И конечно от дедушки мальчика остался аккордеон, который часто путали с баяном и неспроста. Эти два инструмента были похожи, оба имели меха, которые надували воздух, и кнопки, при нажатии который инструмент выдавал звук. Только на баяне были кнопки с двух сторон, а на аккордеоне с одной, а всю другую половину занимали клавиши, как на фортепиано.

Когда мальчик узнал, что его дедушка играл на таком инструменте, то он тоже захотел играть и его отвели в музыкальную школу. Тогда мальчик и не подозревал насколько тяжело ремесло музыканта и то что у него нет такого влечения к музыке. Но время прошло и решение было принято, и уже на протяжении четырех лет, два раза в неделю музыкант ходил на мучительные двухчасовые занятия с преподавателем.

Его учитель музыки был худощавым, высоким мужчиной лет пятидесяти, но седина в волосах очень старила его. Когда проходили занятия он слишком близко сидел рядом с мальчиком, стараясь помочь ему научиться играть, но ужасный запах изо рта учителя убивал весь оставшийся настрой.

Мальчик очень радовался, когда ехал в лагерь, отчасти из-за того, что ему не придется три недели играть, на аккордеоне, но инструмент, как и прозвище, добрались и сюда.

…

"Штац" – и на спине мальчика образовалось небольшое красное пятно от удара скрученным полотенцем. Было не больно, но очень обидно, от того что невозможно ответить.

–Тебе же сказали, не смотри на клавиши, иначе наказание. – со скукой в голосе сказал Семен. Сам он разлегся на матрасе в теньке и жевал соломинку. Глеб же стоял рядом с музыкантом и следуя указаниям старшего по команде, наносил удары по спине нашего героя, чтобы тот не смотрел на клавиатуру.

Сам мальчик стоял без футболки под жарким солнцем и играл на инструменте. Сам инструмент весил достаточно много, да еще и из-за того, что на солнце было жарко и музыкант потел, играть было невозможно. Инструмент все время норовил сползти с лямок и упасть на мягкую траву.

Гаммы, всегда для того что бы размять руки были гаммы, безумно скучные и однотипные. Некоторые были попроще, а некоторый было сыграть так сложно, что казалось их написал не человек, а осьминог, который мог нажимать, на сотню клавиш одновременно.

Наше герой не понимал почему ему нельзя смотреть на клавиатуру. Когда, еще давно он спросил об этом тренера, тот сказал:

–Ты взял в руки великий музыкальный инструмент. Ты начал играть на нем, чтобы радовать людей вокруг, а для этого тебе нужно видеть их лица. Уткнувшись в клавиши, ты не увидишь ничего кроме них.

Тренер не понимал, что мальчик играет не потому что ему нравится играть на публику и радовать людей. Он играл, чтобы почтить память своего дедушки.

"Штац"– очередной удар пришелся чуть ниже спины на толстый бок мальчик и от звука часть лагеря засмеялась. В этот момент мальчик первый раз в жизни застыдился своего тела.

Как музыкант не пытался, не смотреть на клавиши не выходило. Удар приходился за ударом и мальчику казалось, что это приносит удовольствие Глебу и Семену. Он не понимал, чем он так разозлил их, что они даже решили издеваться над ним.

"Почему я? Почему всегда и везде я?" – задавался вопросом мальчик. "Каждый раз чуть что, сразу я"

–Так ладно, сделаем по-другому. – услышал он за спиной голос тренера. -Возьмите футболку и замотайте ему глаза. – спустя пару секунд мальчик погрузился во тьму.

Гаммы закончились, и музыкант перешел к игре произведений. Выходило не очень хорошо, он все время фальшивил, не попадал по клавишам, но очень старался. Пот тек с него рекой и из-за того, что глаза были закрыты, он прекрасно слышал, как носились сзади него самые маленькие в лагере, как смеялись Никита и Петя и как шаркали по доске шашки.

"Я хочу веселиться с ними или спокойно читать книгу. Почему вместо отдыха я занимаюсь тем чем не хочу?" От этой мысли мальчику стало горько.

"Штац" – сильный шлепок по спине разнесся молнией по всему телу и боль пришла одновременно, со злым гоготом Семена.

–За что? – прохрипел мальчик. Удар в этот раз врезался очень больно в спину, но еще больнее было от того что он не понимал за что его ударили.

