День выдался на редкость погожим и безветренным. В неподвижной поверхности озера, отражался обжитый береговушками песчаный склон, сосновый бор и дотянувшаяся до кромки воды зелёная поросль.

Просёлочная дорога обогнула околицу, зигзагом чиркнула по поросшему осокой низкому берегу. Я едва успела разглядеть скрывавшийся в камышах причал, – любимую «сижу» рыбаков.

Потерявшаяся на утоптанном лугу колея взобралась на пригорок, миновала берёзовую рощу и разделилась на несколько мелких проулков. Мы свернули на заросшую облепихой улицу, где сквозь кружево серебристой листвы курился едкий дымок. Путешествие подошло к концу.

Возле покрытого лишайником плетня, я рассчитывала увидеть Костю или его припаркованный под ракитой «Мерс», но стоянка автомобилей оказалась пуста.

Павел Иванович выбрался из салона, поводил по сторонам крупным, мясистым носом и с шумом вдохнул пропитанный дымом воздух. Прислушиваясь к доносившемуся до нас потрескиванию костра и определив направление, майор потащил баулы к накрытому позеленевшим шифером дому. Погруженная в невесёлые размышления, я нехотя тащилась за широкоплечей фигурой дяди.

На скошенной лужайке, нахлобучив на потемневший сруб поросшую мхом покосившуюся крышу, стоял низкий бревенчатый дом с двумя, украшенными резными наличниками окошками. Росшая у стены корявая яблоня, опиралась суками на кровлю и грозила погубить обилием урожая подгнившее от старости строение.

Под шапками отцветающих роз нежилась под лучами августовского солнца Татьяна. Наша пышечка лежала на ковре, плотно зажмурив глаза, и изо всех сил делала вид, что визит потенциального жениха её ничуть не волнует.

Из-под деланной маски равнодушия пылали африканские страсти. Нерешенные сексуальные проблемы терзали пышную грудь. Тёмные глаза, пышные волосы, россыпь веснушек на курносом носу, высокая грудь! Кто бы сомневался, что в сорок пять всё ещё впереди!

– И что им от женщин надо? – думала она, любуясь своим Кустодиевским отражением.

После развода с очередным пьющим «козлом», не оправдавшим её надежд, Татьяна была совершенно свободна. Она успокаивала себя мечтой о встрече с Игорем, который иногда писал ей в Mail.

Высокий, с посеребренными висками, он, как никто другой, мог бы скрасить одиночество тоскующей дивы.

Но бессонные ночи проходили в томлении, а долгожданная встреча не назначалась….

Пока Татьяна строила планы, я рассматривала доставшийся ей в наследство участок. За пышным цветником росла высокая груша. Время от времени от её ветвей отрывался созревший плод и со смачным шлепком приземлялся на рыхлую почву. Сладкие брызги разлетались в стороны, а нечто, уже непохожее на грушу, облеплял рой воющих от счастья ос.

К баньке вела выложенная из кирпича дорожка. За ржавой бочкой с водой лохматился можжевеловый куст. Вода добывалась из вырытого по старинке колодца. Подвластный хозяйской руке колодезный журавель кланялся вниз и вынимал из-под земли обжигающую зубы ледяную жидкость.

На крылечке дома сидела Вера и чистила к обеду картошку. Заметив появившихся на участке гостей, она бросила нож и встревожено заорала:

– Танька, хватит на солнышке валяться. Ольга приехала, мясо привезла, пора мариновать шашлык.

– Долго ты будешь мучить эту несчастную картошку? – с ехидной улыбкой спросила я.

– Рассчитываю, что ты мне поможешь, – беззлобно огрызнулась Вера.

– Не царское это дело, руки марать, – поддержал Веру Павел Иванович.

Майор чмокнул подругу в щеку.

– Что-то не видно ваших мужчин? – с озабоченным видом поинтересовался он.

Костя и Борис отвечали за горячительные напитки.

– Не волнуйтесь, Павел Иванович, вино и водка давно стоят в холодильнике, а мальчики поехали встречать особую гостью. Наверняка, вы разминулись с ними в придорожной пыли, – успокоила майора подруга.

– Трублю общий сбор, – сообщила нам Вера и принялась названивать Борису.

Павел Иванович любил заниматься мясом и понимал в этом толк.

