Глава 1

Нэйт проснулась от того, что часы в гостиной пробили шесть раз. Она потянулась, но выбираться из-под одеяла не спешила. В квартире было прохладно, а растопить печь с утра она не успевала. Можно вставать раньше на час и собираться уже в тепле, но это для нее слишком тяжело. Нэйт предпочитала лишний час поваляться под одеялом, а потом, быстро собравшись, бежать на работу. За день квартира успевала прогреться от центрального отопления, но за ночь всегда выстывала. Особенно сейчас, когда на смену дождям пришел ледяной ветер.

От одной мысли, что придется выбираться на холод, Нэйт стало не по себе. Она перевернулась на другой бок и прикрыла глаза. Ночью ей что-то снилось и, вроде бы, даже что-то приятное. Нэйт зажмурилась и потянулась. Сны она запоминала редко, но всегда помнила, хороший он был или плохой. Этот, определенно, был хороший. По крайней мере, в нем точно было тепло.

– Значит, и день будет отличный, – улыбнулась она, наконец выбираясь из-под одеяла. Наскоро одевшись, Нэйт подошла к окну. Рама покосилась, сквозь едва заметную щель ощутимо дуло. Ветер с моря был холодным, пронизывающим. Осень вступала в свои права. Нэйт снова пожалела о том, что не выбрала квартиру с окнами на другую сторону – там хотя бы просто дымно из-за фабрики, но не так сквозило. А здесь… Казалось, что ни стены, ни окна и вовсе не было, а сразу начиналась улица.

– Неудивительно, что все тепло выдуло, – вздохнула она, задергивая штору, чтобы хоть как-то сохранить его остатки в комнате. – Надо вечером вставить вторую раму.

Нэйт быстро дособралась, побросала в сумку все самое нужное, накинула на плечи плащ, не забыла прихватить зонтик и выбежала на работу.

Ей нравилось возиться с детьми, нравилось, что каждый день наполнен чем-то новым, непредсказуемым. И своих подопечных Нэйт тоже любила: и серьезного не по годам Тревора, и милую любопытную Тиффани, и непоседливого Трея. Уже от одного воспоминания о своих малышах, Нэйт наполнялась радостью и ускоряла шаг.

До остановки было всего ничего – это и стало одним из главных критериев при выборе квартиры. Вторым критерием была цена. Маленькая квартирка, состоявшая из кухни, гостиной и чуланчика, в котором Нэйт устроила спальню, стоила даже меньше трети ее месячного жалования. И в теплое время года никаких проблем с жильем не наблюдалось.

«Зато сейчас их придется решать. И, кажется, самостоятельно», – Нэйт потерла озябшие руки и засунула их в карманы, надеясь, что они совсем не отмерзнут, пока она ждет омнибус.

В салоне было душно, грязно и тесно. Нэйт с трудом протолкалась на заднюю площадку и постаралась встать на обе ноги, чтобы ее не расплющило о стекло. В спину ей упирался чей-то не то зонтик, не то локоть, а на ноги постоянно кто-то наступал. Час пути всегда превращался в пытку вне зависимости от погоды на улице, так что за три месяца работы Нэйт даже начала к этому привыкать, правда, иногда хотелось выругаться и половину пассажиров из салона повыкидывать. Но приходилось терпеть. Абигейл – подруга Нэйт, с которой они иногда выбирались погулять в город – смеялась, что однажды нервы у Нэйталли сдадут, и она высадит прямо на ходу не только тех, кто ее утомил, но и водителя. Сама Нэйт в ответ смеялась, но разубеждать подругу даже не пыталась.

Семья, в которой она работала, не раз предлагала ей посылать возничего за ней, но она отказывалась – не хотела быть обязанной чем-то, а тратить деньги на поездку в коляске самостоятельно тем более не хотелось.

Омнибус останавливался почти у каждого фонаря, народу набивалось все больше и больше. Нэйт казалось, что еще немного, и он просто лопнет, но сталь была прочная, и поездка продолжалась. За время жизни в городе к такому стоило бы уже привыкнуть, но у Нэйт никак не получалось. Она все еще вздрагивала от звонка омнибуса, отскакивала, когда слышала цокот конских копыт, старалась не ходить одна вечерами. Хотя последнее было скорее полезной привычкой, чем вредной. Почти каждое утро мистер Сайлер сообщал ей последние новости, и почти каждое утро среди этих новостей были сообщения о нападении на кого-то. При этом он качал головой, раскуривая трубку, и ворчал на то, что всему виной скорые выборы в парламент.

