– Эй. Эй. Геолог. – услышал Егор негромкий голос. В дверях стоял Карась и махал рукой. Егор прошел мимо кровати, на которой лежала, накрывшись с головой, Мия. Вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

– Что-то случилось? – спросил Егор.

– Как сказать?

Егор посмотрел направо. В коридоре стоял Барселонов.

– У вас все нормально? – спросил Барселонов.

– Нормально.

– Покушали?

–Спасибо. Все было очень вкусно.

Возникла пауза, когда Барселонов, Карась и Егор смотрели друг на друга одинаковыми ничего на понимающими глазами. Егор полез в карман.

– Вот…Конечно денег у меня немного. За постой.

– Да положи ты этот кошелек. – брезгливо поморщился Барселонов.

– Ничего необычного не заметил.

– Заметил. Тут все необычно.

– Ага – тихо заволновался Кирилл.

– Говори. – сказал Барселонов.

– Глухой порт....Жопа так сказать мира....И такое богатство вокруг.

– А – махнул рукой Кирилл. – Ничего он не знает.

Барселонов заметил.

– И что…Ты в суть гляди а не в географию. Иное лицо как жопа, а тут жопа как лицо.

– Это надо обдумать – ответил Егор.

– Вот.Вот. Жми жмикалку во славу науки.... Пойдем,Карась.

– А нам завтра....Нам в гео…

– Машина в девять. Не опаздывайте.

Барселонов и Карась пошли к лестнице.

– Так в чем дело-то. – окликнул их Егор.

– Если бы мы знали. – неопределенно отзвался Барселонов.

В комнате Егор сел напротив кровати Мии. Отбросил в сторону одеяло. Егор старался говорить тихо, но так чтобы это выходило очень громко. Воспитательно.

– Если бы не Мужик. – в руках у Егора был широкий нож в потертых неприметных кожаных ножнах и ручкой обмотанной синей удушливо пахнущей изолентой.

– Этот Барселонов…Да он бы эту гипсовую дуру из гранатомета расстрелял…Я же просил, Мия.

Мия тоже шептала в ответ. Почти также громко.

– Я думала никто не увидит. Она так хотела искупаться.

– Искупаться.Искупаться. Я запрещаю. Слышишь. Я запрещаю. Никто не должен знать.

– Кудахтахтах. Ты такой смешной, Егор.

– Значит так – разозлился Егор. Он лег на кровать и пытался выдернуть из-под себя одеяло. У него ничего не получилось и тогда он накрылся дистанционным управлением.

– Егор. – позвала Мия.

– Молчи.

– Я больше так не буду.

– Вот я тебе и поверил.

– А себе?

Егор услышал короткий смешок. Он повернулся к Мие спиной и накрыл голову подушкой.

ГЛАВА 3. ЭТОТ ПРОСТО ДУШНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК.

Утром Мия проснулась первой. Чтобы не разбудить Егора, она осторожно прошла мимо его кровати и выглянула в окно. Намечающееся утро рисовало в водянистом небе грязным серым снегом городских обочин бесформенные завалы дождевых облаков. Мия увидела Карася. Он сидел на ступеньках крыльца в бежевом караульном тулупе с кучерявым воротником и скорее всего не ложился вовсе. Мия умылась в ванной с готическим смесителем и круглой розовой ванной по ошибке вместо веселой сауны въехавшей в бывший пионерский лагерь. Мия вернулась в комнату. Натянула джинсы, свитер с высоким горлом и джинсовую вареную куртку. Оставалось только влезть в ботинки и осторожно прикрыть за собой дверь. Мия уже была на полпути к успеху, когда услышала.

– Мужик следит за тобой.

– Я буду вести себя хорошо.

– Сомневаюсь – сказал Егор.

– Это твоя вечная проблема, Егор.

– Очень самоуверенное заявление для двенадцатилетней девочки.

Мия лукаво подмигнула Егору.

– Но мы то знаем, что у этой девочки большое прошлое.

Егор поморщился.

– Фу. Ты говоришь как…

Мия притворно закрыла уши…

– Не хочу. Папа не разрешает мне слушать такие вещи.

– Тогда слушайся, папу,

– Я буду вести себя хорошо. – повторил Мия.

Егор не ответил, лег на кровать и стал смотреть в потолок. Он сомневался. Мия вышла на крыльцо и присела рядом с Карасем.

– Что это с ней. – рассмеялась Мия, показывая рукой на статую.

– И я о том же…Удивляюсь. А я не хочу удивляться.

– Почему?