Чтобы не мучиться в одиночку, он направился к лежавшей на солнцепеке Татьяне. Галантно опустившись на колено, майор принялся водить травинкой пухлостям и излишествам, выпирающим из-под цветастого купальника. Но Татьяна даже не шелохнулась

– Танечка, красавица, вставайте. Как мне без хозяйки приготовить мяско? Несите посуду, специи, пожалейте старого чекиста, не опозорьте перед товарищами, – ворковал он в розовое ушко.

– Коварный, не приставайте к одинокой женщине, а то пожалуюсь Ольге, – откликнулась на его заигрывания Татьяна.

Павел Иванович жалобно сморщил квадратную физиономию.

– Типун вам на язык, злая женщина. Смерти моей хотите?

В затянувшуюся перебранку вмешалась Вера.

– Танька, хватит ломаться. Ираида уже в пути.

Слова Веры подействовали на кокетничающую хозяйку, как ушат холодной воды. Она вскочила, набросила на плечи шелковистый халат, и бывший военный замер от восхищения. Высокая, с тяжёлой грудью красавица немного покапризничала для приличия и поплыла под руку с могучим кавалером мариновать шашлык.

Послышался шум приближающегося автомобиля. Хлопнули дверцы невидимой за живой изгородью машины, и на дорожке, ведущей к крыльцу, показалась долгожданная процессия. К нам приближалась невысокая, рыжеволосая женщина в потемневшей от времени соломенной шляпке, а вместе с ней Костя и Борис.

Я же не могла отвести от любовника глаз. Его небрежно распахнутая рубашка выставляла на всеобщее обозрение длинные пряди смоляных волос, в изобилии покрывавших загорелую, мускулистую грудь. Я похвалила Костю за беспроигрышный антураж. Ему было доподлинно известно, что волосатые мужчины сводят меня с ума.

Шумно галдя, мы обступили долгожданную гостью. Нашу компанию осчастливила визитом знаменитая на всю область Ираида Иосифовна Гендельштейн.

С помощью карт Таро гадалка умело предсказывала клиентам будущее, а за отдельную и порой немалую плату соглашалась исправить несчастную судьбу.

– Позолоти, позолоти, дорогая, ручку, всю правду скажу, счастливой будешь, – с цыганской интонацией в голосе привлекала моё внимание Гендельштейн.

Мы вошли в дом. Ираида Иосифовна достала из лакированной сумочки цветастую колоду карт и принялась зазывать потенциальных клиентов.

– Начинаю сеанс магии. Не толпитесь, девочки. Предупреждаю, что гадаю не более двух раз, на третий карты начинают врать. Ну, кто самый смелый? Не стесняйтесь, подходите к столу!

После споров и пересудов мы с Татьяной пропустили Веру вперед.

Полная скептицизма я наблюдала как Ираида выложила перед подругой двадцать две картинки старшего аркана Таро, каждая из которых по величине и яркости не отличалась от поздравительной открытки. Перевернув карты рубашкой вверх, гадалка сделала загадочный пасс и принялась вещать низким, вызывающим ужас голосом.

– Карты Таро не зря называют картами судьбы, – утробным голосом подвывала Ираида. – В них спрятаны тайны человеческой психики и закодировано устройство вселенной. Загадай сокровенное желание, девушка, и ты постигнешь веление судьбы!

От страха Вера затряслась, как овечий хвост. Бледная, как смерть, она едва усидела на стуле. Как ей хотелось убежать, но твердое намерение проверить чувства Бориса взяло верх.

– Протяни руку и разбросай карты по поверхности стола, затем выбери десять из них, – загробным голосом скомандовала гадалка.

Под магическим взглядом экстрасенса чакры моей подруги открылись, и над её головой затрепетал золотистый цветок сто лепесткового лотоса, видный посвященным через третий глаз. Утомившись махать руками, Ираида Иосифовна прошептала заклинание, затем взяла выбранные подругой карты и перевернула картинкой вверх.

На столе появился «Мальтийский крест».

Как оказалось, две первые, выбранные Верой, карты описывали настоящее, две следующие рассказывали о прошлом. Две карты, взятые наугад, предсказывали будущее, остальные сообщали о препятствиях в задуманном деле. Последняя отвечала на сокровенный вопрос.