За окном ещё полутемно. Я гляжу на мобильник. Шесть утра. Классно, что не надо тащиться в школу. Воскресенье. Ненавижу выходной, потому что не знаю, чем заняться в этот день. Но и люблю воскресенье, потому что не надо так рано вставать с постели. Спать мне не всегда удается из-за кошмаров. Но просто поваляться, чувствуя себя ленивой задницей, это я всегда за.
Но нужно вставать, потому что хочется есть. Я не надеваю тапки, не хочу, чтоб моя мамаша услышала, как я крадусь в кухню. Босиком спускаюсь по лестнице, оглядываясь по сторонам. Не хватало мне сейчас задеть что-нибудь и уронить. В комнатах достаточно темно, но я вижу очертание кухни. Щелкая включатель, и яркий свет бьет по глазам. Зажмуриваю, и открываю вновь. Еще полминуты уходит на то, чтобы поймать зайчиков, которые прыгают у меня перед глазами.
Открываю холодильник и достаю замороженный бекон и пачку сока. Кладу мясо в микроволновку и включаю бесшумный режим. Холодный апельсиновый сок льется мне в горло, а я думаю о Дилане. Он не похож на других парней из школы. Он более резкий, агрессивнее и очень загадочен. Единственный, с кого я могу вытянуть всю информацию о Дилане, это Том. Можно ему позвонить попозже и назначить встречу в забегаловке. Или сходить в парк. Нейтральная территория. Нам обоим туда добираться не меньше часа.
Я забываю про бекон, и иду наверх. Сок плескается в моем желудке, как маленькое озеро. Сажусь на кровать и беру телефон в руки. Я могу позвонить ему прямо сейчас. Знаю, что он будет орать на меня и материться, но я уже не смогу заснуть. Набираю его номер, зеленую трубку и держу телефон на расстоянии вытянутой руки. Не хочу, чтоб мои барабанные перепонки лопнули.
– Кто это? – грубый голос в трубке заставляет меня поднести телефон к уху.
Я молчу, так как не уверена, что это голос Тома. Если, конечно, Том во время сна не превращается во взрослого мужика.
– Тиа, это ты?
Я охереваю, потому что узнаю этот голос. Дилан. Он, что убил Тома и забрал его телефон в качестве сувенира?
– Хочешь забрать свою куртку?
Я давно бы уже сбросила звонок, но его магнетический голос склоняет меня к диалогу.
– Том ночует у тебя?
Это единственная логическая мысль в моей голове, остальные очень кровожадные.
– Нет.
– Тогда почему ты отвечаешь с его телефона?
– Я отвечаю со своего телефона, Тиа. Не морочь мне голову. Если хочешь забрать куртку, встретимся вечером в кафе.
Он сбрасывает меня первым. Козёл! Я бросаю телефон на пол, заползая обратно под одеяло. Почему он так уверен, что я приду? Я не собираюсь бежать по его первому зову, только потому что мне нужно забрать куртку. Мы оба знаем, что это предлог. Он хочет увидеть меня, а я его. В голове зреет мысль, чтобы снова набрать номер Тома. Но эту мысль я отбрасываю мгновенно. Во-первых, не хочу снова нарваться на голос Дилана. А во-вторых, мне надо немного подремать.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в темноту. Это огромное помещение, в котором я одна. Мои глаза закрыты, но уши воспринимают звуки. Я слышу крики и очень много голосов. Передо мной проносятся череда воспоминаний. Полицейские, заполнившие наш дом. Психолог, которая сидит передо мной и что-то записывает в свою толстую тетрадь. Моя мать протягивает ко мне руки, но ей не дают пройти ко мне. Она плачет и всё время повторяет, что ей очень жаль. Психолог просит, чтобы я не смотрела на неё. Но я продолжаю наблюдать так, как будто кто-то другой сидит в моём теле. Я никогда не нахожу дорогу обратно из своих кошмаров. Единственное, что меня заставляет проснуться и кричать от боли, это его лицо. Лицо, которое я хотела бы забыть. Но это не так просто. С годами его черты меняются, они превращаются в что-то старое и страшное. Но это всегда он. Всегда он и его омерзительный слащавый голос. «Иди к папочке, малышка».
Я проснулась от боли в груди. У боли тоже есть свои стадии. Первая, это когда ты воспринимаешь боль, как страх. Тебе страшно, потому что ты думала, что это никогда не случится с тобой. Вторая, когда ты начинаешь думать, что это происходит, потому что ты это заслужила. Ты слишком плохо себя вела, поэтому это твоя кара. И третья стадия, когда ты пытаешься ещё раз ощутить боль. Намеренно.
