«Интересно, а это больно? И долго ли? А если, блин спасут – с этой кипишной бабки станется, тут же 03 вызовет. Но она же щас к соседке пошла. А вот если не спасут? Есть ли “там” жизнь? Ведь почти все религии говорят, что самоубийство почему-то самый страшный грех» – мысли бардачно роились у него в голове.

Тем временем два ангела у него за плечами устроили настоящую битву – белый взывал к благоразумию:

– Ты что делаешь? Остановись, пока не поздно! А как же родители?! Они же умрут от горя!

– Да не съезжай! Нужен ты им! – отвечал ему черный.

– Ты же человек! Божественное создание…

– Ты же пацан! – Нельзя лишать себя жизни – тебе ее даровал сам Господь Бог! – умолял белый.

– Его кто-то просил? – вторил ему черный.

Почему-то смерть у окна показалась Сергею более привлекательной; он подошел к окну, чтобы в последний раз взглянуть на этот жестокий мир, глубоко вздохнул, поднес лезвие к бугром вздувшейся на руке вене, зажмурил глаза, и…

Неожиданно его охватила резкая слабость: чтобы не упасть нужно было обо что-нибудь опереться. Не открывая глаз он уперся левой рукой в подоконник, точнее говоря хотел это сделать.

«Ай, блин, че за хрень!» – обуреваемый своими эмоциями он совсем забыл про маленький кактус, стоявший на подоконнике. Вообще-то хозяйка просила время от времени его поливать, но Сережа благополучно забыл про это. Кактус не погиб; конечно он подсох и стал еще более колючим и жестким, и теперь, улучив благоприятный момент напомнил о своем существовании. Матерясь и чертыхаясь самоубийца-неудачник занимался более насущной проблемой – он сидел и выковыривал около дюжины наглухо засевших в мясистой части ладони сухих колючек. Особенно досталось «бугру Венеры» – два дротика воинственного растения вошли очень глубоко и почти вертикально.

«Это весьма перпендикулярно с вашей стороны», – совсем некстати всплыла в уме фраза из одного чеховского рассказа.

«М-да-а, надо бы проветриться», – подумал Сергей, накинул джинсовку и вышел из дому.

Он перешел через дорогу и уселся на скамейку в мини-парке. Кругом были скамейки с изогнутыми спинками и без них, жизнерадостные клумбы с пестрыми цветами. На скамейке слева сидели молодые мамаши, одна с ребенком на руках, ребенок же второй развлекался тем, что не давал совершить посадку стайке голубей. На лавке справа расположилась кампания школьников-старшеклассников. Они щедро угощались пивом, травили анекдоты, конеподобно ржали и обсуждали прелести одноклассниц. Сергей же сидел, облокотившись на спинку скамьи, курил и бессмысленно пялился на мемориал афганцам. К нему подсел какой-то человек.

«Чудесная сегодня погода, да? И люди сегодня такие оживленные, радостные. Все живые существа чувствуют настроение природы», – завел разговор незнакомец.

– Да кактус им в…! Солнышко голову напекло, вот и радуются, – ответ Сергея получился более вялым, чем он ожидал. Как же они ему сейчас безразличны!

– Значит, ты считаешь, если люди просто радуются жизни, они глупы? А чему по-твоему надо радоваться, как не солнцу, цветам, синему небу? – голос у мужчины был сиплый и глубокий.

– А чего, по-вашему, может хотеть нормальный человек? Денег конечно. Синее небо и все такое – это конечно хорошо, но без денег теряет свою ценность, – парень взглянул наконец на собеседника и остолбенел. Это был сильно заросший бородатый мужчина в черном, стильном, но довольно потрепанном пальто и с тростью, но самое главное он был в черных круглых очках, сквозь стекла которых не мог пробиться солнечный свет.

– Простите конечно, но вы же…

– Рассуждаю про солнечные лучи, облака, а сам ничего не вижу? – улыбнулся бородач. – Да, это так. Но лучше иметь слепые глаза, чем слепую душу.

– Извините, не хотел вас обидеть…

– Нет, ты ни при чем. Я сам был таким: молодым, прямым… Я не вижу, но я чувствую настроение, как погоды, так и людей вокруг. Вот ты например сейчас чем-то сильно озабочен.