– Я хочу понимать. – откликнулся Карась.

– Зачем?

Карась наконец посмотрел на Мию.

– Ты кем хочешь быть?

– Почему хочешь? Я уже есть.

– Ага..– Кирил помолчал. – Ты это…Я с детьми не очень…Как с бурундуками…В смысле не часто сталкивался.

– Это плохо.

– Теперь уж и не знаю…– Кирил поднялся.

– Пойду....Днем все равно они побоятся вернуться.

– Кто? – спросила Мия.

– Кто…– Кирил хотел сказать "трусы" но подумала, что у них и так вышел какой-то сумасшедший разговор, поэтому покривил душой.

– Кто? Кто? Не трусы же…

– Почему нет. – невинно поинтересовалась Мия.

– В смысле – переспросил Карась.

–;Раз они ушли. Должны когда-нибудь вернуться.

– Ты сейчас по серьезке?

– Мне 12 лет. Мне можно серьезно. – ответила Мия.

Медленно оплывающий невыспавшийся мозг Карася спас салатовый "козлик" с брезентовым верхом и надсадным громким двигателем. Он въехал на площадку перед крыльцом, обернулся один раз вокруг статуи и остановился прямо перед Карасем и Мией. Из машины выскользнул человек в армейском камуфляже и белой рубашке с рябым коровьим галстуком.

– Кирил Андреевич.

– Карась – Карась молча осмотрел протянутую бело-розовую руку.

– Ты что это, сявка…Помни с кем толкуешь. Какой я тебе, Кирил Андреевич.

Человек в камуфляже не смутился, лишь бережно спрятал руку в карман. Как хрусталь бархоткой окутал.

– А я вас знаю. – сказала Мия. – Вы Шершавкин?

– Все так.

– Иди. Зови батьку – сказал Карась Мие. – Вместе с Шершавкиным поедете.

– Вам в город?

– Мы в геологоразведку.

– Гут. Через полчаса махнем.

– Вы очень полезный человек. – сказала Мия. – Вор знай свое место…Кандидат. Самое то, чтобы колбасу заворачивать.

Карась громыхнул особым кастрюльным смехом. Обидным и злым.

– Иди, иди. – подтолкнул он рукой Мию. – Буди батьку.

Мия побежала к Егору, а Шершавкин обойдя полукругом Карася в тулупе, побежал к Барселонову. Тот сидел в кабинете, по-утреннему расшпиленный, но всегда деловитый. Шершавкин приоткрыл дверь и выскользнул из коридора в кабинет.

– Виктор Степанович. На секундочку.

– Заходи. – махнул рукой Барселонов. – Стул цепляй.

Шершавкин взял у стены стул и поставил его напротив стола Барселонова.

– Слышал, что у нас было? – спросил Барселонов.

– Нет.

– Бабу гипсовую видел?

– Конечно.

– Трусы у нее пропали. Прикинь.

– Кошмар. – делано восхитился Шершавкин. – Ищете.

– Черт его знает. А надо?

– Для порядка, обязательно. – ответил Шершавкин. – Виктор Степанович…Мне на недельку в Медвежий Бор. Вот так.

– Что такое?

– Бабка померла. Квартиру надо оформить пока сеструха не перехватила.

– Вот ты…Когда наешься…Все мало…

– Так ведь моя бабка.

– И сеструхина.

– Но и моя. Как так. За ради памяти должен расстараться....Виктор Степанович.

Шершавкин сделал жалостливые глаза.

– Убери их к лешему. – увидев это Барселонов замахал руками. – Неделя?

– Никак больше.... – клятвенно прижал к груди Шершавкин. – У нас избирательная гонка. Сами знаете.

– Знаю. – Барселонов открыл выдвижной ящик стола и бросил на стол бумажную трубочку.

– Читай. Хочу знать, что думаешь.

Шершавкин развернул маляву, пробежал взглядом, аккуратно вернул ее на стол. После этого Шершавкин сложил руки и положил их на сжатые крепко колени.

– Виктор Степанович....

– Ну…

– Решать, конечно, вам....

Барселонов раздраженно стукнул по столу.

– Да не телячь, ты....

– Слон достаточно нужный человек, чтобы его уважить. – осторожно заметил Шершавкин и заторопился, чтобы забросать словами, как камнями, чтобы не осталось у Барселонова ни сил, ни желания что-то возразить.

– Как здорово все у нас проворачивается, Виктор Степанович. Если изберусь. В Москву пролезем, будь она не ладна… Зачем нам со Слоном раскардаш и палево.