Я встаю с твёрдой уверенностью, что я пойду в кафе. Хочу донести ему, что я не стою и капли его внимания. У меня третья стадия боли. И мне хочется от этого вскрыть себе вены. Я бы давно уже сделала это, если бы не знала, что там меня будет ждать вечная темнота.
Поглаживаю руку с нанесенной татуировкой. Моя птица жалобно смотрит на меня. Сегодня я хочу надеть желтую блузку с лимонами в виде рисунка. Блузка с длинными рукавами, поэтому она скроет, спрячет мою бедную птицу. Подхожу к зеркалу, чтобы расчесать волосы. Можно сделать небрежный хвост или закрутить волосы в пучок. У меня красивые тёмно-русые волосы. Когда я их распускаю, они словно шелком ложатся на мои плечи. Но я делаю так довольно редко, не хочу показывать, что я красивая. Мне вполне хватает Ройса и его тупых шуточек. Парни не должны думать, что я хочу с ними что-то иметь.
Время тянется достаточно медленно. До вечера еще два с половиной часа. За это время я брожу по комнате. Слушаю музыку на плеере. Наблюдаю за прохожими из окна. Я весь день ничего не ем, чтобы поесть в кафе. Голод, это не самая большая проблема в моей жизни. К еде я достаточно равнодушна. Наверное, из-за этого у меня худые ноги и костлявые плечи.
Ложусь на кровать и гляжу в потолок. Неважно, что блузка может помяться, а волосы будут похожи на солому. Это же не свидание с очаровательным красавцем, который ведёт себя, как козёл. Я просто поужинаю в кафе, заберу куртку и дам ему понять, чтобы он держался от меня подальше. Никаких объяснений, одни факты. Я начинаю придумывать и заготавливать целые фразы. Но получается одна сплошная муть. В конце концов, я вообще не должна ему что-то объяснять.
Я закрываю дверь своей комнаты и спускаюсь в гостиную. Мне любопытно, чем занимается моя мать, когда я ухожу. Она спит на диване с книжкой на груди. Я подхожу на цыпочках, чтобы не разбудить ее. Бегло читаю название и удаляюсь. Естественно, что она еще может читать? Женщина, которая наплевала на безопасность своей дочери и закрутила роман с насильником, читает любовные романы. Я не устаю поражается ее наивности.
Я снова хлопаю дверью, злорадно ухмыляясь. Надеюсь, что она проснулась из своих сладких грёз. Я иду по улицам и повторяю, что я ненавижу её. Она разрушила мое детство. Она причинила мне больше боли, чем он.
Со своей разрушительной ненавистью я подхожу к кафе. Я вижу, что Дилан уже внутри. Его голова опущена. Сегодня кафе не пустое. За большими стёклами сидят люди. Компания подростков и пожилая пара. Мне кажется, что если бы я пришла сюда первой, то не было бы всех этих посетителей. Были бы только Дилан и я. Но, с другой стороны, может он будет при всех вести себя скромно. Я открываю дверь и вхожу в кафе. Дилан сидит спиной ко мне. Есть ещё шанс убежать. Но я хочу всё прояснить между нами. Подростки смотрят в мою сторону оценивающе. Они ненамного младше меня, но взгляды у них уже взрослые. Машу Тесс рукой, она мне в ответ улыбается. Хоть кто-то рад мне здесь.
Подхожу к столику, за которым сидит Дилан, и разглаживая юбку, усаживаюсь, напротив. Он поднимает глаза, и в его отражении я вижу себя. Серьезную и чертовски голодную.
– Давай поговорим после. Я ужасно хочу есть.
Тесс как будто слышит мои слова и спешит ко мне с неизменным атрибутом каждого официанта. Блокнот и ручка.
– Привет, Тиа! Что-нибудь хочешь заказать?
– Умираю с голоду. Жареную картошку и большой биг-мак. А еще кофе. Как обычно, – я выпаливаю все на одном дыхании и мой желудок бурчит от предвкушения.
Дилан продолжает смотреть на меня. Но теперь его взгляд более тёплый и расслабленный.
– Тебя не кормят дома?
– Следующий вопрос.
Я даю ему понять, что не желаю говорить о себе. Он кладет куртку на стол возле вазочки с приправами.