– Да есть такое немножко…

– В чем же твоя проблема?

– А не все ли вам равно? – Сергей не хотел грубить инвалиду, но эти слова вырвались сами собой.

– Ну, может помогу, чем смогу – как ни странно незнакомец опять ничуть не обиделся.

– Тогда сделайте так, чтобы я разбогател.

– Разбогатеть хочешь? А зачем тебе?

– Для начала я бы заплатил за учебу, и меня не выперли бы с универа, нашел бы нормальное жилье, а затем… ну, я бы нашел что делать с деньгами. Вот для вас смысл жизни в чем заключается?

– В Боге…

– А для меня – в деньгах, по крайней мере в нашем мире. Ведь все и всех можно купить – дело лишь в количестве…

– Зря ты так парень… Главное – верить в Бога, молиться Ему в трудную минуту…

– А толку? Вот у меня сейчас, скажем так, затруднительное финансовое положение, я ему помолюсь, покаюсь в грехах, и на меня прольется золотой дождь?

– Господь дал тебе руки – почему же ты не работаешь?

– Работу так сразу ведь не найдешь, а если и найдешь – кто тебе сразу даст авансом 2 штуки бакарей? Вообще я учусь, пока… Родителям говорить никак, и так у них щас проблемы, а тут еще отец с инфарктом в больницу попал, – Сергей осекся. «Зачем я все это говорю этому блаженному?».

Человек где-то с минуты полторы сидел молча и неподвижно, уж не заснул ли? Затем он расстегнул верхнюю пуговицу пальто и начал снимать с шеи какую-то цепочку.

«Сейчас, наверное, крестик даст или амулет какой-нибудь», – подумал Сергей, но ошибся.

Человек протянул ему какой-то ключ, похожий на ключ от гаража.

– Золотой ключик? Я пойду в каморку к старому папе Карло, порву холст, открою дверцу, а затем и собственный театр, да?

– Ты знаешь где находится бывшее кладбище?

– Ну да, там сейчас «новые русские и казахи» гнездышки себе вьют, одни коттеджи стоят.

– Ближе к железной дороге осталось несколько старых дач. Среди них есть домик с зелеными воротами, ты его сразу найдешь – он, наверное, уже весь сорняками зарос, – странно, голос незрячего, который был до того спокойным и уверенным, теперь подрагивал от волнения. – Там ты перелезешь через ворота и откроешь ключом дверь. Сразу справа от входа будет погреб, разберешь половицы и спустишься туда (захвати фонарик, света там наверное уже нет). Дойди до конца стены, и в левом углу продолби пол (лом найдешь в доме). Там будут деньги, но не прикасайся к ним, пока не помолишься, слышишь? Оттуда возьми сколько надо, но не больше – это проклятые деньги, ты хорошо понял? Затем залей все обратно цементом, и уходи.

Незнакомец резко поднялся, и, не попрощавшись, зашагал прочь, выстукивая марш своей тростью. Сергей растеряно вертел в руках ключ. «Кто же этот “Базилио”? Псих или просто придуривается? Развлечений-то у бедняги наверно немного, вот и решил приколоться».

Но все же он не мог не признать, что незнакомец его заинтриговал. По дороге домой он зашел в магазин, разменял последние 500 тенге и купил 2 пакета приевшейся китайской лапши, булку хлеба и пакетик майонеза. Полчаса спустя, тщательно пережевывая все это, студент уже сидел в своей комнате и размышлял: «пойти-не пойти? А вдруг это шанс? Соломинка, которую мне дают свыше… а вдруг это ловушка?», – но вспомнив про то, что он собирался сделать до прогулки, ему стало стыдно.

«Ладно, кину монетку: если орел – значит выброшу этот ключ, если решка – значит пойду», – решил Сергей и подкинул. Монетка упала, перекувыркнулась несколько раз, и покатилась в сторону стены, собиралась было лечь, но столкнувшись с плинтусом предательски встала на ребро. На часах было пол-четвертого, от избытка как духовной, так и материальной пищи его потянуло ко сну. «Посплю-ка полчасика, а там посмотрим».