Кирф начал опускаться на площадь, но, находясь на высоте всего нескольких метров, неожиданно рухнул. С его спины быстро сбежал Слэйд.
– Кирф ранен! Быстро зовите лекарей! – крикнул он и побежал под крыло орла осматривать рану.
К Кирфу подошел Варус, он пристально посмотрел в его глаза, затем последовал за Слэйдом под крыло птицы. На груди орла была большая рваная рана, из которой сочилась кровь.
– Где этот чертов лекарь? – недовольно бросил Слэйд и вышел из-под крыла, чтобы поторопить лекаря.
Варус приложил ладони к ране, затем закрыл глаза, опустил голову и начал шепотом произносить какие-то непонятные слова. После чего из-под его ладоней заструился яркий голубой свет, который разнесся по всей ране и, проникнув глубоко в нее, погас. Варус поднял голову, открыл глаза и опустил ладони. Из раны перестала сочиться кровь. Старец улыбнулся, похлопал орла по перьям и вышел из-под крыла. К Кирфу торопливым шагом шли лекари, а за ними следовали Дариус и Лавира.
– Кирф, держись, малыш. Все будет хорошо, – успокаивал орла Слэйд, поглаживая его огромную голову.
– Ну, что, как его рана? – спросил Дариус, обращаясь к Варусу.
– Все будет хорошо. Он поправится, – уверенно ответил Варус.
Лекари обработали рану орла настоем из трав, зашили и присыпали каким-то порошком. До ночи вокруг Кирфа суетились строители и солдаты, возводя над орлом крышу, которая защитит его от солнца, дождя и ветра. Все это время рядом с орлом находился Слэйд.
– Слэйд так привязан к орлу, – сказала Александра, подойдя к Лавире.
– Да, Слэйд любит его, как брата, ведь он вырастил Кирфа, – ответила Лавира. – Мы все его любим, как члена своей семьи. Он единственный, кто хоть на какое-то время может защитить нас от алударов. Алудары боятся Кирфа, ведь он самый сильный из всех орлов, которые у нас когда-то были. Его тренировал сам Слэйд. Бедняжка Кирф, он уже так вымотан битвами с алударами, и никто не может ему помочь одолеть их. Он постоянно рискует своей жизнью ради нас, – с печальными нотками в голосе произнесла Лавира.
Александре было искренне жаль этого гиганта, который в одиночку бьется с алударами, время от времени нападающими на его город. Ей было жаль Слэйда, который однажды может потерять своего любимого гигантского друга, ведь Кирф однажды просто не выдержит натиска алударов. За свою землю этот орел будет биться до последней капли крови. А сколько еще жителей Анкарии так же, как Кирф пострадали от жестокости алударов и их хозяина. Сколько боли, страданий и слез принес Сардус в этот мир, беспощадно идя к своей цели.
Теплый ветерок, дуя в лицо, трепал волосы Александры. Она смотрела на лежащего в центре площади гигантского орла, и понимала, что прекратить страдания, причиненные Сардусом этому миру, могут только она и сестра. Где-то глубоко в сердце Александра почувствовала непреодолимое желание расправиться с Сардусом раз и навсегда. Но как они с Викторией могут это сделать, она еще не знала.
До этого времени главным, о чем мечтала Александра, было найти сестру и вернуться домой. А сейчас она задавала себе вопрос: «Смогу ли я жить в своем мире по-прежнему спокойно, зная, что в этом мире больше нет ни этого орла, ни Слэйда, ни стоящей рядом красивой девушки Лавиры, ни старца Варуса, ни этого города, ни этого мира? Нет не смогу», – слышала она внутри четкий ответ. Она должна им помочь во что бы то ни стало, даже если на это потребуются годы. А вернуться в свой мир, как сказал старец Варус, она сможет в любое время.
Глава 8
Киниффийская степь.
Виктория проснулась еще до рассвета. Она сидела на постели, обняв руками колени, и размышляла о том, как ей быть, как найти сестру и как выбраться отсюда. Одно она понимала точно – нужно бежать от этих дикарей как можно скорее. Пока Дустад не решил ее судьбу, она должна отправиться на поиски сестры даже если путь будет нелегким и долгим.