–Потому что надоел. – зло сказал великан Семен с ненавистью в голосе.

"Что я сделал такого? В чем я виноват? Почему все время все злятся на меня?" Мальчик еле сдерживал слезы, но не смог сдержать одно единственное слово:

–Урод! – скрепя зубами процедил мальчик и тут же почувствовал удар полотенцем, который был настолько сильный словно его ударили кулаком.

Тут мальчик не выдержал, колени подогнулись, он упал и стоя на одном колене зарыдал. Он плакал так, как плачут все дети. Навзрыд, комок в горле подступил так сильно, что казалось что-либо его сейчас вырвет либо он задохнется. Слезы текли по щекам и солеными каплями попадали в рот. Мальчик плакал на весь лагерь, но ему было плевать. Его разум был затуманен. "ЧТО Я СДЕЛАЛ ЕМУ? ЗА ЧТО ОН МЕНЯ УДАРИЛ, ЗА ЧТО ВСЕ КО МНЕ ОТНОСЯТСЯ СЛОВНО Я НИЧТО И СО МНОЙ МОЖНО ТАК ОБРАЩАТЬСЯ?" Мысли выли так сильно и громко что голова начала болеть.

–Что ты творишь?! Сквозь мысли услышал самый строгий голос тренера, который он слышал.

"Неужели он заступится за меня и накажет Семена? Наверное, он хороший персонаж в этой злой пьесе. Он меня защитит"

–Ты что творишь, новичок?! Разревелся так словно тебя тут режут. «Он ругается не на него, он злится на меня" От этой мысли сердце мальчика похолодело. «Он тоже против меня"

–Убери инструмент, и иди умойся, ты выглядишь жалко. – слова били прямо в душу мальчика. Полностью изнеможённый, он стянул с себя футболку и бросил ее на траву, затем поплелся класть инструмент на место. Боковым зрением он видел, как все пялятся на него.

"Что, нравится вам смотреть на меня такого? Черт с вами, смотрите, если хотите." После того как инструмент был убран, мальчик пошел к озеру, и когда проходил мимо тренера, то тот отстраненно сказал слова, которые тот запомнил на всю жизнь.

–Помни, ты мужчина, как бы ни было тяжело и грустно, ты не должен показывать свои слезы и слабости другим. Ты должен защищать других, а не плакать у всех на глазах прося помощи. Если хочешь плакать, то уходи как можно дальше, чтобы никто не слышал и не видел при других, никогда, слышишь, никогда не смей проливать слезу. Запомнил?

–Да. – почти прошептал мальчик. Он не знал, услышал его тренер или нет, но ему было все равно, он просто хотел уйти.

…

"Уеду домой, зачем мне быть тут? Все злыдни, словно каждого из них кто-то обидел, но их ведь никто не обижает, а все шишки сыпятся только на меня. "Мальчик сидел на берегу озера и смотрел в свое отражение в мутной воде. Слезы перестали капать, то ли он успокоился, то ли все выплакал. "Еще и тренер, я так на него надеялся, а он только накричал на меня. Хоть кто-нибудь здесь может понять меня, а не просто пытаться пнуть побольнее."

–Извини. – от неожиданности мальчик так подскочил, что чуть не свалился в озеро. Он обернулся и увидел Глеба.

–Если ты думаешь, что мне было приятно так с тобой обращаться, то это не так. Да, местами было забавно, но я не получил абсолютно никакого удовольствия.

От этих слов мальчику стало немного лучше. Глеб говорил так редко, что мальчик почти не слышал его голоса, а он оказался на редкость приятным.

–Ладно. – пробурчал мальчик.

–Если тренер заставит еще раз, то я откажусь, не по душе мне это, пусть назначит кого-нибудь другого. – спокойным голосом сказал Глеб.

–Ага, и тренер скажет, чтобы следил Никита, уж он то точно получит удовольствие. – язвительно сказал музыкант.

Глеб усмехнулся и сказал:

– Не суди его строго, у него тоже непростая жизнь. Мальчик не понимал, о чем Глеб, но решил не совать нос в чужие дела.

–Ладно, я не держу на тебя зла. – сказал новичок, хотя злость еще немного кипела в нем.

–Верится с трудом, особенно когда ты смотришь. – с улыбкой сказал Глеб.