встреча с Сократом.

Пробежавшись по магазинам, Аня остановила свой выбор на чёрном кружевном белье и чёрных чулках с поясом. Примеряя новый наряд перед зеркалом, она вдруг увидела в нем красивую соблазнительную девушку. Сексуальную, развратную. Аня и подумать не могла, что красивое белье так может изменить даже взгляд. Ей было неловко ощущать себя такой откровенной. Проскользнуло желание скинуть все это, схватить свой пожелтевший от стирок бюстгальтер, и спрятаться в нем от своих фантазий. Но Аня решительно отправила эту мысль подальше. И, продолжая рассматривать себя в зеркале, представила, как будет раздеваться перед Сократом. Какие у неё будут движения, взгляд, возможно, даже фразы… Телефонный звонок заставил ее вернуться в реальность.

– Открой дверь, я забыл ключи. – Это был Антон.

Аня лихорадочно стянула с себя новый наряд и затолкала его под кровать. Накинула халат, подбежала к двери. Молча открыв, ушла обратно в комнату. Антон снял куртку и прошёл за ней.

– Любимая, ну, хватит дуться. Давай забудем.

– Забыть что? Как ты сегодня назвал меня грязнулей, Антон?

– Милая, я был зол. Я просто хотел высказать тебе свою просьбу. Прости, что перегнул палку. Впредь постараюсь быть корректнее, – повернувшись к зеркалу, он поправил галстук. – Кстати, зеркало тоже в пятнах.

– Ты невыносим!!!!! – взвыла Аня и зарылась лицом в подушку.

Неугомонные школьники носились по коридорам, и, заслышав звонок, с громким топотом разбежались по классам. Аккуратно собранные в причёску волосы Анны Сергеевны, слегка подпрыгивали в такт ее каблукам, когда она поспешно зашла в класс.

– Здравствуйте, ребята! Посмотрите, какое прекрасное осеннее солнце за окном! Я рада всех вас видеть, и, надеюсь, что у всех такое же солнечное настроение, как и погода.

– Анна Сергеевна, ну какая погода, на улице дубак! – Смирнов Саша, первый озорник в классе, накинул капюшон толстовки на голову и наигранно поежился.

– Да, Саша, на улице действительно холодно. А у тебя есть прекрасная возможность выйти к доске и согреться. Итак, пойдём, будешь помогать мне вести урок.

Смирнов нехотя встал из-за последней парты и шаркающими шагами направился к доске.

– Что это за дедушка у нас появился? Бодрее, Александр! На тебя возложена ответственная задача: вместе со мной объяснить ребятам тему урока. Я буду говорить, а ты писать.

– С Вами не соскучишься, Анна Сергеевна,– вздохнув, ученик взял мел и в ожидании посмотрел на учительницу.

– А никому и не дам скучать на моем уроке! Мела хватит на всех, и доска большая. – Аня обвела взглядом класс. Удовлетворено заметив множество смотрящих на неё глаз, приступила к уроку:

– Записывай, Саша. « Стили и типы речи».

Смирнов учился на двойки, изредка перебиваясь тройками. Учителя давно привыкли к его нежеланию учиться, и, зачастую, просто старались не обращать на него внимания, уделяя большую часть времени отличникам и хорошистам, подающим надежды. Зачем тратить время на отпетого хулигана, который ещё и нахамить учителю может, поставив в неловкое положение перед классом? Да и что толку ему объяснять материал, если все равно не поймёт. Анна Сергеевна же думала по-другому. Наоборот, она старалась вовлечь Сашу в учебный процесс, ведь пока он будет писать – что-нибудь в голове, да отложится. Тем более, что преподнесено это было как помощь в уроке ей, Анне Сергеевне, и ученик не воспринял это задание в штыки.