– «Пусть я лучше умру от голода или буду съедена дикими животными, чем стану собственностью какого-то дикаря и проживу всю жизнь в рабстве», – думала она.
С этого утра побег стал ее навязчивой идеей и главной целью. Виктория принялась мысленно строить план побега.
«Для начала, мне нужно разведать обстановку и узнать обо всех входах и выходах из шатра. Кроме того, надо узнать, как отсюда добраться до Хауарда. После чего можно приступить к разработке конкретного плана и выбрать самое подходящее для побега время», – думала она. Размышления Виктории были прерваны проснувшимися девушками.
Встав, они принялись застилать постели и одеваться. Девушки беседовали, обсуждая предстоящую встречу с Дустадом. Ассари пыталась вовлечь в беседу Викторию, которая с утра была не в настроении и неохотно отвечала на ее вопросы. Ассари понимала, что Виктории нужно время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни и смириться с той судьбой, которая ее здесь ждет.
А вот Элирма вся просто светилась от радости. Наконец-то она встретится с Дустадом, и он, конечно же, увидев ее, такую юную и красивую, непременно захочет сделать своей женой. Став женой Дустада, она, в свою очередь, сделает все, чтобы завоевать его любовь, стать любимой женой своего господина и, конечно, добьется статуса главной жены.
По киниффийским традициям все жены сына господина находились в равном положении до тех пор, пока их муж не перейдет в ранг главы всего семейного клана. После чего новый господин назначал одну из своих жен главной. Причем стать таковой могла любая из жен, даже самая последняя. Выбор зависел только от господина. Женщина, получившая статус главной жены, становилась первой после мужа в семейном клане, ее уважали, ей завидовали, ее боялись. По этой причине все жены враждовали между собой и старались всячески угодить своему мужу, чтобы заслужить заветный статус.
А пока господином был отец их мужа, все женщины семейного клана, без исключения, подчинялись только его жене, которая имела статус главной. Главная жена управляла шатром и распределяла обязанности между всеми женщинами. По своему желанию каждый из сыновей господина мог в любое время выйти из семейного клана, если, конечно, обладал достаточными для этого средствами. Но бывало это крайне редко, так как киниффийские кланы часто враждовали между собой за земли, за влияние на своей территории. Молодые кланы редко выживали в этой вражде. Чем старее и многочисленнее был клан, чем больше мужчин он насчитывал, тем большую угрозу представлял для других и тем большее влияние имел на территории степи. Но, несмотря на это, все семейные кланы, а их в степи было немало, подчинялись киниффийскому хану, восседавшему в городе Измар.
Вдруг занавес распахнулся, и в комнату вошла Лидариз. Она принесла таз и кувшин с водой.
– С сегодняшнего дня вы приступите к выполнению некоторых обязанностей по хозяйственной части, – сказала она, предварительно пожелав девушкам доброго утра. – Сейчас вас ждут на кухне. Главная там Зинара – вторая жена господина. Будете делать, что она велит. Умывайтесь, приводите себя в порядок и на кухню работать, – добавила Лидариз, затем поставила кувшин и таз на деревянный сундук и удалилась.
Закончив все утренние процедуры, девушки отправились на кухню, где уже суетились женщины, готовя завтрак.
– Тойзи, покажи девушкам их работу, – распорядилась самая старшая из женщин, как только те появились на пороге. Это и была та самая Зинара.
Зинара была полной женщиной с маленькими карими глазами, полными губами и длинными черными волосами, скрученными на макушке. Судя по внешнему виду, ей было далеко за пятьдесят.
Тойзи – юная девушка лет пятнадцати, повела незнакомок к большому деревянному столу, на котором стояли плетеные тарелки, лежали большие булки круглого черного хлеба и такие же большие белые булки сыра, сделанного из конского молока. Взяв в руки нож, Тойзи принялась нарезать хлеб и сыр, затем разложила все кусочки на тарелки. После чего девушка молча подала нож Ассари, предлагая ей приступать к работе. Элирме было велено разлить горячие напитки по деревянным кружкам. Виктория шинковала овощи для салата. Несколько женщин разливали варево по мискам. Еще несколько из них на больших подносах уносили в столовую наполненные едой миски.