– Скорее бы прошли. Тогда точно станет спокойнее.

Нэйт этой логики не понимала. В политику она вообще не лезла, не разбиралась в ней, да и не особо хотела. Все это казалось ей настолько дремучим лесом, полным самых жутких тварей, что соваться туда – сродни самоубийству.

Нэйт с облегчением вывалилась на улицу и, дождавшись пока омнибус отъедет от остановки, поспешила на работу. От парка ей оставалось всего несколько минут ходьбы – Сайлеры жили на самой окраине города в большом доме, который сначала немного пугал Нэйт. Он казался ей самым настоящим дворцом. Первое время Нэйт даже была уверена, что в нем есть и свои призраки, обитающие где-нибудь в подвале или на чердаке. Она не представляла, как можно вшестером жить в таком огромном особняке и не теряться. Но со временем она привыкла. И к расположению комнат, и к немного чудаковатым хозяевам.

Мистер Сайлер был одним из членов парламента, поэтому каждое утро ровно в девять он покидал дом и возвращался уже затемно. Помимо этого он ещё владел несколькими пекарнями и лавками, поэтому часто пропадал на проверках. Миссис Сайлер была типичной столичной домохозяйкой. Нэйт, правда видела не так много домохозяек до знакомства с ней, но именно так себе их и представляла. Миниатюрная, с круглым лицом и облаком пушистых волос, она казалась какой-то совсем воздушной, когда по вечерам собиралась на званые обеды. Дни миссис Сайлер проводила за рукоделием или чтением. Иногда, очень редко, выбиралась вместе с мужем на его пекарни, чтобы поддержать работавших там женщин. Чуть чаще, чем пекарни, она посещала детские комнаты. Детей в семье Сайлеров было пятеро. Старшая дочь – Тесса – уже вышла замуж и появлялась в доме только по большим праздникам, средний сын – Тейлор – обучался в одной из школ Виздама, поэтому дома бывал разве что на каникулах. А младшие дети были на полном попечении нянек и гувернантки.

В обязанности Нэйт входило обучение детей чтению, письму, счету, хорошим манерам, с Тифани она успевала заниматься рукоделием, а мальчиков всегда провожала на верховую езду и фехтование. Обычно ее дни проходили спокойно, без особых происшествий, но иногда случались и неприятности. Недавно Трей упал с лошади и уже неделю не ходил на конюшню. Тревор, в знак солидарности и просто из вредности, тоже отказался ходить туда без брата, поэтому мальчики скучали дома и норовили что-нибудь устроить такое, чтобы развлечься. Обычно от их шалостей страдали молоденькие няни, которые боялись лишний раз прикрикнуть на хозяйских детей и осадить их. Нэйт не боялась. При ней мальчики не шумели – знали, что гувернантка может и в угол поставить и строчки писать заставить. Последнее наказание было больше для Тревора, который писал, как курица лапой. Нэйт старалась не прибегать к наказаниям чересчур часто, но иногда даже ее мальчишки выводили из себя. Любимой шалостью в такую слякоть у них было наследить на первом этаже, а потом, хихикая, наблюдать, как все это убирают горничные. Дважды Нэйт отчитывала их и обещала заставить убирать самих. Вроде бы вторая угроза подействовала, и шалости мальчишек стали мелкими и незначительными.

«Сегодня надо заставить его написать дополнительный текст. На вчерашние работы смотреть просто невыносимо», – напомнила себе Нэйт, запирая маленькую калитку, спрятанную за густой стеной плюща. Она всегда срезала путь через нее, не обходя владения Сайлеров до парадных ворот.

В этой части парка, окружавшего дом, всегда было тихо и спокойно. По утрам вокруг поместья вообще всегда царила тишина. Садовники ещё не начали свою работу, а другие обитатели дома и вовсе старались не высовывать нос лишний раз в такую погоду. Нэйт поежилась, подняла воротник плаща и поспешила к парадному входу, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не испачкать ботинки.